Контакт - Саган Карл (читать книги без TXT) 📗

На нем было написано: «Для Элинор». Узнав почерк матери, она протянула руку. Стогтон испуганно отступил, заслоняя лицо конвертом, словно Элли собиралась ударить его.

— Подожди, — сказал он. — Подожди. Я понимаю, что мы никогда не ладили. Только сделай кое-что для меня. Не читай этого письма до вечера. Хорошо?

Горе сделало его старше лет на десять.

— Почему? — спросил она.

— Твой любимый вопрос. Просто окажи мне любезность. Разве я прошу многого?

— Ты прав, — отвечала она. — Это вовсе не много. Прости меня.

Он посмотрел ей в глаза.

— Что бы ни случилось с тобой в Машине, надеюсь, это преобразило тебя.

— И я тоже, Джон.

Она позвонила Джоссу и спросила, не согласится ли он отслужить погребальную службу.

— Незачем вам говорить, что сама я не религиозна. Но мать когда-то склонялась к вере. Вы единственный человек, которого вижу в этой роли. Не сомневаюсь, что отчим не станет возражать.

Джосс заверил ее, что прибудет со следующим самолетом.

Пораньше отобедав в своем номере, Элли сидела и разглядывала конверт, каждую морщинку и складку на его поверхности. Старый конверт. Мать, должно быть, написала письмо много лет назад и носила с собой в сумочке, все думая, настала ли пора отдать его Элли. Запечатан конверт был тоже давно. Интересно, знает ли Стогтон, что там написано? Она хотела немедленно вскрыть конверт, но какое-то предчувствие удерживало ее. И, подобрав к подбородку колени, она долго сидела в кресле задумавшись.

Звякнул звонок, ожила вовсе не бесшумная каретка ее телефакса. Он был подсоединен к компьютеру «Аргуса». Напоминание о прошлых днях — теперь в этом не было такой необходимости. Что бы ни обнаружил компьютер, все будет запечатлено в его памяти. И «пи» не изменится, если Земля совершит очередной оборот. А уж послание, заложенное в числе «пи», — если оно существует — может ждать ее целую вечность.

Она вновь поглядела на конверт, но позвякивание каретки отвлекало. Если внутри трансцендентного числа заложено сообщение, оно было встроено в геометрию Вселенной от сотворения мира. Значит, она теперь обратилась к работам в области экспериментальной теологии. Но ведь так назвать можно и всю науку, решила она.

— ПРИГОТОВИТЬСЯ, — напечатал компьютер.

Элли подумала об отце… о копии его, конечно… и об «обслуживающем персонале», источившем своими ходами Галактику. Они были свидетелями происхождения и развития жизни на миллионах миров, созидали галактики, отрезали от Вселенной целые участки. В некоторых пределах могли даже передвигаться во времени. Они были богами, могущество которых превосходило представления почти всех религий — во всяком случае, западных. Но и они не были всемогущи. Не они построили тоннели: это умение было им не подвластно. Не они заложили послание в трансцендентное число, ибо были не в состоянии даже прочитать его. Тоннели и «пи» создал кто-то другой, не оставивший обратного адреса. Когда строители тоннелей невесть куда отбыли, будущие хранители были беспомощны, как одинокие дети. Как она теперь… как она сама.

Элли подумала о гипотезе Эда, о том, что тоннели — это ходы, соединяющие бесчисленные звезды в этой и прочих галактиках. В чем-то они были схожи с черными дырами, но отличались свойствами и происхождением. Они не были лишены массы — Элли заметила это в системе Веги по гравитационным возмущениям в обломочном материале кольца. По этим ходам загадочные существа на неведомых и непохожих кораблях пересекали Галактику.

Червоточины. Судя по жаргону, физики-теоретики видели во Вселенной яблоко, которое некто вдоль и поперек источил своими ходами. Чудо — с точки зрения бациллы, обитающей на поверхности. Но у стоящего перед яблоком существа подобная перспектива вызывает меньше восторга. Для него строители тоннелей — вредители. Но если и строители тоннелей только черви, тогда кто же мы сами?

Компьютер «Аргуса» уже проник внутрь «пи» куда глубже, чем это пытались сделать прежде машины и люди, но еще не настолько глубоко, как «персонал». Слишком уж быстро, подумала Элли, разве может здесь обнаружиться недешифрованное послание, о котором рассказывал Теодор Эрроуэй на берегах не нанесенного ни на одну карту моря? Быть может, в разных трансцендентных числах найдутся послания и попроще, и посложнее, а компьютер «Аргуса» уже обнаружил самое простое. Когда намекнули.

На станции она познала смирение, осознала, как мало еще знают люди. Должно быть, подумала она, между вирусами и людьми лежит не меньше категорий живых существ, чем между людьми и высшими… Но эта мысль не угнетала ее, скорее пробуждала чувство изумления. Теперь есть к чему стремиться.

Все было похоже на переход из школы в колледж — от беззаботной жизни к кропотливой и упорной работе. В старших классах она справлялась с учебой намного лучше остальных. В колледже оказалось, что иные соображают гораздо быстрее, чем она. Аспирантура предъявила к ней новые, еще более высокие требования, которые только повысились, когда она начала работать астрономом. На каждой стадии вокруг находились более знающие люди, и каждая последующая стадия представляла больший интерес, чем предыдущая. Ну а теперь пусть грядет откровение, думала она, глядя на экран телефакса.

— ПЕРЕДАЧА ЗАТРУДНЕНА. S/N

Она была подсоединена к компьютеру «Аргуса» через коммуникационно-ретрансляционный спутник «Дефком Альфа». Быть может, у них какие-то проблемы с ориентацией или какой-то еще запрограммированный беспорядок? И не осознавая этого, она распечатала конверт.

«Скобяная торговля Эрроуэй», — гласила шапка. Шрифт был тот же, что на старой машинке «Ройял», которую отец держал для деловой и личной переписки. В правом верхнем углу была напечатана дата: 13 июня 1964 года. Тогда ей было пятнадцать. Отец не мог написать это письмо — к тому времени его уже давно не было в живых. Внизу виднелась знакомая аккуратная подпись матери.