Смерть от экстаза - Нивен Ларри (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Прибыл завтрак. Я обмакнул печенье в кофе, надкусил и обнаружил, что куда сильнее проголодался, нежели мне казалось.
На компьютерной ленте воспроизводилась вереница голограмм. Я быстро просмотрел остальные, держа в одной руке еду, а другой переключая тумблеры. Некоторые снимки были довольно неразборчивые, сделанные при помощи специальной подсветки сквозь окна магазина Грэхема. Ни на одном отпечатке не было ничего, компрометирующего хозяина. Ни на одном из них он не улыбался.
Он торговал электрическим наслаждением вот уже двенадцать лет.
У пристрастившегося к электростимуляции есть перед поставщиком одно преимущество. Электричество дешево. Цена на наркотик всегда может повыситься, а с электричеством такого не происходит. Экстаз у продавца бывает только раз — когда он зарабатывает на операции. И больше никогда. Никто не попадает сюда случайно. В пристрастии к электростимуляции есть нечто честное. Клиент всегда понимает, на что идет и что ему от этого будет.
И все-таки нужно иметь некоторое отсутствие человеческих чувств, чтобы зарабатывать на жизнь таким способом, как Кеннет Грэхем. Иначе можно остаться без клиентуры. Пагубное пристрастие к электрическому току ни в ком не вырабатывается постепенно. Надо однажды решиться заплатить за операцию прежде, чем хотя бы раз вкусить ее прелесть.. КАждый клиент Кеннета Грэхема переступал порог его магазина после того, как решал себя поставить вне рода человеческого.
Какой поток потерявших надежду и отчаявшихся должен был пройти через магазин Грэхема! Неужели они не снились ему по ночам? И если Кеннет Грэхем спит по ночам спокойно, значит…
Значит, вовсе неудивительно, если он станет организатором органлеггеров.
У него было для этого неплохое положение. Отчаяние — характерная черта будущих электронаркоманов. Никому не ведомые, никем не любимые, эти люди постоянным потоком проходили через магазин Кеннета Грэхема.
И некоторые из них не выходили. Кто бы это заметил?
Я быстро пробежался по ленте, чтобы выяснить, кто наблюдает за Грэхемом. Ага, Джексон Бера. Я позвонил вниз.
— Да, — сказал Бера, — мы делали с него скрытые снимки недели три назад. Должен вам сказать, что это попросту пустая трата времени высокооплачиваемых агентов РУК. Он наверняка ни в чем не замешан.
— Тогда почему с него не сняли наблюдение?
Бера недоуменно посмотрел на меня.
— Потому что мы наблюдаем за ним всего три недели. Как вы думаете, сколько им нужно доноров в год? Два. Прочитайте сообщения. Общий барыш с одного донора превышает миллион марок ООН. Грэхем может позволить себе осторожничать в их выборе. И все же он был недостаточно осторожен. По крайней мере двое его клиентов исчезли в прошлом году. Клиентов, имеющих семьи. Вот это и вывело нас на него, но мое мнение по этому поводу вам уже известно.
— Значит, вам придется наблюдать за ним еще шесть месяцев, не имея никакой гарантии на успех. Может быть, он поджидает момент, когда в магазин войдет подходящий посетитель.
— Вот именно. Он обязан сообщать подробные сведения о каждом клиенте. Это дает ему право задавать личные вопросы. Если у парня есть родственники, Грэхем его отпускает. Как вы понимаете, у большинства людей родственники, разумеется, есть. И это, — Бера печально покачал головой, — дает ему возможность делать свое дело, не привлекая внимания. Время от времени какой-нибудь любитель электростимуляции бесследно исчезает.
— Почему я не смог найти ни одной фотографии Грэхема у себя дома? Не могли же вы следить только за его магазином?
Джексон Бера почесал голову. Длинные, черные курчавые волосы, как у бушмена, выглядели у него довольно непривлекательно.
— Конечно, мы следим за его домом, но снимки скрытой камерой делать не можем. У него внутренняя квартира, без окон наружу. Вы хорошо знакомы с техникой скрытой съемки?
— Не очень. Особенно с современной, при помощи тайной подсветки.
— Техника такая же старая, как сами лазеры. Весь фокус в том, чтобы поместить в помещение, которое нужно просматривать, зеркало. Потом сквозь окно — даже сквозь плотные гардины — направляется лазерный луч и отражается от зеркала. Когда вы его после этого улавливаете, он искажен колебаниями в стекле. Это дает прекрасную запись того, что говорят в комнате. Но чтобы получить изображение требуется нечто поизощренней.
— И к каким же ухищрениям вам приходится прибегать?
— Мы можем скрытно направить луч в любую комнату, где есть окно и даже сквозь стены из определенного материала. Дайте нам оптически ровную поверхность, и мы сможем это сделать даже из-за угла.
— Но вам нужна наружная стена.
— Точно.
— А что Грэхем делает сейчас?
— Секундочку. — Бера исчез из поля зрения. — К нему только что кто-то вошел. Грэхем с ним разговаривает. Хотите изображение?
— Конечно! Оставьте его на мониторе. Когда мне надоест, я сам выключу.
Лицо Беры исчезло с экрана видеофона. Миг спустя я смотрел на врачебный кабинет. Внешне он напоминал зубоврачебный: здесь было удобное поворотное кресло с подушечками под голову и подставкой для ног. На стоявшем рядом с креслом шкафчике, на чистом белом чехле лежали инструменты. В углу стоял письменный стол. Кеннет Грэхем беседовал с невзрачной, усталого вида девушкой.
Я прислушивался к как бы отеческим заверениям Грэхема, к его красочным описаниям прелестей электростимуляции. Когда я смог слышать больше, то уменьшил звук. Девушка заняла место в кресле и Грэхем поместил что-то над ее головой.
Невзрачное лицо девушки сделалось вдруг прекрасным.
Счастье прекрасно само по себе. Счастливый человек сам по себе прекрасен. Неожиданно и всецело лицо девушки наполнилось радостью и я понял, что на самом деле ничего не знаю о торговле дроудами. По-видимому, у Грэхема был индуктор, с помощью которого он мог передать ток в любое место мозга без помощи проводов. Он имел возможность показать клиенту, что такое электростимуляция, не прибегая к вживлению проводов!
Какой это был убедительный аргумент!
Грэхем выключил устройство. Словно саму девушку выключил. Некоторое время она сидела в ошеломлении, потом быстро потянулась к сумке и принялась в ней рыться.
