Зеленый остров(Затерянные миры, т. XXVI) - Лукаш Иван Созонтович (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Когда в конторе госпиталя мне выдали сверток помятой, прожженной дезинфекцией одежды, — я узнал мою матросскую синюю фуфайку, мокасины, меховые сапоги, те самые, в которых я вылетел с Зеленого Острова.
Я порылся в кармане меховой куртки, там должны быть листки, которые мы подобрали в брошенной машине. «Не все потеряно», — подумал я. Поправляясь, я читал газеты и не сомневался, что аэроплан, сброшенный на Зеленый Остров Безмолвными, был одним из тех, которые оставил во льдах Амундсен…
Но листков не было.
— Скажите, а где листки? — спросил я конторского служителя, рябого парня с золотой пломбой во рту.
— Не знаю, о чем вы говорите… Поторопитесь, пожалуйста…
— Да, я готов… Но не скажете ли вы, как я попал в Сан-Франциско?
— Вас привезли с севера… Нашли в снегу, на берегу океана… Вероятно, вас еще живым выбросило море… Вы, вероятно, с китолова… Желаю вам счастья.
Я поблагодарил и ушел. Я знал, куда мне ехать: — к Амундсену.
У моряков есть добрый обычай: безработного товарища всегда пустят на корабль и провезут в трюме и накормят тайком, если ему надо убраться из одного порта в другой…
Дрожащий от слабости, с лихорадочными глазами, бледный, с головой, обритой после тифа, я сошел на берег в Осло, в старой Христиании.
В корабельной конторе я узнал, что винтовая шхуна «Святой Маврикий», капитана Петерсена, пропала без вести со всей командой год назад…
Закатные сиреневые облака, по краям — ясное золото, — стояли громадами над сонной вечерней водой, когда я подходил к дому Амундсена.
Дом его у фиорда.
Роальд Амундсен, великий исследователь, в домашней шведской куртке, в туфлях, работал в саду. Вы знаете, что он сам ухаживает за цветами.
Я остановился у калитки… Слегка зашуршал гравий. Амундсен подошел ко мне. Вблизи, его морщинистое, обритое, с глубокими полосами у носа лицо — похоже на простое лицо деревенского учителя или капитана парусника…
— Вы матрос? Вы больны? — отрывисто спросил он и поискал мизинцем в жилетном кармане, чтобы подать мне монету.
— Капитан, я оттуда, с полюса… Я нашел ваш брошенный аэроплан.
Его высокий, загорелый лоб слегка побледнел. Он посмотрел мне твердо и пристально в глаза.
Мы молча вошли в дом.
Он слушал мой рассказ, не разжимая с лица крепких рук.
Когда я заговорил о Ионгайе, я заплакал… Простите, я плачу и теперь.
С жалостью и печалью посмотрел на меня Амундсен.
— Хельхейм… Я слышал от шведских моряков эту древнюю легенду викингов о Хельхейме…
Там, за северным полюсом, лежит страна забвения и смерти, Зеленый Остров безмолвия, куда выносит со всех океанов затонувшие корабли, где витают души всех погибших в морях… Хельхейм, страна сновидений, тишина…
— Да, я был там… Я принес вам привет от воздухоплавателя капитана Андрэ. Он жив.
— Тише, тише, — Амундсен сжал мне руку, — молчите, товарищ… Мне очень жаль вас… Вы видели то, чему никто не поверит… Нам нельзя говорить о том, что мы видим сквозь мглу льдов и снега за полярным кругом… Нам не поверят… Пусть лучше думают люди, что мы ищем там только эту белую, мертвую точку на карте, этот северный полюс…
Он встал и, пожимая мне руку, повторил:
— Мне очень жаль вас… Прощайте, бедный товарищ… Я готовлю новую экспедицию. Вы полетите со мной механиком… Я тоже буду в Хельхейме…
Тогда я поклонился ему и вышел из дома.
Вы видите, я снова играю на окарине в матросском ресторане… Свищу разные песни вот на этом черном зверьке, в эти дырочки, обведенные серебром… Я совершенно один. Амундсен обещал взять меня механиком в экспедицию. Ну что ж? — я готов… Только никогда, никогда я больше не встречу Ионгайи, немой…
Может быть, в 1926 году мы долетим до Зеленого Острова и вернемся с картами, фотографиями Хельхейма [1]. И может быть, на стальном канате примчим сюда по воздуху одного из пленных: Безмолвного.
И когда его прохладное, крылатое чучело поставят за стеклянные витрины музея, — только тогда все люди поверят, что есть Страна Сновидений, Зеленый Остров…
Но я боюсь, что капитан Андрэ не захочет вернуться оттуда к нам на землю.
1926 год.
ИВАН ЛУКАШ
Биографический очерк
Иван Созонтович Лукаш (1892–1940) родился в семье швейцара Академии художеств (по семейному преданию, отец писателя позировал И. Репину, изобразившему его в виде казака с забинтованной головой на картине «Запорожцы пишут письмо турецкому султану»). Мать И. С. Лукаша заведовала столовой академии.
Лукаш учился в Ларинской гимназии и частной гимназии Л. Лентовской; по окончании курса поступил в 1912 г. на юридический факультет Петербургского университета, который закончил в 1916 г. с выпускным свидетельством.
В юности Лукаш испытывал революционные симпатии, тяготел к политической платформе эсеров. Затем сблизился с эгофутуристами; знакомство с И. Северяниным вылилось в издание кн. Цветы ядовитые (1910). В 1912 г. участвовал в изданиях группы И. Игнатьева (альм. Оранжевая урна и Стеклянные цепи, газ. Петербургский глашатай и Дачница). Публиковался также в журнале Н. Шебуева Весна.
Перед Первой мировой войной начал сотрудничать как репортер в газете Современное слово. В 1915 г. поступил добровольцем в Преображенский полк, провел полгода на фронте в тыловых учреждениях. Во время Февральской революции занимал кадетские позиции, писал пропагандистские брошюры. В середине 1918 г., спасаясь от красного террора, уехал из Петрограда в Киев, поступил в Белую армию. До эвакуации из Крыма сотрудничал с белой прессой в Симферополе.
В эмиграции Лукаш жил в Софии, где опубликовал книгу Голое поле: Книга о Галлиполи (1922), позднее Берлине и Риге, где был одним из редакторов газеты Слово.
В Берлине вышли мистерия Дьявол (1922) и «поэма» в прозе Дни усопших (1922), автобиографический роман Бел-цвет (1923), сборник рассказов Черт на гаупвахте (1922), повесть Граф Калиостро (1920). В Берлине сотрудничал с В. Набоковым, совместно с которым писал сценарии и либретто пантомим. Одновременно широко публиковался в эмигрантской прессе разных стран; произведения Лукаша 1920-х гг. зачастую насыщены фантасмогорическими и мистическими мотивами. Политически занимал правые позиции, считался откровенно «белогвардейским» писателем. Вместе с тем, талант его и при жизни, и после смерти признавали многие эмигрантские литераторы от Р. Гуля и А. Толстого до В. Набокова.
Переселившись в Париж, Лукаш обратился к исторической беллетристике (сборник рассказов Дворцовые гренадеры, 1928, роман Пожар Москвы, 1930), сотрудничал в газете Возрождение. Исторические рассказы, замешанные на «петербургском мифе» и зачастую мистицизме, были собраны также в сб. Сны Петра (1931). В 1936 г. был опубликован роман Вьюга, написанный для объявленного в 1933 г. конкурса по изображению разрушительного влияния «психологии большевизма». Последние романы Лукаша Ветер Карпат (1938) и Бедная любовь Мусоргского (1940) были написаны в условиях нужды и прогрессирующего туберкулеза. Писатель скончался в Париже 15 мая 1940 г.
Повесть И. Лукаша «Зеленый остров» была впервые напечатана в №№ 15–18 журнала «Перезвоны» (Рига) в 1926 г. Переиздана в журнале «Возрождение» (Париж), №№ 188–189, сентябрь-октябрь 1967 г. Публикуется по последнему изданию. В тексте исправлены очевидные опечатки; орфография и пунктуация приближены к современным нормам.
