Демон - Варли Джон Герберт (Херберт) (книги полностью .txt) 📗
Она взглянула на все еще пустующий трон. Сирокко Джонс, а по бокам две ее главные советницы. «Сука и пара ведьм», — подслушала как-то Робин в одном разговоре. Большинство в Совете не понимали всей глубины трещины между матерью и дочерью.
Правое от Робин кресло занял Стюарт. Робин кивнула ему и любезно улыбнулась, что потребовало немалых усилий. Не нравился ей этот мужчина. Умелый, расторопный, хитрый и просто блистательный — когда это было нужно. А еще — дьявольски амбициозный. В иной ситуации он изо всех сил постарался бы всадить Робин нож в спину. Пока же Стюарт просто тянул время, дожидаясь, что в конце первого земного года своего правления Сирокко, как она когда-то обещала, действительно откажется от власти. Если она это сделает — ох и перышки тогда полетят.
Трини села рядом с Искрой, а та наклонилась и поцеловала Старшую Амазонку в губы. Робин заерзала в кресле. Трини ей нравилась не больше, чем Стюарт. А может — и меньше. Просто не верилось, что тогда, двадцать лет назад, они какое-то время были любовницами. Теперь Трини была заодно с Искрой. Робин трудно было понять, насколько все это искренне. Искра явно никуда не ушла от своего страстного увлечения Сирокко. Робин не сомневалась, что причиной таких вот публичных выражений привязанности отчасти служит скрытое желание Искры насолить ей, Робин.
Робин помрачнела и отвернулась. О дивный новый мир!
Заполнялись и остальные кресла. Конел уселся на свое, отдельное, сиденье, в нескольких метрах позади трона Сирокко и чуть в стороне, откуда он мог следить за происходящим и одну за другой курить свои бесконечные сигары. Он никогда ничего не говорил, зато все слышал. Большая часть Совета понятия не имела, что за птица этот Конел. Робин знала, что он сам придумал для себя такой имидж. Ей даже показалось, что когда Конел выдвигал свое предложение, то стал вдруг похож на наемного убийцу. И сейчас, в облаках дыма, вид у него был предельно зловещий.
Сирокко скользнула на свой трон, затем съехала вниз по сиденью и положила ноги в черных сапожках на стол. В зубах у Феи была зажата незакуренная сигара.
— Все, ребята, поехали, — сказала она.
— Так что там тебе, Конел, инстинкт подсказывает? — поинтересовалась Сирокко.
— Инстинкт? — Конел подумал. — Уже лучше, Капитан. Ненамного, но лучше.
— Прошлый раз ты сомневался, что сработает.
— Каждый может ошибаться.
Сирокко внимательно на него посмотрела. Конел невозмутимо встретил ее взгляд.
Поначалу он чувствовал себя не в своей тарелке. В стороне от дел. Для всех находилась работа — только не для Конела. Ну да, конечно, шли разговоры о том, что он возглавит военно-воздушные силы, когда они появятся. Если вообще появятся. И Конел организовал Военно-Воздушный Резерв Беллинзоны. Когда хотели, они даже носили форму. Но на самолетах не летали. И еще какое-то время не собирались.
Тогда Конелу казалось, что его позабыли-позабросили, и он сильно от этого страдал. Но постепенно Конел сообразил, что если Робин была заменой Сирокко на посту мэра, когда та покидала город по своим загадочным надобностям, то он становился ее глазами и ушами.
Обязанности Конела были весьма неопределенны, что очень его устраивало. Все, что он делал, — это слонялся повсюду в различных обличьях. Никто, кроме членов Совета и нескольких больших шишек в полиции, и не подозревал, что Конел имеет какое-то отношение к руководству городом. Он приходил и уходил, когда ему вздумается, и люди охотно с ним болтали. Все, что он слышал, передавалось Сирокко. У Конела не было компьютерных распечаток Искры. Не было у него и опыта и тщательно продуманных теорий Робин. Зато он знал кое-какие секреты.
— Что там за враки про черный рынок?
— Я согласен с Робин.
— Ты что, пытаешься меня уколоть или как? Я тоже с ней согласна. Но от тебя, Конел, мне не теории требуются. От тебя мне нужно узнать, что там на самом деле.
Конела немного удивила ее реакция. Приглядевшись внимательно, он заметил, что Сирокко не на шутку устала.
— Черный рынок — не такая страшная проблема, как Искра ее малюет. Товаров там не так много, да и цены очень высоки.
— А это означает, — сказала Сирокко, — что очень мало продовольствия уходит с пристаней и что у нас по-прежнему есть дефицит. Стало быть, дефицит реален.
— Голодать никто не собирается. Но очень много народу хочет, чтобы опять падала манна.
Сирокко немного подумала.
— А что там насчет доллара? Конел рассмеялся:
— Ходят слухи, что из долларов выходят классные кофейные фильтры. Возьми штук пять-десять, а когда все прокрутишь, бурые пятна будут кое-чего стоить. Еще с этих бумажек очень удобно кокаин нюхать.
— Короче, макулатура.
— Дело в том законе, про который толковала Искра. Робин сказала, это значит, что плохие деньги вытесняют хорошие деньги.
— Нет, — возразила Сирокко. — Именно так золотые монеты загоняются в чулки и матрасы. Люди припасают то, что имеет твердую цену, и тратят то, что подвержено инфляции.
— Пусть так. Еще я не думаю, что с проблемой образования обстоит все так скверно, как заключили сегодня вечером. Верно, некоторое возмущение есть. Но большинство здешнего народу либо вообще учили английский, либо знают его достаточно, чтобы как-то перетащиться. А на самом деле раздражает только одно — что от них требуют учиться шибко правильному английскому.
— Что ты предлагаешь?
— Понизить требования, предъявляемые к грамотному человеку. Выпускать людей из школы, когда они смогут прочесть рекламный плакат, и не долбить им мозги всякими перфектными наклонениями. Конечно, от парня, который явился сюда неграмотным, да и сейчас читатель не ахти...
— Хватит, Конел. — Сирокко пожевала костяшку пальца. — Ты прав. Можно позволить неанглоязычным взрослым обходиться гибридом. Их дети узнают больше. Не следовало мне так давить.
— Все мы не без греха.
— Ну-ну, нечего. Что ты еще узнал?
— Большинство предпочитает бартер. Я бы сказал, процентов шестьдесят всех сделок в городе проходят по бартеру. Но набирает силу еще одна валюта. Спирт. Пиво здесь давно пьют. Вино действительно становится сносным, но почти всякий раз я не могу разобрать, из чего оно сделано, — скорее всего я просто и знать не хочу. Но теперь все больше крепкого товару.
