Тарзанариум Архимеда - Кацай Алексей Афанасьевич (электронная книга TXT) 📗
— Да уж! — буркнул и себе молодой Тресилов.
— Вот тебе-то в первую очередь удивляться не пристало, — немного презрительно бросил Анатолий Петрович. — Всю кодлу разворошил с этой сумкой. Не дал Кренделю ее до нас донести.
— Ах, вот оно в чем дело… — начиная что-то соображать, пробормотал Олег.
— В том, в том, — раздраженно кинул старший Тресилов, поворачиваясь к Барбикен. — Вы, Руслана Андреевна, не удивляйтесь. Прошу любить и жаловать, — он сделал указующий жест в сторону Олега, — это — сынок мой бестолковый. А сумочку бы вам и так вернули в целости и сохранности. Проверили бы ее содержимое, поскольку раньше кое-кто не додумался до этого, а потом повода не было, и все…
— Да какое вы имеете право!.. — побагровела Руслана.
— Имеем! — жестко осадил ее полковник. — Имеем, гражданка Барбикен. — Он похлопал по карману, в котором лежал, завернутый в платок, фотоаппарат. — Вы говорите, что не прикасались к нему. Знаете, я вам охотно верю. Потому что мне кажется, что Астанов его вам подкинул, когда ходил с вами в кабину пилотов.
— Да зачем?!.. Что там такое в этом фотоаппарате?..
— Вот этого мы и сами пока не знаем. Но… Только, все это между нами, Руслана Андреевна, и только для того, чтобы вы не вздумали распускать слухи и давать какие-нибудь интервью по поводу НЛО. Про вашу страсть к уфологии нам известно.
— Не к уфологии, а к нормальной космонавтике, — буркнула Руслана. И в упор посмотрела на Тресилова. — Но ведь было что-то за бортом! Летело! Я сама видела. И не только я.
— Да было, было!.. Успокойтесь. Никто к вашему психическому состоянию претензий не имеет. Все намного сложнее, Руслана Андреевна. Это — уже третий случай. Но самое интересное в том, что во всех трех случаях Астанов был их очевидцем. И во всех трех случаях проводил фотосъемку.
— А как же наркотики? — бросил Олег.
— А за что бы мы его задержали, по-твоему? Он хоть и чечен, но ничего такого на нем не висит. Или, скажем, не доказано, что висит. Звонки, опять же, дурацкие эти. Одновременно во Владивосток, в Москву, и в редакции трех газет. А мы, как дураки, вон какой тарарам подняли! Представляете, как бы нас журналюги размазали, если бы мы ничего не нашли? Да еще бы этот объект припадочный выплыл?
— Честь мундира защищали? — презрительно скривилась Руслана. — И теперь за этот подранный мундир невиновный человек сидеть будет?
— Виновный, гражданка Барбикен, — уколол ее взглядом Тресилов. — Виновный уже в том, что его чеченом родиться угораздило. Впрочем, не переживайте про друга своего. Вот разберемся, что это над Приморьем летать начало, и спустим дело на тормозах. Если за ним ничего другого не выплывет. Да и вам теперь, Руслана Андреевна, полегче будет. Мне кажется, что вы можете продолжать свою славную трудовую деятельность. Но насчет сенсаций каких-нибудь — ни-ни. Завтра подойдете: со звонками телефонными попробуем разобраться, и — свободны.
Руслана было дернулась, но, напоровшись на предостерегающий взгляд Олега, обмякла.
— Ладно, — пропыхтел, поднимаясь, полковник, — пошел я. Так говоришь, Олег, Барановские вечером придут? Добро, постараюсь не опаздывать.
С неожиданной для его возраста легкостью он заскользил в извилистом пространстве между столиками. На соседнем столике белел забытый номер «Vladivostok News». Индиец уже ушел. Тихо и незаметно. Руслана проводила спину полковника побелевшими глазами.
— Вот, гад! — не выдержала. Вздрогнула и бросила испуганный взгляд на Олега. — Вы меня извините, Олег, но…
Тот скрипнул зубами, косясь на окно, за которым Анатолий Петрович подходил к черной «тойоте».
— Не извиняйтесь, Руслана. Действительно, гад. Хоть и папаша мой.
Старший Тресилов, тяжело отдуваясь, опустил боковое стекло и потянулся к ключу зажигания.
— Все-таки знает что-то КГБ — или ФСБ, какая разница? — про НЛО. Вот бы в архивах их порыться! — насколько могла — мечтательно, протянула Руслана, пытаясь сгладить возникшую неловкость.
— Да, — согласился Олег, — вот бы…
Закончить фразу он не успел.
«Тойота» за окном внезапно вздрогнула и, словно лопнувший черный бутон, выкинула огненный цветок взрыва. Руслана даже не смогла сообразить, что же ударило ее первым: выжигающее ли глаза пламя, выдирающий ли уши грохот, или, рассекающие кожу, осколки разбитого стекла. Ее бросило вперед, прямо на искаженное криком лицо Олега, поволокло по полу и изо всех сил ударило обо что-то плоское, испуганно рванувшееся прямо в вертикаль из недр этой планеты.
Все произошло настолько быстро, что Руслана даже зажмуриться не успела. И потому, глядя на полированную поверхность, вздыбившуюся перед нею, она только через несколько длинных секунд поняла, что это — столешница их перевернутого столика. Ее мраморная отделка, хмуро мерцающая красноватыми отблесками от пламени горящей машины, вздымалась вверх, словно грань мраморного обелиска над могилой безвременно погибшего полковника ФСБ Тресилова Анатолия Петровича.
21 октября 2002 года,
кратер Архимед (Луна)
Сероватая приборная панель возвышалась, словно грань обелиска, над неподвижным телом бывшего командира российского космического корабля «Тайга» Тресилова Олега Анатольевича. Впрочем, почему бывшего? Его никто не разжаловал. И с работы пока не уволил. А для того, чтобы это тело снова наполнилось жизнью, они сделали все возможное. И невозможное тоже.
Ларсен осторожно добавил напряжение на синапс-контакты ментоусилителя и Дэн с удовольствием наблюдал за тем, как медленно, неуверенно, но все-таки возрастает электрическая активность мозга Тресилова. Как это там русские говорят? Жив курилка? Черт его знает, что это за «курилка» такая, но в том, что брат Олег будет жить, Маккольн уже не сомневался. Да и братом он теперь ему будет не только в иносказательном смысле.
— Хватит, Ольгард, — кинул Дэн в микрофон. — Войди в автоматический режим и пусть пару часов наш пациент отдохнет. Теперь все будет хорошо. Очень хорошо, брат.
На большом экране, расположенном в центре связи комплекса Архимед, пилот «Лунной Республики» согласно мотнул крупной головой и начал молча работать с переключателями. Говорить Ларсен вообще не любил, и был самым молчаливым в их команде. А после событий последних суток — особенно.
Чжан погиб. Не было никакого смысла извлекать его изуродованное тело из-под нагромождения серых глыб, еще дымящихся пепельной пылью. Тем более, что Ольгард возился возле них в одиночку, посадив «Лунную Республику» вне зоны видимости Архимеда: тот начинал чересчур волноваться при малейшей попытке корабля вынырнуть из-за искореженного горизонта. Да и самому Ларсену зеленой ящерицей приходилось постоянно скользить в укрытиях между угловатых скал. Поскольку при первом же его появлении на более-менее открытом пространстве селайтовая оболочка комплекса каким-то странным образом начинала ощущать приближение человека, медленно вытягивая в направлении «республиканца» туманные щупальца, покрытые присосками небольших вихрей.
Чем мог окончиться непосредственный контакт, было неизвестно. А Маккольн решил не рисковать: находясь внутри защитного поля, возле наглухо закрытого входа в комплекс, он строго настрого запретил Ларсену экспериментировать с селайтом. Себе дороже. Нашли тело Тресилова, и — слава Богу!.. Не видно никаких следов девчонки и голопузого, так и черт с ними! Главное — затащить русского в корабль и сделать все возможное для его спасения.
Однако, для этого нужно было самому руководить этим самым спасением. Потому что меры необходимо было принимать радикальные. Про которые Ларсен ничего не знал. Но эти самые меры предусматривали возвращение командира на «Лунную Республику». И это в то время, когда вход в таинственный комплекс находился всего в двух шагах от него! Да и непонятно было чем чреват выход из защищенной зоны через внешнюю границу поля. Может, черт с ним, с Тресиловым?..
Дэн вспомнил болезненное чувство собственного тягостного раздвоения в тот момент, когда тускло мерцающие ворота комплекса внезапно слабо вздрогнули и начали медленно подниматься, вытягивая мутно-зеленый язык отблесков внутреннего освещения к подножию стелы на могиле Арданьянов. А потом из наполненного мертвым светом пространства вылетело нечто быстрое, паукообразное, с перекошенной физиономией и бешено вращающимися конечностями.
