Фата-Моргана 1 (Фантастические рассказы и повести) - Франке Герберт В. (чтение книг .TXT) 📗
Австралийцы как будто успокоились, но их аэропланы по-прежнему кружатся около наших границ. По крайней мере, прошла уже неделя, а они не сделали никакой новой вылазки. В газетах также нет ни единого слова о нас. Может быть, австралийское правительство потеряло всякую надежду взять Электрополис.
Как бы то ни было, мы спокойно продолжаем свою работу.
Сегодня мы закончили обработку и посев третьего опытного поля. Теперь в нашем распоряжении имеются, кроме плугов и сеялок, еще и молотилки. У нас есть два больших луга площадью в несколько сот квадратных километров, которые также были орошены искусственным дождем и на которых пасутся сотни овец. Часть из них доставили нам дикари. Для улучшения же породы мы вывезли из Европы на цеппелинах прекрасных производителей.
Когда какой-нибудь аэроплан прилетает к нам или улетает, он окружается искусственным облаком, которое делает его невидимым. Скрытый этим облаком аэроплан благополучно пролетает через нашу непроницаемую завесу из лучей. На время пролета ток, разумеется, выключается, но мы не должны показывать это австралийцам, которые в эту минуту могут прорваться в открытую брешь. Хотя противник и оставил нас в покое, но мы должны быть всегда начеку.
Перед отъездом дядя собрал всех нас в большом зале казино.
Раньше он обычно оставлял своим заместителем Холльборна и всем нам давал ряд более или менее срочных и сложных заданий. Затем, когда наша техника так усложнилась, что Холльборн, не получивший специального образования, не мог справляться с новейшими аппаратами, заместителем оставался главный инженер Моравец. Мы были убеждены, что и теперь он займет этот пост.
Дядя обратился к нам с кратким словом:
— На этот раз я буду отсутствовать недели четыре…
Моравец перебил его:
— Вы можете отлучиться совершенно спокойно, мистер Шмидт. Все мы прекрасно знаем наши обязанности и выполним все, что вы нам укажете. Я лично никогда еще не обманывал вашего доверия…
— Да. Я знаю, чего я могу ожидать от каждого из вас, сказал дядя, и мне показалось, что Моравец слегка побледнел при этих словах, сказанных самым дружеским тоном.
Каюсь, я до сих пор не сумел преодолеть своей антипатии к Моравцу и трем его приятелям… Я вдруг вспомнил, что вчера дядя долго беседовал с главным инженером, и тот сидел в кресле, которое я окрестил «угадывателем мыслей»… Может быть, во время этого разговора дядя прочел- что-то в мыслях этого человека?
— Мне очень жаль, дорогой Моравец, но на этот раз моим заместителем будет мой племянник, — продолжал дядя.
Я весь вспыхнул, а Моравец стал еще бледнее.
— Я хотел бы, чтобы во время моего отсутствия вы закончили сооружение станции высокого напряжения на посту Эдит Лагсон. Следовательно ваше присутствие будет необходимо именно там. Общее же руководство я передам моему племяннику. Прошу вас подчиняться всем его распоряжениям.
Так торжественно дядя никогда еще не говорил со своими сотрудниками. Меня безгранично радовало оказанное мне доверие, но в тоне его слов было что-то, вызывавшее тревогу.
Никогда еще я так не боялся за него.
За несколько минут до отъезда дяди я набрался храбрости и спросил его:
— Тебе подозрителен Моравец?
— А тебе? — Он пристально посмотрел на меня.
— Да, Моравец, Стобицер, Гельдинг и Курцмюллер.
— Отчего ты не говорил мне об этом раньше?
— Я говорил Холльборну, и он высмеял меня. Кроме того, я же знаю, что все они очень способные люди и что ты веришь им. Я не хотел наводить тебя на подозрения, не имея в руках никаких доказательств… Я решил молчать и пока только наблюдать за ними.
Дядя ласково потрепал меня по плечу…
— Ты, кажется, прав, мальчуган. Возвратившись из Америки, я расторгну договор с этими господами. Но пока они еще нужны мне, и я надеюсь — они не сделают ничего дурного в мое отсутствие. Продолжай только наблюдать за ними, но делай это осторожно.
Четыре недели прошли.
Я жду дядю с часа на час. Говоря по правде, у меня нет причин жаловаться. Работа идет успешно. Уже закончена обработка четвертого поля; Моравец аккуратно доносит по телефону о ходе работ на посту Эдит Лагсон. Он уже почти закончил сооружение станции высокого напряжения. Все мои приказания исполняются беспрекословно, но иногда я ловлю насмешливые улыбки на лицах Стобицера и Гельдинга… Впрочем, может быть, это только мне кажется.
Однако, сегодня произошло нечто такое, чего еще не бывало до сих пор.
Настала ночь. Я очень утомлен, мне хочется спать, но какое-то внутреннее беспокойство гонит меня из дому. Я еще раз обхожу весь наш участок и заглядываю в окно кабачка. Там совершенно темно, и я уже собираюсь уйти, но вдруг замечаю чью-то фигуру в дверях. Это наш служитель Жак. Он подходит ко мне и шепчет:
— Я уже хотел идти за вами.
— Что случилось?
— Не знаю… Я плохо понимаю, что говорят эти люди, но мне кажется…
Он ведет меня по темному коридору.
Я всегда ношу в кармане револьвер и теперь держу его наготове.
Мы входим в комнату Жака. Она прилегает вплотную к общему залу.
Жак жестом показывает мне на дверь. Я смотрю в замочную скважину и вижу Стобицера, Гельдинга, Курцмюллера. В комнате собралось еще человек пятьдесят китайцев, которые работают под начальством Стобицера.
Я слышу его голос:
— Нам надо спешить. Все три вагона сцеплены?
— Да.
— А аккумуляторы?
— Все в порядке.
— Мы должны ночью добраться до горы Руссель.
— А как мы пройдем через завесу?
— Это уж наше дело. Надо пройти. Нужно взять с собой какие-нибудь сосуды для руды. Наберем ее как можно больше, а затем через границу. Утром нас будет ждать аэроплан…
— Вы уверены, что нет никакой опасности?
— Надеюсь. Ведь наш почтенный «шеф» мирно спит, — в голосе Стобицера дрогнула насмешка.
Кто-то проворчал:
— А награда? Какая будет награда?
— Мы принесем австралийцам миллионы. Соответственно этому будет и награда.
— Ну, если так, скорей!
Они идут к выходу. Я едва сдерживаю бешенство и принуждаю себя быть спокойным. Если я обнаружу свое присутствие, если они увидят, что их заговор раскрыт, — я буду убит. Видимо, они решили идти напролом.
Невольно я хватаю за руку Жака.
— Скорей к центральной станции…
Но он шепчет взволнованно:
— Подождите! Дайте им уйти.
Мой мозг точно молнией прорезает мысль:
«Сегодня вечером Моравец не телефонировал мне с поста Эдит Лагсон». Я спрашиваю Жака:
— Вы видели главного инженера?
— Да, три часа тому назад.
— Здесь?
— Да, он в этом кабачке разговаривал с мистером Стобицером и затем ушел.
— Куда?
— К аэродрому.
Бегом, сколько хватает у меня сил, я мчусь к центральной станции.
ГЛАВА 8
Едва переводя дыхание, я добежал до глинобитной хижины и нажал рычаг. Впервые я негодовал на недостаточную быстроту наших автоматических слуг.
Раздался свисток. Подошел электрический вагончик. Я вскочил в него. Через две минуты он примчал меня к машинному отделению.
Холльборн только что закончил вечерний обход и в последний раз проверял сигнальную доску. Когда я влетел к нему, задыхаясь от волнения, он собирался закурить, но, увидя меня, застыл.
— Что случилось?
— Заговор!
— Где? Какой?
— Пятьдесят китайских рабочих… И во главе их Стобицер, Гельдинг и Курцмюллер. Я только что подслушал их разговор… Они отправились на гору Руссель… В трех вагонах.
Холльборн быстро повернул рычаг.
— Ток выключен. Вагоны не сдвинутся с места.
— И все-таки… Уверяю вас, мистер Холльборн, дело очень серьезно.
— Чего они хотят?
Хладнокровие американца взбесило меня и я закричал:
— Они хотят украсть радий!
Но Холльборн и здесь остался верен себе.
— В конце концов, это вовсе не случайно. У нас его так много. И кроме того, этим господам известно так же хорошо, как и нам, что нет никакой возможности проникнуть к горе Руссель. Она окружена лучами Риндель-Маттью. Но если кто-нибудь все-таки отважится на это… я ему не завидую!
