Тарзанариум Архимеда - Кацай Алексей Афанасьевич (электронная книга TXT) 📗
Виктор только на мгновение отвлекся на постороннюю мысль, и сразу же чуть было не пропустил очередного спаренного выстрела, направленного в район шлюзовой камеры. Вообще, как он понял, острие атаки было направлено именно туда: Маккольн хотел вскрыть корабль, словно консервную банку. Все это время его стремительно изменяющееся биополе, будто встревоженная змея, ускользало от гоняющегося за ним биополя Арданьяна. Про их схватку речи не шло. Речь шла про их соприкосновение. Хотя бы мимолетное. Позволяющее, однако, вычислить центрового такотана.
Эта гонка по пересеченной местности — пересеченной необходимостью ежесекундной защитой корабля — не позволяла Виктору перейти от обороны к нападению: осажденный корабль только огрызался, как загнанный в ловушку, напоминающий овеществленный сгусток ярости, зверь.
Вот!.. Виктору показалось, что он, наконец, уловил неясный обрывок чьего-то биополя. И сразу же потерял его. Боже! Да кто же такой этот Маккольн? Не может, не может работать обычный человеческий мозг с такой быстротой!.. Стоп! Куда был направлен вектор последнего сигнала? На нуму?.. Нет, вряд ли. Сам Виктор никогда не усадил бы центрового такотана на острие атаки. Это выглядело бы чересчур очевидным. Нет, центровой находится среди четверки, прорывающейся к шлюзу. К шлюзу!..
Арданьян даже вздрогнул, быстро пробежав по всем, зарегистрированным компьютером, координатам передвижения андроидов. И по времени координации их действий, зарегистрированных его мозгом. Так… Вот этот, находящийся в сорока градусах к северу от корабля, всегда на несколько метров находится ближе к стенке шлюза. И на несколько сотых секунды быстрее координирует свои перемещения. Неужели?!..
Времени на раздумывания не было. Сконцентрировав залп нескольких пушек — на малой мощности, но нескольких! — Арданьян ударил по подозрительному такотану, одновременно сделав такой командный выверт, за который родители его никогда бы не похвалили. За несколько мгновений до плазменного контакта он со всего разгона ворвался в электронные схемы андроида с ужасом убеждаясь в том, что, действительно, запретительные команды тут не сработают: кто-то перенастроил такотана. Поэтому он отдал ему разрешительный приказ: разрешил ему замыкать все внешние команды только на себя, не переподчиняя их другим андроидам.
Виктор ощутил, как яростно всплеснулось чье-то биополе, пытаясь перенестись к ближайшему такотану, но… Но было уже поздно. Строенный залп вздыбил лунный грунт, растворяя в его клубах гаснущую искорку расплавленного механизма, а четверо оставшихся андроидов замерли вокруг корабля безжизненными марионетками с порванными и перепутанными нитями. Для их оживления кое-кому потребуется очень длительное время, направленное на регенерацию электронных связей. А он, Арданьян, этому кое-кому такого времени ни за что не даст.
Впрочем, этот кое-кто мыслил точно так же, как и Виктор.
Арданьян только-только хотел расслабиться, связаться, в конце концов, с Калой, выяснить причины ее с Русланой непонятного бегства с командного мостика, проверить, наконец, как чувствует себя Тресилов, запертый в медицинском блоке, но… Но его остановили непонятный изменения, начинающие происходить на экранах радаров и замеченные им буквально краем глаза. А вторым краем он различил мужскую фигуру, несколько неуверенно замершую на пороге сектора управления «Лунной Республики».
Прорвавшее плотину собранности, время хлынуло сквозь нее и забурлило двумя пенистыми потоками. В одном из них трясущийся — от возбуждения или от страха? — Тресилов вгонял медицинский скальпель в незащищенную спину Виктора. Во втором «Лунную Республику» накрывала тяжелая ртутная волна, взламывающая — или растворяющая? — стенки шлюзовой камеры.
Второй поток протекал немного дальше во времени. И поэтому Арданьян, совершенно не готовясь к этому, прямо с места прыгнул в сторону — на стенку рубки и, оттолкнувшись от нее обеими ногами, огромной стрелой полетел сквозь ослабленное поле лунного тяготения на Тресилова, действительно сжимающего в руке поблескивающий медицинский скальпель. Наверное, от недавней встряски, полученной кораблем, двери медицинского блока открылись, освободив своего пленника. А найти там инструмент было совсем не сложно. Все остальное — дело техники.
Однако Виктор был лучшим техником. Именно поэтому еще через мгновение скальпель жалобно звякнул далеко в стороне, рука Тресилова безжизненно заболталась в воздухе, а его лицо исказила гримаса боли и изо рта вырвался не то громкий стон, не то приглушенный вскрик. А Виктор, не останавливая движения, уже добивал противника, и тот отлетал вслед за скальпелем, бесформенным мешком застывая под стеной рубки.
Ч-черт!.. Где же Руслана с роботом?!.. Никакого тебе прикрытия!
— Ка-а-ала! — снова заметался по радиодиапазону, словно плывущая змея по поверхности заиленного пруда, крик Арданьяна.
В ответ не раздалось ни единого отзвука. Все это становилось не просто странным, а каким-то угрожающим. Не могли же они просто перепугаться и бросить Виктора на произвол судьбы! Ладно, Руслана… Но Кала! Впрочем, и про Барбикен думать так не хотелось. Да и разбираться со всем этим снова было некогда, поскольку второй временной поток начал приобретать размеры цунами. Впрочем, относилось это не только к нему.
Экраны радаров — от краев к центру — затягивались странной мерцающей изморосью, а радиодиапазон начал наполнять, не менее странный, нарастающий шорох. Словно недавняя змея, плывущая через пруд, выбралась на берег и заскользила в неведомом направлении по сухим прошлогодним листьям. Направление, однако, в котором она передвигалась, было вполне «ведомо»: конечной его точкой была «Лунная Республика».
Виктор отвел взгляд от экранов радаров, мельком взглянув на неподвижного Тресилова, повернулся к экранам внешнего обозрения и… оцепенел.
На них было видно, как скатывалось со склонов гор, выползало из ложбин, просачивалось сквозь лунную поверхность, растекалось по ней, нечто ртутное, тяжело колышущееся, вздыбленное тяжелой волной кольцевого передвижения и смыкающееся вокруг «Лунной Республики».
Хортов было сотни. Тысячи. Десятки тысяч. Казалось, они собрались тут со всей Луны для того, чтобы похоронить под своей немыслимой, тупо шевелящейся массой не только надежду на освобождение корабля, но даже малейший намек на ее былое существование. Вместе с Виктором Арданьяном. Вместе, с неизвестно куда исчезнувшими, Калой и Русланой Барбикен. Даже вместе с обездвиженным телом Олега Тресилова.
— Ка-а-ала!!! — в третий раз завопил Арданьян, понимая, что ни она, как и никто другой, помочь ему не в состоянии.
Впрочем, кое-какая, пусть и довольно зыбкая, надежда оставалась. Из кольца ртутного вала, окружившего корабль, начал вырастать какой-то отросток, сложенный из тысяч, хмуро поблескивающих, хортов и быстро превращающийся в щупальце, протянутое к району шлюзовой камеры. Виктор в очередной раз убедился в том, что сам корабль уничтожать не хотели никоим образом. Просто его в очередной раз пытались вскрыть. И в том, кто стоял за этим желанием, у Арданьяна не было никакого сомнения.
Можно было, конечно, сконцентрировать всю оставшуюся энергию и перепахать все окружающие окрестности залпом бортовых пушек, срывая горы, перемешивая породу с расплавленными телами хортов и… И снова же играя по правилам, придуманным Маккольном. То есть, полностью открыть «Лунную Республику» обстрелу лунного Архимеда.
Арданьян даже зубами заскрипел, проклиная себя за то, что все последнее время сдерживал себя, не позволяя вновь приобретенной, неожиданной и пугающей его, способности к темпоральному предвидению полностью овладеть им. Да, он боялся этого. Ведь на такие последствия никак не рассчитывали ни он, ни его родители, когда ставили опыты по генетической корреляции селайтовых полей. А сейчас он мог превратиться в механическую игрушку в руках грозных и непонятных ему сил. Сил, без преувеличения, вселенского характера. Однако теперь, когда он остался совершенно один, когда самые близкие из всех, остающихся на этой планете, существ почему-то бросили его, когда то, что осталось от отца и мамы, было подчинено злобному и нечеловеческому, в своей злобности, разуму… Теперь терять ему было нечего.