Эон - Бир Грег (читать книги без сокращений .txt) 📗
Патриция кивнула.
Рю Ойю повернулся к исследователям и своим коллегам у основания помоста.
– Инженер готов?
– Я здесь.
– Вы можете все четко воспринимать?
– Да. Думаю, да.
Смотритель Ворот глубоко вздохнул и бросил взгляд на Патрицию.
– Сегодня мы все обладаем привилегией, – сказал он ей.
Клавикула загудела, когда он шагнул на силовое поле и жестом пригласил Патрицию следовать за ним. Она стояла на силовых линиях рядом с ним, и поле прогнулось в этом месте вниз, образовав вокруг них чашу. Они были в нескольких метрах от пола, когда спуск прекратился. Рю Ойю встал на колени и поместил клавикулу обратно в держатель.
– Я сузил участок до нескольких сантиметров, – сказал он.
Подняв голову, он, к удивлению Патриции, заговорил нараспев:
– Во имя Звезды, очага нашего бытия, кузницы нашей сущности, величайшего из всех огней! Звезда, дай нам свет, дай нам даже во тьме дар истинного творения.
Он подстроил клавикулу и крепко сжал ее обеими руками, закрыв глаза и подняв лицо к вершине терминала.
– Мы доверяемся Судьбе, Пути Жизни и Света, конечному предназначению, в котором мы не можем сомневаться, что бы мы ни выбирали, как бы свободно мы ни выбирали. Во имя Силы Духа, дыхания нашего разума, ветра наших мыслей, рожденных во плоти или хранящихся в машине, веди нашими руками, дай нам силу самим познать истину.
Лэньер увидел изображение Корженовского, беззвучно вторившего Рю Ойю. Не сам ли Инженер написал слова, которые сейчас произносил Смотритель Ворот?
Гудение клавикулы нарастало. Патриция стиснула руки, понимая, что находится в молитвенной позе. Она не могла заставить себя расцепить пальцы и опустить руки.
– И во имя Старших, некоторые из которых сейчас вместе с нами, рожденные во плоти и воскрешенные благодаря нашим прошлым творениям; во имя тех, кто погиб ради того, чтобы мы могли найти более истинный путь, кто страдал в дни Гибели ради того, чтобы мы могли жить…
И Лэньер, и Патриция почувствовали, как на глазах у них выступают слезы и скатываются по щекам.
– Я поднимаю эту клавикулу к мирам, которым нет числа, и приношу новый свет на Путь, открывая эти ворота ради процветания всех – и тех, кто ведет, и тех, кого ведут, кто создает и кого создают, кто освещает Путь и кто наслаждается в лучах этого света.
Он вынул клавикулу из держателя и поднял ее. Поток пиктограмм, исходивших от клавикулы, ярким светом залил его лицо. Гудение стихло.
– Смотрите. – Я открываю… новый мир.
Бронзовая поверхность Пути под ними, казалось, растворилась в пересечении черных, зеленых и красных линий. Рю Ойю стоял, держа клавикулу горизонтально на вытянутых руках.
Застыв у самого края помоста, исследователи, Йетс, Прешиент Ойю, Лэньер и изображение Корженовского смотрели вниз, на бесшумную бурю, в которой рождались ворота.
Чаша силового поля подняла Смотрителя Ворот и Патрицию на несколько метров. У Патриции снова закружилась голова, когда она посмотрела в насыщенное вихрящееся видение света и безграничных возможностей.
Видение разделилось, в его центре сформировался черный маслянистый круг.
Рю Ойю протянул клавикулу Патриции. Она крепко сжала ее рукоятки.
– Теперь почувствуйте мощь происходящего, – сказал он по-английски. – Познайте ощущение верного открытия.
Клавикула ожила в ее руках, связанная с ней постоянным потоком пиктограмм. Инструкции, которые дал Рю Ойю, были достаточно подробными и зафиксировались в голове.
От ощущения собственной силы Патриция развеселилась. Она почувствовала, что смеется, когда клавикула расширила отверстие в поверхности Пути. Над ее головой незавершенный купол, который прикрывал рабочую зону Рю Ойю, теперь самостоятельно перемещался к центру возмущения.
– Это опасный момент, – предупредил Рю Ойю. – Если процесс выйдет из-под контроля, купол закроет нас и сгладит возмущение. Если это произойдет, мы будем навсегда потеряны для Пути. Мы окажемся там, куда забросят нас эти ворота, и не сможем вернуться назад. Вы ощущаете такую возможность?
Патриция ощущала. Ее веселье сменилось чувством, что она держит за хвост нечто неописуемо отвратительное и недружелюбное. Она сосредоточила свой взгляд на клавикуле.
– Есть, – сказал Смотритель. – Ольми вряд ли мог быть более точным. Вы больше принадлежите нашему времени, чем своему собственному.
Бегущие по куполу линии приняли в знакомый бронзовый цвет, который они видели у других ворот. Водоворот, окружавший черный круг, начал подниматься, и силовое поле уносило их все выше.
– Идем, – сказал Йетс Лэньеру, когда исследователи двинулись вперед. Они снова собрались группой на расстоянии пятидесяти метров от помоста, по краям рабочей зоны Смотрителя Ворот. Земля внизу вспучивалась, создавая холм над поднимающимся склоном ворот.
Помост и силовые линии оставались горизонтальными. Рю Ойю снова взялся за клавикулу.
– Здесь есть сто тысяч возможностей, – пробормотал он. – С помощью клавикулы я могу почувствовать… познать их. Сейчас я узнаю о сотне тысяч миров, но мне нужен лишь один. Я прислушиваюсь к нему… Я знаю его характер… Я знаю конкретный участок, который он занимает. Клавикула ведет свое собственное зондирование, постоянно отслеживает его положение, но я направляю… И нахожу.
Его голос звучал возвышенно, торжествующе. Маслянистый черный круг расширился и приобрел ярко-лазурно-голубой цвет. Бронзовое вещество Пути вокруг него вновь стало твердым, образовав углубление с гладкими краями и голубизной в центре. Углубление росло; Патриция не удержалась и охарактеризовала процесс как заживление пространства-времени после неестественного вмешательства.
По окружности голубого пятна она рассмотрела искаженные, словно увиденные рыбьим глазом, очертания чего-то длинного, яркого и плывущего в окружении массивных темных объектов.
– Ворота открыты, – сказал Рю Ойю, тяжело опустив плечи. Он поместил клавикулу обратно в держатель и распрямил руки. – Теперь выясним, что находится по ту сторону.
– Мы войдем туда? – спросила Патриция.
– Нет, – с ноткой веселья ответил Смотритель Ворот. – Мы пошлем одного из наших механических друзей. Он сообщит нам о том, что увидит, и мы сможем принять решение без непосредственного риска для жизни.
Чаша силового поля подняла их к вершине помоста. Рю Ойю жестом показал Патриции, чтобы она шла впереди, и они присоединились к остальным возле рабочей зоны.
Кубический монитор размером, примерно, в метр – достаточно большой для подобных устройств – подплыл к новому склону и прошел через решетку помоста. Он бесшумно скользнул в углубление и через ворота. Йетс включил пиктор и настроил его на сигналы монитора, передаваемые трансляторами у помоста.
Лэньеру показалось, что Патриция стала выше ростом. Она выглядела более уверенной в себе, более спокойной. Сжав его ладонь обеими руками, она улыбнулась и прошептала:
– Я могу это сделать. Я это чувствую. Я смогу пройти.
Изображение, передаваемое монитором, еще не сфокусировалось. Йетс переводил пиктограммы, содержавшие информацию об условиях по ту сторону.
– Монитор находится в высоком вакууме, – сказал он, – с очень низким уровнем излучения. Если мы действительно в другой секции Пути, поток там, в основном, неактивен и стабилен.
– Там, похоже, вообще нет никакого потока, – заметил Рю Ойю, сосредоточенно нахмурившись.
Изображение прояснилось.
– Потрясающе, – спокойно сказала сенатор Ойю.
В каждой точке, где ворота пересекали Путь, туннелеобразная вселенная расширялась до диаметра, по крайней мере, в пятьдесят тысяч километров.
– Геодезический дрейф, – предположила Патриция.
– Что ж, возможно и так, – сказал Рю Ойю. – Но это может и не быть чем-то неотъемлемым.
Лэньер даже не стал просить объяснений; он сомневался, что сможет в них разобраться.
Путь был заполнен циклопическими сооружениями, черными кристаллическими массами длиной в тысячи километров. Некоторые из которых свободно плавали, отбрасывая широкие тени на противоположные стены Пути, проходя перед яркой змееподобной плазменной трубкой.
