Миллиард долларов наличными - Ромов Анатолий Сергеевич (серия книг .TXT) 📗

Анатолий Ромов

Миллиард долларов наличными

Глава 1

Поезд резко сбавил ход. Соскользнув со второй полки, он потянул за собой сумку, снял гитару. Все его вещи состояли из гитары, не очень новой, а также лежащих в сумке двух свитеров, брезентовой парки и мелочей вроде зубной щетки и бритвенных принадлежностей. Над сумкой он поработал сам, она была в меру потерта и в одном месте заклеена скотчем. Одет он был под стать сумке: старые кроссовки, вытянутые на коленях немодные джинсы, черная, стиранная бесчисленное количество раз тенниска, на тенниске — тонкий, поредевший от долгой носки пуловер.

Прикид был продуман до мелочей. Он не должен был выглядеть бомжом, здесь его должны были принять за небогатого, нуждающегося молодого человека, приехавшего искать работу. Держаться он должен был просто, но с достоинством — как человек, ищущий работу, которая ни в коем случае его не унизит. Гитара добавляла к образу нужную окраску.

Соседи по купе, пожилая женщина с дочкой-подростком и мучивший его всю дорогу разговорами лысый бухгалтер, взяв вещи, вышли в коридор. Почти тут же состав дернулся и встал.

Выйдя одним из последних, он сразу же направился к станционному зданию.

Новороссийск не входил в число его любимых городов, раньше здесь он бывал лишь проездами. Но в последнюю неделю он не жалел времени на изучение карт, схем и фотографий, так что чисто теоретически знал сейчас местность до последнего камня.

Войдя в здание, повернул к буфету.

Буфет был окружен народом, хотя у стойки стоял лишь один покупатель, пацан лет девятнадцати, обвешанный золотыми цацками и затянутый в кожу. Взяв у буфетчицы блок «Мальборо», юнец покосился на него — и отошел.

Он сделал вид, что изучает выставленные под стеклом бутерброды, пирожки и прочую мелочь. Буфетчица, тридцатилетняя толстуха, встретив его взгляд, отвернулась, никак не прореагировав. Он простоял еще с минуту, но человек, о котором его предупредили в Москве, пока не появлялся. Прокол? Подумал: от проколов в таком предприятии не уйти. Но если срывы начнутся с самого начала — мало хорошего.

За его спиной раздался шум — кто-то, подходя к буфету, сбил стул. Это был мужичок лет сорока, невысокого роста, плотный, мускулистый, с круглой головой, маленьким носом, одетый в щегольские белые джинсы и модную куртку из тончайшей желтой кожи. Подняв стул, мужичок мельком глянул на него — и тут же навалился на буфет.

— Привет, ненаглядная… Что мы будем пить завтра утром, когда проснемся, — чай или кофе?

— Ой… — Толстуха смахнула со лба прядку волос. — Ой, что это вы говорите?

— Золотце, нехорошо забывать любимых мужчин…

— Ой, да я же вас не знаю…

— Как не знаешь? Забыла?

— Вы ведь видели меня всего два раза… А уже ненаглядная…

— Золотце, не будем спорить… Так что мы будем завтра утром пить, когда проснемся?

Толстуха захихикала. От сердца сразу отлегло. Оглядев балагура, подумал: да, это он. Раньше он видел только его фотографии, но ясно, что продублировать такого человека невозможно.

Подошедший мельком глянул на него, и он спросил:

— Простите, вы местный?

Крепыш пренебрежительно прищурился:

— Секундочку… — Продолжил, тут же повернувшись к буфетчице: — Значит, золотце, наладь мне с собой икорочки, семги, колбаски хорошей, ну там зелени, хлеба. Сама знаешь. И чего-нибудь крепкого. Есть что-нибудь крепкое — из приличного?

— Есть «Финляндия», — сказала буфетчица.

— Вот-вот. Значит, давай «Финляндию». И все остальное. И упакуй получше, хорошо?

— Хорошо, — буфетчица отошла к холодильнику. Пока невысокий все говорил по делу. Он решил помолчать, предоставив инициативу ему.

Повернувшись, крепыш процедил снисходительно:

— Откуда приехал, турист?

— Из Москвы. Хотя вообще-то сам я из Псковской области.

— Д-да? — Достав сигареты, крепыш закурил. — Ладно. Ты что, хотел что-то спросить?

— Да я… первый раз в этом городе. Как тут можно добраться до порта?

— Сто способов. На тачке, на «Ракете», на своих двоих. Кому что нравится.

— Что, автобусы туда не ходят?

— Ходят и автобусы. — Взяв у подошедшей буфетчицы сверток, мужичок достал бумажник, хлестко отсчитал деньги. Придвинув пачку к толстухе, чмокнул губами: — Чао, золотце… Я ухожу, но ненадолго… — Подмигнул: — Прощай, браток. Город небольшой, думаю, еще увидимся…

— Ой, ну какой прям шутник… — Спрятав деньги, буфетчица посмотрела вслед ушедшему крепышу. Повернулась к нему: — Что-нибудь брать будете?

— Да нет, раздумал. Счастливо, сестренка.

Буфетчица хмыкнула. Закинув сумку на плечо, он вышел из станционного здания. Здесь стояло несколько припаркованных машин, но ни такси, ни автобусов видно не было. Утро было пасмурным и жарким. Подумал: надо снять пуловер. Повернулся — и увидел крепыша, стоящего у одной из машин. Встретив его взгляд, тот махнул рукой:

— Ладно, Псков, давай сюда. Так уж и быть, подброшу до порта. Естественно, не даром.

— Спасибо. — Подойдя к «Тойоте», он сел на переднее сиденье.

Владелец «Тойоты», устроившись за рулем, захлопнул дверцу. Повернул ключ зажигания, дал газ. Отъехав, посмотрел в боковое зеркало. Вздохнул:

— Кажется, все чисто. С приездом.

— Спасибо.

— Я могу вас называть…

— Юрий Седов.

— Юрий Седов. Меня предупредили. А меня зовите Женя. Женя Чемиренко.

— Очень приятно.

Они обменялись рукопожатиями, прекрасно понимая при этом, что имена, которые они назвали друг другу, могут быть и не настоящими. Свернув к каким-то невзрачным кирпичным строениям, похожим на склады, Чемиренко остановил машину. Людей вокруг видно не было, но Женя около минуты вертел головой, проверяя местность. Раскрыл рот, будто хотел изобразить задыхающуюся рыбу, вытащенную из воды. Покачал головой:

— У деловых тут схвачено все. Город поделен на сферы влияния. Засветишься — пропал, уберут сразу. Даже смыться не сможешь, к аэродрому подъехать не дадут.

— Знаю. Меня предупредили.

— Мы здесь должны работать вдвоем. Только вдвоем, без каких-то других контактов. На остальные службы, ФСБ, СВР, милицию, надежды нет. Мы работаем вдвоем, при этом никто не должен знать, что мы с вами знакомы. И никаких телефонных звонков, все новости и сообщения передаются при личном контакте. И еще одна просьба: передвигайтесь по городу или на автобусах, или пешком. Такси, частники и вообще любые машины, кроме моей, исключаются. Естественно, если только вы не убеждены, что поездка на машине пойдет на пользу делу.

— Договорились.

— Нам повезло, пока вместе нас здесь никто не видел.

— Видела буфетчица.

Чемиренко постучал пальцами по баранке.

— Пожалуй, единственный человек, которому я, а значит, и вы можем доверять в этом городе, — это Аня Селихова. Буфетчица.

— Ей можно доверять?

— Да. Она не кадровый агент ГРУ, но работает на нас. А вот ее отец работал в ГРУ. Запомните на всякий случай ее адрес: Морская, 18, второй этаж.

— Запомнил.

— Сам я живу в гостинице «Новороссийск». Номер 4а, люкс. А теперь… — Чемиренко достал из пачки сигарету, сунул в рот, чиркнул зажигалкой, затянулся. — А теперь о задании. Вы ведь понимаете в морских делах?

— Понимаю.

— Здесь, в военно-морской гавани, стоит сейчас авианесущий крейсер «Хаджибей». Он построен лет десять назад. Крейсер хоть куда. Но по некоторым параметрам, главным образом касающимся электроники, он ВМС уже не устраивает. Плакать поздно, крейсер еще в прошлом году по указанию первого заместителя министра обороны был включен в список кораблей, подлежащих продаже на металлолом. Официально акт о продаже был подписан полгода назад, продали его Ирану. Команда, состоящая частью из кадровых офицеров и сверхсрочников, а частью из вольнонаемных, должна была отвести крейсер через Суэц в Индийский океан, в иранский порт Бен-дер-Аббас. Крейсер чуть было не ушел, но внезапно встали на дыбы таможенники.