Тарзанариум Архимеда - Кацай Алексей Афанасьевич (электронная книга TXT) 📗
11 сентября 2001 года,
Ванкувер (Британская Колумбия, Канада)
До самого ядра Галактики пространство зияло провалом размером эдак в сотню тысяч световых лет. И даже если бы Дэн полностью активизировал сетчатку глаз, то рассмотреть это ядро, скрытое за туманностью в виде конской головы, он бы не смог. Кроме того, последние звезды уже гасли над Мэрайн-Драйв, и медленный пожар снегов вершины Грауз-Маунтин уже начал отбрасывать разгорающиеся серебристые отблески на инопланетно-кристаллические заросли белых небоскребов.
Дождя, как ни странно для начала осени, вроде бы, не намечалось, и потому небо над амфитеатром Ванкувера казалось особенно высоким и огромным. Вспененным редкими облаками над драконьими спинами гор, окруживших город. Интересно, а каким выглядело это небо ту самую сотню тысяч обыкновенных — не световых! — лет назад? Необходимых для того, чтобы кто-нибудь на Земле все-таки смог разглядеть таинственный центр галактики. Разглядеть задолго до появления не только индейцев на близкой (прямо вниз всего полторы тысячи футов) американской земле, но и кроманьонцев в далекой Европе?..
Гидросамолет чуть качнул крыльями, а Маккольн напряженно замер, ощутив на затылке легкое покалывание активизировавшегося ментоусилителя. Панорама города на мгновение подернулась сизоватой дымкой, сквозь которую проступили непривычные контуры созвездий древнего небосвода: мозг просчитал их координаты и выдал полное изображение.
Дэн встряхнул головой. Это получилось непроизвольно. Конечно, второй, ослабленный, уровень реальности не очень мешал первому, основному, однако… Береженого, знаете ли, бог бережет.
Еще раз окинув взглядом с этой высоты панораму утреннего Ванкувера (обосновался он тут всерьез и надолго), Маккольн ощутил прилив каких-то необъяснимых, но радостно-могучих сил. Зрачки его глаз немного расширились, а сами глаза приняли слегка напыщенное выражение. Так, наверное, Бог смотрел на дело рук своих, чувствуя не только удовлетворение от хорошо выполненной работы, но и ощущая полную и безраздельную власть над своим творением.
Ну, скажите, что могло противостоять Дэну не только здесь, в устье реки Фрейзер, но и на всем тихоокеанском полигоне с вершинами: Ванкувер — Алеутские острова — Владивосток — острова Мидуэй? Да и не только в этом многотысячном по площади параллелограмме… Маккольн начал закладывать крутой вираж, разворачивая самолет в направлении одноименного с городом острова, еле видимого на самом горизонте: хватит эстетствовать — работать надо! Необходимо срочно решать проблему стартовой площадки, поскольку проект вступает в решающую стадию.
Дэн потянул штурвал на себя, набирая высоту и постепенно обретая свое привычное, холодно-математическое, состояние. Кроме чисто технических и географических проблем появилась и кадровая: куда-то исчез Салех и Маккольну это очень не нравилось — пилотом тот был отменным. Именно из-за этого Дэн прощал арабу его чрезмерную религиозность, граничащую временами с полным фанатизмом.
Вспомнилась серия аварий при первых испытаниях аппарата в условиях открытого полигона. Над океаном тот вел себя совсем неплохо. Проблемы начинались при полетах в районе суши. Именно тогда они решили сконцентрироваться на рейдах над материковой территорией. Где-нибудь в диких просторах России. И… И внезапно попали под чье-то пристальное наблюдение. Там, где никогда не ожидали этого.
В том, кто тогда их пас, Маккольн не разобрался до сих пор. Однако, на работу российских спецслужб это было не очень похоже. Раджив тогда сработал четко и быстро, убрав всех ненужных свидетелей. Правда, с полковником ФСБ немного поторопился. Не нужно было. Гораздо интереснее был чеченец, попавший в поле их зрения. Но… Но в то время сразу не сообразили, и только через несколько месяцев до них дошло, что тот работал напрямую с заказчиком.
Однако… Однако, все это — дело прошлое. И тогда, в этом самом прошлом, их аппарат крепко-накрепко застрял в горах с непроизносимым названием «Сихотэ-Алинь», а Салех, вместо того, чтобы вытаскивать его и спешить Радживу на помощь, отмечал какой-то свой мусульманский «рамадан» Или что-то другое. Сейчас этого Дэн не помнил.
Нет! Если завтра этот феллах недоделанный не объявится, нужно будет решать с ним кардинально. И получше присмотреться к этому новенькому, китайцу. Кажется, парень не плох и при определенном натаске вполне сможет заменить Салеха. Интересно, а какие праздники китайцы празднуют?.. И еще одного человечка надо бы. Дела идут неплохо и они с Радживом уже не могут разрываться на несколько частей.
В наушниках что-то зашуршало и, отфильтрованный пространством, мужской голос произнес:
— Внимание! Внимание всем бортам! Особенно частным. В связи с непредвиденными обстоятельствами воздушное пространство над Британской Колумбией, ограниченное… — голос выплюнул цифры координат, — временно закрывается. Просьба перейти…
И началось распределение коридоров. Маккольн только удивленно головой повертел: эт-то еще что такое?.. Он еще раз, уже более внимательным взглядом, обвел небо, скатывающееся в океан из-за амфитеатра гор. Никаких сверхъестественных ощущений оно уже не вызывало. Только легкое чувство тревоги. Такого же синюшного цвета, как и горизонт, отделяющий небосвод от горных вершин. Что же происходит?.. Погода — летная. Самолет — исправен. В лесных дебрях, на стартовой площадке километрах в шестидесяти от Тофино, его Раджив ждет. Да пошли они все к черту! Пусть своими маневрами без него занимаются!
И Маккольн продолжил полет, не сворачивая с выбранного курса и не обращая никакого внимания на монотонное бубнение в наушниках. Зря, впрочем, не обращал.
— Борт два ноля восемнадцать, вас что, это не касается? — В монотонном голосе прорезались раздраженные нотки. — Войдите в пятый коридор и оставайтесь там до особого распоряжения.
— Борт два ноля восемнадцать — диспетчеру, — небрежно бросил Дэн в микрофон. — Выхожу из воздушной зоны Ванкувера. Хотел бы продолжить полет по заявленному курсу. Уж очень я спешу, ребята, — закончил, ощущая всю свою недосягаемость для крыс из наземных служб.
— Два ноля восемнадцать!.. — заволновалась диспетчерская, но Маккольн уже выключил микрофоны.
Перед этим, правда, он бросил в них:
— Я — птица вольная. Куда хочу — туда лечу.
Однако, на счет вольности Дэн ошибся. Особенно явно это стало заметно минут через семь-восемь. После того, как два серебристых «фантома», вынырнувших неизвестно откуда, взяли гидросамолет Маккольна в классические «клещи» и начали прижимать его к поблескивающей океанской поверхности. Опознавательные знаки на них, кстати, были не канадские. Американские. Но легче от этого не ставало. Да что же это происходит, черт возьми?!
— …восемнадцать! — зло кашлянули вновь включенные наушники. — В случае неисполнения приказа будем вынуждены открыть огонь на поражение. Повторяем…
Ему очень настойчиво предлагали совершить посадку. И эта тупая настойчивость настолько дисгармонировала с аквамариновой истомой прибрежного утра, что вызывала у Маккольна полузабытое и неосознанное чувство протеста. Да и планов своих за последние годы он менять не привык.
— Эй, пираты! — проорал в микрофон. — Два ноля восемнадцать просит через береговую охрану связаться с полковником Рудольфом Манфельдом в Сиэтле. Он уж вам…
Свою просьбу Маккольн завершить не успел, потому что воздух впереди самолета вспорола короткая очередь трассирующих пуль. За ними, по идее, должна была следовать и ракета.
Посадили его около самого «Края Мира» — парка в западной части небольшого островка, расположенного как раз напротив Ванкувера. Гидросамолет медленно покачивался на ленивых пологих волнах. Высоко в небе барражировали два истребителя. Из-за излуки берега вынырнул бело-праздничный катер и начал стремительно приближаться к Маккольну, беззаботно свесившему ноги с крыла самолета. Приподниматься для того, чтобы встретить своих гостей, он даже не собирался. Сами заварили кашу — сами пускай и расхлебывают. Впрочем, когда катер вплотную приблизился к его легенькой «сессне», поставленной на поплавки в результате совместного труда Раджива и Салеха, лицо Дэна слегка вытянулось. И он пожалел о том, что сам не решился связаться с Руди.
