Равноценный обмен (СИ) - Шилов Игорь Александрович (серия книг TXT) 📗
Завтракать не стали, мне не хотелось, а собака, как только мы проснулись, отчаянно рвалась к тому месту, где я вчера нашёл каменную стрелку. Так что, как только я собрался, мы сразу же выдвинулись к ней. Перед тем, как соваться в воду, собирался всё там ещё внимательно осмотреть, но пёс решил по другому. Он не раздумывая шагнул вперед и первым стал переправляться, всем своим видом показывая, что боятся тут нечего. В таком порядке мы и преодолели водную преграду. Я ещё только подходил к нужному берегу, находясь по пояс в воде и стараясь не поскользнуться на камнях, а Висяк уже стряхивал с себя остатки жидкости, стоя на песочке, среди огромных валунов, характерным вращательным движением.
Наконец то выйдя из воды я тоже попытался избавиться от не нужной влаги в штанах и хлюпающих сапогах, самопального пошива, но не тут-то было. Заметив моё появление на суше, Вислоухий тут же побежал вдоль берега и найдя удобное место, вскарабкался между двух валунов на верх, где росла травка вперемежку с низкими кустами, над которыми возвышались высоченные сосны.
- Вот же гадёныш, сам воду с себя стряхнул, а меня заставляет мокрым ходить - выругался я, но тормозить не стал. Один раз я уже искал своего проводника, больше делать этого не хочется.
Метров через триста мне стало понятно, куда так резво бежал Висяк и сразу же захотелось попросить у него прощения, за необоснованную критику вслух. Собака сидела точно у таких же остатков костра, возле которых мы останавливались вчера вечером, на противоположном берегу. Вот оно как, теперь значит можно и раздеться, разжечь костёр, высушиться и позавтракать. Ну я понимаю если бы это всё человек делал, водил меня, как слепого щенка, от одной стоянки к другой, но когда такие фортеля пёс выкидывает, то сразу и не поймёшь, как к этому относиться.
- Может ты ещё и разговаривать умеешь? - поинтересовался я у Вислоухого, снимая с ног сапоги.
Он конечно мне ничего не ответил, но если бы это произошло, то я бы, наверное, не очень сильно удивился наличию у него таких способностей.
Позавтракали овсянкой, снова разделённой в такой же пропорции, как и вчерашняя рыба. Затем, что то около полу часа, посидели у догорающего костерка. Я решил, что сапогам надо лучше просохнуть, а то их вид уже не внушает доверия. Только после того, как моя обувь приняла более-менее надлежащий вид, начал собираться в дорогу. Собака к этому событию также отнеслась с пониманием, прекратила дремать и приняла стойку, которую я обозвал, как "жду дальнейших распоряжений".
В течении всего дня остановок у нас не было, пёс без перерыва тащил меня вперёд, по одному ему известному маршруту. Правда, надо отдать ему должное, сегодня он далеко от меня не убегал, а если видел или каким то не понятным образом чувствовал, что я отстаю, то останавливался и ждал, когда я догоню его.
Раньше в моей жизни таких долгих пеших прогулок никогда не было и на первоначальном этапе мне казалось, что делать привалы придётся через каждый час, но ни вчера, ни сегодня усталости я абсолютно не чувствовал. Конечно бегать как Висяк, я бы навряд ли смог, с таким грузом за плечами, но думаю если бы шли мы не по лесной глуши, а где нибудь в открытом поле, то я бы от него не отставал. Понятно, что здесь я Висяку не соперник, он пролезет под корягой, а мне её обходить надо, его лапы идут прямо по ручью, а я стараюсь сапоги лишний раз не мочить, вот отсюда секунды проигрыша, в скорости перемещения и набегают.
Вечерний привал, по времени суток, получился у нас раньше, чем вчерашний. Это было видно по только начавшемуся заходу солнца, но так, скорее всего, предусмотрено маршрутом. Собака моя снова остановилась у остатков костра, на крохотной полянке, где раньше ей, наверняка, не раз приходилось отдыхать. Оспаривать решение Вислоухого я не стал, хотя часа два мы ещё точно могли идти. Возможно именно это место дед выбрал из-за ручья, протекающего метрах в пятидесяти, а может потому, что дальше дорога проходит по каким то труднопроходимым местам. Не мог же он просто так, с бухты барахты, выкинуть, как минимум, два часа из походного расписания.
Думать, что там и как, мне смысла нет, надеюсь по этому маршруту я больше никогда в жизни не пойду. Поэтому стал собирать дрова для костра, а после того, как он разгорелся, сходил с котелком за водой и поставил её кипятится. Когда в нашей огромной миске забулькало, высыпал в неё зерно. Надо было видеть глаза Вислоухого, когда он смотрел ими на то, что попало в котелок, но кроме овса и щепотки соли, у меня больше нечего туда положить.
- Если тебе что то не нравится, иди в лес и найди чего нибудь себе сам. У меня здесь не ресторан, меню для выбора блюд не предусмотрено - сказал я обиженному животному.
Пёс смотрел на меня словно гипнотизёр, а потом, переварив, наверное, услышанное, встал и ушёл в кусты.
- Посмотрите на него, обидчивый какой. Иди, иди. Как же, специально для тебя там мясца приготовили.
Не прошло и пяти минут, как в той стороне, куда ушёл мой голодный проводник, послышалось сначала грозное рычание, а потом басовитый лай, который вызвал у меня дрожь во всех членах.
- Медведь, что ли? - нервно ухмыляясь, произнёс я, не веря тому, что услышал.
Грозный рык и лай долго ещё пытались напугать друг друга. Не знаю кто там у них выйдет победителем, в этой звуковой схватке, но себя я уже точно ощущаю проигравшим. Раньше за медведями этими я, имел счастье наблюдать только в зоопарке и оттуда кстати знаю, что живых их в нашей области давно никто не видел. И что бы это всё значило? Опять мне повезло больше, чем другим?
У меня даже каша пригорела, от этих переживаний. Я сильно пожалел, что не взял с собой старое дедовское ружьё. Пускай оно и без патронов было, но думаю каждый уважающий себя медведь, должен понимать, что на ружьё рыпаться смысла нет. А вот нож этого лесного жителя, думаю, так не напугает.
Вислоухий вернулся, из похода за дичью, не солоно хлебавши. Шерсть на его загривке стояла дыбом, а верхняя губа нервно подёргивалась, обнажая огромные клыки. Я молча высыпал ему прямо на землю остывшую кашу из котелка, в сторону которой он даже и не взглянул.
- Как хочешь. Другого всё равно ничего нет - сказал я псу, медленно уплетая свою порцию, пытаясь таким образом унять дрожь в руках.
Ночью почти не спал. То мне казалось, что кто то крадётся в кустах или за елкой, то Висяк жалобно подвывал, пугая меня ещё больше. К середине ночи хотел было залезть на дерево и там как нибудь устроиться, но кто тогда дрова в костёр подкладывать будет, а без огня нам здесь точно конец придёт. Уснул, скорее всего, только под утро, потому что, когда почувствовал у себя под носом не очень свежее дыхание Висяка, просыпаться совсем не хотелось. Но делать нечего, эта зараза от меня всё равно не отстанет, так и будет без перерыва подходить, и дышать прямо в нос, а то ещё и лизнуть его надумает.
Завтрак готовить именно здесь мне не хочется. Вечерние воспоминания ещё очень свежи в моей памяти, поэтому я быстро собрал вещи и скомандовал собаке:
- Пошли дальше.
Мимоходом обратил внимание на то, что каши, которая всю ночь так бесхозно и провалялась на земле, не далеко от костра, больше не было.
Остановиться на перекус в течении дня проводник мне так и не позволил, наверное, боялся выбиться из графика. Рельеф местности и в правду был не очень, то болото пришлось обходить, то остроконечную горку с камнепадом, а напоследок так и вовсе на такой бурелом напоролись, который отобрал у меня последние силы, без остатка. Когда вечером добрались до очередной стоянки, их у меня не было ни на что. Однако только собака могла себе позволить валятся без дела, а мне пришлось и дрова собирать, и за водой бегать, а потом, и кашу варить. Так что после очередной порции овсянки, которой у нас остаётся всё меньше и меньше, был я совсем никакой. Меня хватило только на то, чтобы наломать гору веток, для постели и более тщательно выбрать место, где её сделать, потому что вчерашнее событие ещё не ушло из моей памяти. Как представлю, что со мной было бы, если вдруг мишка сожрал, не дай бог конечно, Висяка или мой пёс сдался, и убежал, так аж волосы на голове шевелиться начинают. Думал, что от таких мыслей долго ворочаться буду, но стоило только прилечь на секундочку, как я сразу же позабыл и про медведя, и про всё остальное. Усталость взяла своё.
