И жизнь, и смерть - Фирсов Владимир Николаевич (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
Теперь голова работала совершенно ясно, и он знал, что сорвался с дисколета и разбился о скалы. Боли не было совершенно, но он знал, что это временно, что при малейшем движении она обрушится на него. Удивило его странное ощущение скованности, сдавленности — он был словно погружен в глубину грязевой ванны весь, с головой, и из-за этого дышалось с трудом. Некоторое время спустя он рискнул пошевелить левой рукой — правая, он знал это, была сломана. Его удивление все возрастало, потому что мышцы послушно выполняли приказы мозга. Тогда он понял, что цел, что скалы пощадили его, наказав только обмороком и кошмарами, и захотел встать, но по-прежнему не мог шевельнуться, потому что был связан.
Очевидно, те, которые связывали его, делали это не очень умело, и через некоторое время ему удалось высвободить руки. Он был даже не связан, а скорее спеленат наподобие мумии. Его тело было обернуто во что-то, напоминающее большой пласт дерна, и уже сверху скручено веревками, как кокон шелковинкой. О мумии и коконе Ахмед, правда, не подумал — его желудок внезапно напомнил о своем существовании, и поэтому, выдираясь из кокона, Ахмед вспомнил о запеченной в глине утке. Аналогия с уткой потрясла его. Только в этот момент он подумал о тех, которые для каких-то неведомых целей — может быть, даже гастрономических, спеленали его и которые, возможно, находятся где-то рядом и не захотят, чтобы добыча ускользнула от них.
Эта мысль мгновенно превратила его в собранного, волевого, мужественного бойца. Тело его, всего минуту назад вялое, напряглось и изготовилось для боя, великолепно тренированные мускулы сделались стальными. Двумя рывками он разорвал остатки веревок и выскользнул из влажного кокона. На его теле не было никакой одежды, но он даже не обратил на это внимания, потому что увидел картину, какая еще никогда не представала взору землянина.
Совсем рядом, за кустами, лежала небольшая котловина с плоским дном и покатыми стенками. В самом ее центре, на желтом круге песка неподвижно лежало несколько больших зеленых шаров — гораздо более крупных, чем те, которые повстречались ему и Сергею три дня назад. А вокруг них в каком-то медленном, ритмическом первобытном танце двигались люди, облаченные в незнакомые, неземные одежды.
В том, что это были люди, Ахмед не усомнился ни на мгновенье, как и в том, что это были не земные люди. По верхнему краю земляной чаши, в которой происходило невиданное действо, слегка курились дымком какие-то беспламенные костры. Этот не то дымок, не то туман, густея, сползал вниз, в котловину, и бесшумно двигающиеся в нем существа казались бесплотными и словно прозрачными. Явственно ощущалось концентрическое движение этой группы призраков, которые то замирали все вдруг, то начинали скользить куда-то, словно сдуваемые тихим ветром блуждающие огоньки. Все это происходило в полной тишине, и только через какое-то время Ахмед почувствовал, как в такт движениям танцоров возникает беспокоящее давление на барабанные перепонки, но где работает неведомый инфразвуковой метроном, угадать не смог.
Ахмед понимал, что следует позаботиться о собственной безопасности. Сквозь сизый дым он уже заметил вдалеке несколько продолговатых предметов, очень напоминающих тот кокон, из которого только что выбрался, и это насторожило его. Но Ахмед был исследователем, он избрал своим миром вселенную для того, чтобы открыть ее людям, и ему выпала невероятная удача — первым за сотни веков существования человечества встретить существа иного мира — не землян, но братьев по разуму, не людей, но подобных им. Он не знал, друзья это или враги, но хотел, чтобы они стали друзьями — младшими братьями, что ли. Но то, что происходило перед ним, нравилось ему все меньше и меньше.
Там, внизу, строй танцующих нарушился. С пучками светящихся трав в руках спустились вниз несколько смуглых фигур. Образовав узкий круг, они побросали принесенный ими свет на что-то лежащее на земле — что это было, Ахмед не мог рассмотреть. Затем круг разомкнулся, и словно вздох пронесся в тишине. Из-за кустов выступила медленная процессия, неся над головами плотно спеленатый кокон.
Пальцы Ахмеда вцепились в землю с такой силой, что он чуть не сорвал ногти. Но он не замечал этого. Не отрываясь, он смотрел туда, где проворные руки извлекли из кокона обнаженного человека и поставили перед фосфоресцирующим кругом, который вдруг начал шевелиться, изгибаться. Боль в ушах зачастила, в мерцающем тумане стройные, эластичные тела вдруг двинулись к центру. Спины людей заслонили от Ахмеда неподвижную фигуру, и, чтобы видеть происходящее, он встал во весь рост, забыв об опасности. И он увидел, как под натиском толпы обнаженный человек дрогнул и вдруг шагнул в светящийся круг, и тотчас вокруг него словно взметнулись черные крылья, обволакивая его. Раздался короткий отрывистый треск. Толпа отшатнулась, открывая глазам Ахмеда большой шар, возникший на месте светящегося круга. Замолкший на миг метроном снова начал свой неслышимый отсчет, прерванный танец возобновился, и вот уже снова поплыли сверху пучки холодного света, образуя еще один светящийся круг…
Будь у Ахмеда лучемет, никто из участников этого ритуала не ушел бы отсюда живым, и история планеты могла пойти иным путем. Оружие обороны превратилось бы в карающий огненный меч, первый контакт — в истребляющий бой, братья по разуму — в смертельных врагов. Ахмед был молодой, пылкий парень, которого научили любить добро и ненавидеть зло, но его никто не готовил для встречи с иным разумом. Ахмеду было только двадцать лет, и он находился в совершенно незнакомом мире, познавать законы которого нельзя с лучеметом в руках. Сейчас у него не было лучемета, и Ахмеду оставалось только смотреть. Потом он понял, что пора уходить, если он хочет рассказать друзьям обо всем увиденном. К тому же его давно трясло от холода — приближалась ночь, и температура падала. Он долго бежал по руслу какой-то речонки, надеясь, что в воде его вряд ли могут подстерегать смертоносные шары. Бег почти не согрел его — холодный ветер уносил остатки тепла из обнаженного мокрого тела. Но потом вода стала теплей — где-то бил горячий ключ, он отыскал его и долго стоял по горло в воде, постепенно согреваясь. Он понимал, что надо идти, так как приближалась ночь, но чувствовал полный упадок сил — он не подозревал, что потерял много крови. Ему очень хотелось есть. Слабость все усиливалась, он стал засыпать и едва не захлебнулся. Тогда он вышел на отмель, но его сразу охватил пронизывающий холод. Он захотел вернуться обратно к горячему ключу, но не нашел его и вдруг подумал, что, наверно, не переживет этой ночи. Эта мысль на какое-то время придала ему силы, и он опять побежал, держась мелководья. Он потерял представление о времени и расстоянии и не знал, что давно уже движется по кругу, снова приближаясь к тому месту, от которого старался уйти. С наступлением темноты силы его иссякли. Он уже не мог идти и упал на четвереньки, но и тогда продолжал ползти, хотя от озноба подламывались руки и он ударялся лицом о песок. Потом ему сделалось тепло и спокойно, и он вытянулся на прибрежном песке во весь рост. Взошло солнце, и Машенька шла к нему по васильковому лугу с букетом в руках, и все стало очень хорошо, и под одеялом было так тепло, и никуда уже не хотелось идти, даже навстречу Машеньке… Над ним холодной рекой текла чернильная ночь Альфы, и он лежал по грудь в воде, ничего не сознавая и не слыша, как кто-то осторожно подкрадывается из-за кустов, держа его под прицелом лучемета.
Глава 9. Ахмед нашелся. Очень беспокойная ночь
Сигнал тревоги застиг Машеньку в тот момент, когда она, измученная треволнениями напрасных поисков, собиралась отдохнуть. Девушка замешкалась, одеваясь, и выскочила на крыльцо, когда в дисколеты уже садились люди. “Электроодеяло взяли?” — раздалось над самым ее ухом. Тут появился Бартон и крикнул девушке:
— Садись, Ахмед нашелся!
Мощные прожектора дисколетов распороли черную простыню ночи. Сильные руки втянули девушку в аппарат, прозрачный купол с мягким вздохом захлопнулся, и тотчас перегрузка придавила людей. На максимальной скорости дисколеты набирали высоту.
