Голубой Ксилл - Ромов Анатолий Сергеевич (полная версия книги txt) 📗
И вдруг совершенно отчётливо я увидел на одном из экранов: внизу, чуть ли не прямо под нами, стреляют из автомата. Показалось? Нет. Вот короткая очередь. Ещё одна. Щербаков пригнулся, я спросил:
— Вы видите?
— Да. А ну-ка, на снижение.
Ракетолёт застыл, вернулся назад. Я следил за синусоидой, стараясь накрыть место, из которого стреляли. Вот. На экране метнулся след выстрела: достаточно. Это или Сигэцу, или его люди — автоматы есть только у них. Я открыл люк, сбросил канат, Щербаков кивнул:
— Прыгай. Защитой обеспечу.
Я скользнул вниз, держа наготове излучатель. Спрыгнул, резко повернулся. Небольшая полянка, у дальнего конца — заросли. Похожи на папоротник. По приборам я спрыгнул чуть ли не на голову стрелявшему, да и сейчас почти физически ощущаю чье-то присутствие. Похоже, кто-то засел именно в этих зарослях. Я сделал шаг, показывая, что бегу; в тот же момент заросли вздрогнули. Остальное заняло доли секунды: из зарослей выскочил Верзила с автоматом на изготовку. Рот его был оскален, в глазах — почти безумие; конечно, он узнал меня, потому и взгляд такой сумасшедший.
— Брось оружие! — крикнул я.
Верзила смотрел на меня с ужасом, тем не менее выпустил в мою сторону всю обойму. Убедившись, что я остался невредим, застыл — и полез за новой. Я повторил:
— Брось оружие. Иначе дам парализующий.
Верзила торопливо заталкивал обойму в магазинную часть. Я никак не мог понять, что заставляет его так спешить. Глаза Верзилы напоминали оловянные шарики. Справившись наконец с обоймой, он слишком уж медленно поднимал ствол. Что-то в его движениях было не так, но это я понял только через секунду. Отвлекая внимание, Верзила быстро упёрся стволом себе в горло и нажал гашетку. Да, он в конце концов меня перехитрил. Если бы удалось захватить его живым! Он мог бы многое рассказать. Может быть, в зарослях есть кто-то ещё? Вообще — почему он стрелял? Просто чтобы дать себя засечь? Несколько минут я шарил в папоротниках, раздвигая стебли. Нет, больше здесь никого не было. Спросил громко:
— Есть кто-нибудь?
Послышался шум. Я поднял голову — со стоящей рядом сосны спрыгнул человек. Сказал, виновато щурясь:
— Он был один.
Человек одет в старый залатанный чёрный комбинезон. Лицо закрывает густая борода, из-за неё трудно понять, сколько ему лет. Скорее всего тридцать пять — тридцать семь. Карие глаза смотрят настороженно, но без вражды. Изучив меня, человек усмехнулся так, что мне показалось, он знает, кто я и почему здесь. Не понимая, что всё это значит, я спросил:
— Кто вы такой?
Человек почесал бороду.
— Видите ли… Мы давно заметили ваш облёт, а потом… Потом выследили его. — Он кивнул на Верзилу. — Нас хоть и четверо, но совладать с ним было трудно. У него автомат. Вот и пришлось вызвать огонь на себя.
— Огонь на себя?
— Да. Чтобы вы его заметили. Это был для нас единственный выход.
— Но кто вы такие?
— «Мстители». Поэтому называйте нас именно так, хотя, может быть, это название звучит старомодно. Если оно вам не нравится, считайте нас просто не смирившимися. Нас немного, но мы боремся.
Я огляделся. Кругом тихо, если не считать криков птиц.
— Не смирились с чем?
— С режимом угнетения. С жестокостью. С несправедливостью.
— Вы сказали, у него автомат. А у вас?
Бородач вытащил из-за пояса длинный, остро отточенный нож.
— У нас негусто.
Коротко взмахнув рукой, метнул нож. Клинок, пролетев метров двенадцать, вонзился в ствол пальмы.
— Что, у вас только это?
Бородач подошёл к пальме, выдернул нож, сунул за пояс.
— Главное наше оружие — убеждённость. Вера в то, что рано или поздно наша борьба завершится успехом. А теперь, надеюсь, у нас будет и автомат. Вы разрешите?
Я кивнул. Бородач поднял автомат, присел над Верзилой, снял с пояса патронташ, рассовал обоймы по карманам.
— Теперь намного легче. Мы теперь знаем, что и вы выступили вместе с нами.
Он перекинул автомат через плечо, протянул руку:
— Матт Лайтис.
— Влад Стин. — Я пожал жёсткую, в рубцах и буграх, ладонь. — Давно вы боретесь?
— Борьбой это можно назвать условно. Их намного больше, они вооружены до зубов, натасканы в драках. Пока мы могли только висеть у них на плечах, давать им понять, что мы есть, что они небезнаказанны. — Лайтис тронул автомат. — Ну а теперь, с оружием, мы горы перевернём.
— Вы знаете, что произошло в их лагере?
— В общих чертах. У нас есть свой человек, пока я не имею права выдавать его имя. Мы были около лагеря… Уже после событий.
С деревьев спрыгнули три человека, подошли. Все они так же, как Лайтис, обросли бородами, все были в чёрных комбинезонах. В остальном они были разными: один — курчавый невысокий блондин, второй, грузный и темноволосый, напоминал медведя, третий был гигантом с негроидными признаками. Блондин представился как Вэн, «медведя» звали Грайром, гигант носил редкое имя Кру.
Лайтис сказал тихо:
— Вы захотите спросить, чего мы добились за это время? За целых двенадцать лет? Вам, наверное, трудно это понять… Вообще сделать что-то здесь, в условиях необжитой планеты, не так просто. Помимо вооружённой борьбы, приходится постоянно вести борьбу за выживание. Из того, что сбрасывало Сообщество, мы не получали ничего — всё забирал Сигэцу. И всё-таки мы боролись.
— Эти четверо могут нам помочь в поисках Сигэцу, — сказал я в датчик.
— Я всё слышал, — ответил Щербаков.
Мы летим над джунглями, оставив там Вэна, Грайра и Кру с микрорацией. Лайтис, сидя рядом с Щербаковым, неторопливо отвечает на его вопросы. Почему Сигэцу выбрал для обитания именно это место? Потому что здесь ракетолёты Сообщества чаще всего сбрасывают основные грузы. Да, ему известно, что Сообщество исходит при этом из климатических условий, а также из того, что здесь наиболее крупные залежи ксилла.
Как здесь добывают «голубой минерал»? Он, Лайтис, уверен, что во многих местах ксилл залегает мощными пластами, но слишком глубоко. Хотя порой встречается буквально на поверхности. Без современной техники добраться до этих пластов невозможно. Однако живущие на Иммете знают: в некоторых местах излучение ксилла очень мощное. Например, в этом месте, на побережье. Человек порой может определить это излучение без всяких приборов, просто телом. Если к этому излучению привыкнуть… Правда, тот, кто впервые попадает в места залегания ксилла, сначала чувствует сонливость, вялость, апатию. Но если постоянно жить в районе ксилловых залежей, то практически можно избавиться от всех болезней.
Видел ли он появившуюся на Иммете амфибию-вездеход? Нет, не видел. Ракетолёт Сигэцу — единственное транспортное средство на Иммете. К сожалению, выяснить, где находятся люди, собирающие для Сигэцу ксилл, невозможно без него самого. «Президент» не сообщает координаты их рассредоточения никому, даже ближайшим помощникам.
Что может он, Лайтис, сказать о Филиппе Мооне и его дочери? Филипп Моон серьёзный учёный, но с очень большими странностями. Позиция Моона в конфликте на Иммете — нейтралитет. Моон даёт Сигэцу что-то вроде откупа, до тридцати кристалликов ксилла в год. Однако помогает косвенно и им, «мстителям», и эта помощь серьёзней, чем дань, которую учёный выплачивает Сигэцу. Нет, он, Лайтис, пока не может объяснить, что означает слово «косвенно». Он дал слово чести не выдавать это. Откуда у Моона дочь? Ей девятнадцать лет, она родилась здесь, воспитал её отец. Мать Уны, жена Моона, умерла, когда девочке было три года.
Во время разговора я продолжал внимательно следить за приборами. Нет, поле излучателя так и не прощупывалось. Поймал импульс Иана — только для того, чтобы убедиться, что у него результаты те же. Потом долгое время мы летели молча. Наконец Щербаков сказал:
— Нам надо как можно скорее связаться с Мооном.
Лайтис следил, как я разворачиваюсь, направляя ракетолёт к побережью. Спросил:
