Снежное видение. Большая книга рассказов и повестей о снежном человеке (СИ) - Фоменко Михаил
Что бы там ни было, понадобился грузовик. И это еще хуже, чем плохо.
Барли Джон подвел Клинта к кучке людей, светивших фонарями на дугласову пихту. Нижние ветви были в сорока футах от земли. Чуть повыше виднелось что-то светлое.
— Собака залаяла, — сказал кто-то, и все в толпе стали рассказывать на дюжину голосов:
— Мой мальчишка что-то услышал.
— Она никогда сюда не заходит.
— Ветер как будто позвал меня по имени.
— Кто же в лесу смотрит вверх?
— Проходили мимо много раз.
— Как можно туда забраться?
— По стволу течет кровь.
— Должно быть, волк.
— Орел.
— Месть снежного человека.
Виляя между деревьями, подъехал «додж», пожарные достали лестницу и приставили к пихте, надели шипы и обвязались страховкой и полезли по стволу и кричали и просили носилки и вся жизнь Клинта словно собралась в это единое мгновение и громадный отрезок времени раскачивался на краю обрыва и готов был обрушиться лавиной, что унесет остаток его дней волной скорби, ярости и боли.
На веревках спустили носилки, и на них было лишь одно крошечное тельце под одеялами, прочно охваченное ремнями. Люди внизу поймали носилки. Клинт стал проталкиваться вперед, и тогда Стефани Диммитт, которая все отказывалась выйти замуж за Барта Стефенса, потому как не желала стать Стефани Стефенс, упала на окровавленные одеяла и завыла. Там лежал Тайлер Диммит Стефенс с раздутым лицом и разодранной кожей на голове, и весь он был цвета кубика льда, а губы синие, как джинсы Клинта.
— Где Хобсон? — спросил Клинт, но никто не услышал.
Веки Тайлера задрожали, он открыл глаза, такие же синие, как и губы — хотя Клинт готов был поклясться, что глаза у него раньше были карие, как у дяди — и четким, пронзительным голосом произнес:
— Обезьяна, это была обезьяна.
Его вырвало на одеяло смесью кровью и желчи, тело сотрясала крупная дрожь.
Пожарные из округа втолкнули носилки с Тайлером в машину и двинулись задним ходом, вызывая по радио спасательный вертолет.
Через несколько минут почти все разошлись. С тупым отголоском удивления Клинт обнаружил себя рядом с Дамероу.
— Хобсон где-то здесь, — сказала она Клинту. — Какой бы больной говнюк ни сделал это, он не мог уйти далеко. Ты довольно быстро начал поиски.
Дамероу обняла его за плечи, и это даже не показалось Клинту странным, хоть она и была лесбиянкой, или как ее теперь полагается называть.
— Ты сделал все правильно, Клинт. Ни в чем не ошибся.
Затем пар дыхания унес ее прочь. Она без устали отдавала приказы по рации, распределяя людей и технику, точно Эйзенхауэр в Нормандии.
Прошло еще немного времени, и Клинт вернулся в кафе «Фиш-Крик». Он хотел заглянуть в номер третий и провеверить, там ли еще Сведский Стив. На самом деле он собирался проверить, нет ли крови на руках Стива.
Когда он подошел к морозилке, перед большой алюминиевой дверью уже стояла Дамероу с цифровым фотоаппаратом в руке.
— Так и думала, что ты придешь сюда, — сказала она. — Решила глянуть. Расскажешь?
Клинт кивнул и потянул ручку. Они вошли внутрь, и он начал рассказ. Ясно было, что Дамероу уже все о этом слышала, но он все-таки рассказал ей все, что знал, не упомянул только о неплотно запертой двери и двигавшихся руках. Репутация психа ему совсем не улыбалась.
Крови на руках Сведского Стива не оказалось, но два пальца правой были вытянуты в виде буквы «V», знака победы. Клинт рассудил, что подружка Дамероу решила вконец затрахать ему мозг, но заместительнице шерифа он об этом сообщать не собирался.
Кафе «Фиш-Крик» оставалось открытым всю ночь в качестве базы поисков Хобсона. В конце концов Клинт решил, что будет сидеть внутри — нужно же следить за морозилкой номер три, сказал он себе. Но там был кофе, общество людей и, время от времени, проявления сочувствия. Марджи давно исчезла в недрах таинственного сестринского сообщества скорбящих женщин, и Клинт чуть ли не всерьез задавался вопросом, увидит ли ее когда-нибудь снова.
Клинт-младший ни за что не соглашался покинуть поисковый отряд, а Сьюзен улетела на вертолете в портлендский госпиталь вместе со Стефани и Тайлером.
Клинт остался один, и даже группы замерзших спасателей, врывавшиеся в кафе, чтобы перехватить гамбургер с кофе и воспользоваться туалетом, обходили его стороной. По их разговорам он заключил, что Дамероу разделила спасателей на два отряда: один вел поиски широкой спиралью, а другие действовали поблизости от дерева, на котором нашли Тайлера. Рядом с деревом им, похоже, удалось обнаружить пятно крови, но сколько-нибудь достоверные исследования в криминалистической лаборатории пришлось отложить по крайней мере до утра.
Часа в три утра вернулась Дамероу. Она выглядела усталой и бледной, кожа казалась почти зеленой.
— Плохие новости, Клинт, — сказала она, села напротив и стала дышать на руки, стараясь их согреть.
— Разве другие теперь бывают?
— Звонили из госпиталя. Они определили группу крови на лице и одежде Тайлера. Не настоящая экспертиза, конечно, но крови было много, прости уж за прямоту. Смесь двух групп. У Тайлера B отрицательная. Ты случайно не знаешь, у Хобсона АВ положительная?
— Черт побери, — сказал Клинт, — понятия не имею. Может, Марджи знает. — Он вздохнул долгим, всхлипывающим вздохом. — Готов поставить оба яйца, что кровь его. Чья же еще?
— Преступника, — сказала она. Ее лицо казалось почти каменным и ничего не выражало. — По учебнику, ты подозреваемый номер один, но у тебя нет царапин или синяков, и уж всяко из тебя не вытекло столько крови, как на Тайлере. Кроме того, я познакомилась с тобой раньше, чем у меня сиськи выросли. Ты придурок, тупой болван, плохо обращаешься с женой, ты бестолков, как пень, но скорее ты полетишь на Луну на крыльях из паутины {73}, чем убьешь ребенка. Не говоря уж о том, что тебе действительно понадобилось бы взлететь, чтобы забросить Тайлера на пихту в пятидесяти футах от земли.
— Да, летать я не умею, — стертым, как старая покрышка, голосом сказал Клинт.
— И никто не умеет. Так что тут у нас маленькая криминалистическая загадка. Еще важнее то, что алиби у тебя не хуже, чем у всех остальных. Ты оставил других детей дома, а десятью минутами позже люди здесь видели, как ты бегал и звал на помощь. Ты никак не успел бы так быстро сгонять в лес, разделаться с пацанами, закинуть одного из них на дерево, привести себя в порядок и явиться сюда.
Клинта не удивило, что Дамероу успела опросить свидетелей. Что тут удивительного — это ее работа.
— Так кто же затащил его на дерево?
— Какой-то психопат с лестницей и железными нервами, — сказала Дамероу. — Если бы я знала кто, то знала бы, где искать Хобсона.
— Тело Хобсона, — сказал Клинт.
— Нет, Хобсона. — Дамероу встала, потрепала Клинта по плечу, потом наклонилась и поцеловала его в макушку.
— Погоди.
— В чем дело? Ты собрался признаться и изничтожить все мое прекрасное расследование?
— Нет. Только это сделал он. Сведский Стив.
— Снежный человек? Он мертв, Клинт. Тебе нужно отдохнуть.
— Он и раньше выбирался оттуда. Утром я заметил, что ручка на двери, там, в морозилке номер три, была чуть повернута вниз. И его руки… каждый раз, когда я смотрю на них, они выглядят по-другому.
— Пойдем, здоровяк. — Она взяла его за плечо и силой подняла на ноги. — Пошли, посмотрим.
Пальцы Сведского Стива все еще были сложены буквой «V». Дамероу сделала еще несколько снимков, затем вытащила из-под стойки скотч, заклеила дверь сверху, снизу и посредине и прикрепила к ручке свою визитку.
— Если кто-то захочет пролезть, то не заметит скотч наверху, — сказала она Клинту.
— Что ты сказала шерифу о Стиве? — спросил Клинт.
— Пока ничего. Не хочу показаться ненормальной. Но прокурор округа набросится на дело о похищении детей, как только эта новость попадет в газеты в Портленде, и мне нужно будет как-то оправдаться, иначе подумают, что я скрываю улики. — Она поморщилась. — Если хочешь большой куш, у тебя остается от восьми до двенадцати часов. А тем временем постарайся держать свою жалкую задницу здесь, где тебя видит куча людей.
