Похититель снов (СИ) - Лоухед Стивен Рэй (читать книги полностью без сокращений TXT, FB2) 📗
Кир закрыл глаза, и комнату наполнил глубокий гудящий звук. Спенс ощутил, как воздух в комнате разогревается и начинает завихряться вокруг него. Это длилось всего мгновение и закончилось глубоким вздохом. Спенс с разочарованием отметил, что на лице Ари по-прежнему лежат мертвенные тени сна. Комната расплылась. Спенс плакал. Он прижал к губам холодную руку девушки и подышал на нее.
—Ари, — позвал он. — Ари!
Кир встал у него за плечом.
— Пусть твои слезы будут слезами радости, мой земной друг. Сила Похитителя снов сломлена.
Спенс нерешительно поднял голову и обнаружил, что смотрит в самые прекрасные голубые глаза на свете.
Глава 32
Вечеринка бурлила вокруг, как закипающий котел. Спенс стоял в сторонке с рукой на перевязи. В другой руке он держал бокал шампанского, наблюдая, как поднимаются и лопаются пузырьки. В толпе чествовали то одного героя, то другого, пересказывали на разные лады историю мятежа. Спенса пока не трогали.
Идея вечеринки принадлежала директору Сандерсону — таким способом он решил вознаградить верных и отблагодарить его спасителей. Когда после долгого обеда убрали со столов, началось то, что директор называл «частным» приемом, однако в нем, казалось, приняли участие едва ли не все сотрудники станции.
Главной фигурой был, конечно, Кир. Глаза всех собравшихся неизменно отыскивали в толпе его непомерно длинную фигуру. Даже Спенс время от времени ловил себя на том, что с интересом наблюдает за марсианином. Большой зал искрился энергией, словно его пронизывали высоковольтные провода под напряжением. Спенс представлял заголовки завтрашних газет на Земле.
Сальников с забинтованным запястьем и Пакер, левый глаз которого почернел от удара, полученного в схватке с Рэммом и его людьми, носили свои повреждения как знаки отличия, выступая перед аудиторией айтишников, требовавших детального рассказа о взломе MIRA. Аджани тоже окружила толпа, ловившая каждое его слово и то и дело ахавшая от изумления.
Гита, чье природное обаяние сразу же снискало ему популярность среди жителей Готэма, смешил большую группу слушателей рассказами о реальных и воображаемых приключениях. Надо признать, рассказчик он оказался великолепный.
Август Сандерсон проводил импровизированную пресс-конференцию, переходя от группы к группе, неизменно превознося в звучных банальностях храбрость и стойкость персонала вверенной ему станции.
Спенс уже слышал рассказ о событиях, последовавших за отключением танти. Рэмм со своими людьми получил такой же удар излучения, как и остальные, но как только пришел в себя, продолжил прочесывать вентиляционные шахты в поисках убежища сопротивления. К счастью, большинство защитников станции тоже успели восстановиться к тому времени, когда Рэмм добрался до них. Завязался короткий бой, в котором пострадало несколько студентов, а Сальников показал себя первоклассным бойцом, уложив самого Рэмма и троих наиболее рьяных его людей ударами огромных кулаков. Пакер тоже не отсиживался в тени, и вскоре бунтовщики оказались повержены и связаны.
Доктор Уильямс, одинокий и сбитый с толку, заперся у себя в кабинете, но его достали оттуда и изолировали. Его дело, как и дела других заговорщиков, предстояло рассмотреть юристам GM.
Сандерсон и Гита захватили центральный пост управления, без особого труда обезопасив спящего Вермейера. Таким образом, к тому времени, как работа танти прекратилась, директор снова оказался у руля, к большому огорчению его бывшего помощника. Затем Сандерсон по громкой связи обратился ко всему населению Готэма, чтобы успокоить сбитых с толку ученых и персонал. Космическая станция постепенно возвращалась к обычной жизни.
Спенс вздохнул и огляделся. Он сумел увидеться с Ари только перед ужином. Сейчас она медленно дрейфовала в толпе друзей и молодых чиновников с из административного пула и неожиданно оказалась возле Спенса.
— Ищешь кого-нибудь?
— Сказать по правде, я тебя искал. — Спенс, потупившись, уставился в свой бокал.
— Вот как? Очень мило…
— Я… э-э, рад, что с тобой все в порядке… — «Идиот! — мысленно прикрикнул он на себя, — Скажи же ей!»
Ари улыбнулась, но свет в ее глазах несколько потускнел.
— Да, я тоже рада, что вернулась. Ты в порядке?
— О, конечно… наверное. — Спенс отвернулся. Как он мог сказать ей все, что хотел? Не то время и не то место — все не так. Между ними словно возникла незримая стена, над их головами собиралась темная грозовая туча. — Как здоровье твоей матери?
— Врачи говорят, что появились шансы на выздоровление. Папа даже говорил с ней утром. Ей определенно лучше, причем улучшения настали как-то сразу, практически за одну ночь. Я так счастлива … — Она замолчала и робко взглянула на Рестона. — Спенсер, я сделала что-то не так?
Вопрос неприятно задел его.
— Нет! — Он отвел глаза. — С чего ты взяла?
Она пожала плечами и склонила голову набок.
— Ну, я же вижу. Ты весь день прятался от меня, а вечером не хочешь даже поговорить со мной… Ты вообще изменился с тех пор, как мы вернулись.
Спенс покраснел и отвернулся. А что он мог сказать? Они оба были не виноваты в том, что случилось столько всего. Он попытался найти слова, но его спасло внезапное появление Аджани.
— Вот вы где! Я надеялся повидаться с вами этим вечером. До этого никак не мог справиться с делами. А тут, — он обвел рукой зал, — по-моему, очень хорошая идея, устроить подобную вечеринку. — Он присмотрелся к Спенсу. — Но ты, кажется, не особенно рад?
Не объяснять же ему, что он только что помешал сказать, возможно, самое главное в жизни Спенса. Меж тем Аджани участливо спросил:
— Ари, Спенс успел рассказать тебе все новости?
— Нет. Не хочет, — обиженно ответила девушка.
— Понятно. Скромничает по обыкновению.
Спенс начал раздумывать над вопросом, что имел в виду Аджани. Перебрал несколько версий, но так и не пришел к окончательному выводу.
Аджани, наконец, почувствовал щекотливость ситуации.
— Извините, я обещал поговорить с Пакером. Не буду вам мешать. — Он моментально растворился в толпе.
Повисла тягостная тишина. Спенс испытывал острое желание провалиться сквозь пол, но все-таки сдерживался, понимая, что Ари, должно быть, чувствует то же самое.
— Чем думаешь заняться, Спенс?
— Не знаю пока. Я только знаю, что не могу продолжать свою работу здесь.
Для Ари его слова стали неожиданностью. Однако она ничем не выдала своих чувств.
Спенс смотрел на нее, отчаянно пытаясь вернуть хоть немного той с трудом наработанной близости, которую еще недавно соединяла их.
— Здесь я уже ничего не смогу сделать, — попытался объяснить он. Но Ари решила, что говорит он совсем не о своих научных планах. Тень обиды мелькнула в ее глазах. Спенс поспешил исправить ошибку, только никакой ошибки не было. — Видишь ли, теперь моя тема не имеет значения. Пока я был там… — он неопределенно посмотрел в потолок, — что-то во мне изменилось. Столько всего свалилось на меня в последнее время… И теперь я просто не могу вернуться к прежней работе, ну, после всего, что я видел…
— Ты говоришь о том, что многое теперь потеряло смысл?
— Наверное, да. Для нас для всех наступают другие времена. — Спенс покачал головой. — Я стал другим человеком, Ари. — Он старался тщательно подбирать слова. — Впервые в жизни я осознал, что Бог призвал меня к чему-то большему, чем мои научные амбиции.
— Так это же замечательно, Спенс. — Ари через силу улыбнулась. — Я рада за тебя.
Все было неправильно. Ничего не получалось так, как он хотел. Расстояние между ними увеличилось с каждой секундой, и он совершенно не понимал, есть ли способ преодолеть эту пропасть.
— И что же ты намерен делать? — нерешительно спросила Ари.
— Наверное, должно пройти какое-то время, прежде чем я пойму, — Спенс пожал плечами.
— Наверное…
— Не хочу с этим спешить.
