Король Генри (Книжка-минутка - Фантастика, Приключения, Детектив) - Брэдбери Рэй Дуглас (мир книг txt) 📗

Книжка-минутка (Фантастика, Приключения, Детектив)

Рей Брэдбери

КОРОЛЬ ГЕНРИ

— Вот он!

Двое мужчин подались вперед, и вертолет покачнулся.

— Да нет, это просто камень, поросший мхом...

Пилот выровнял машину, и они понеслись дальше. Белые скалы Дувра пропали за горизонтом. Лопасти со свистом молотили снежную крупу, летящую по ветру.

— Стой! Там! Давай вниз!

Вертолет резко спикировал и шлепнулся на шасси. Человек, откинув фонарь кабины, осторожно вылез на присыпанную снегом траву. Побежал, но, тут же сбив дыхание, остановился и закричал сквозь ветер:

— Гарри!

Легкая тень на холме впереди оторвалась от земли и начала удаляться. Оттуда послышалось:

— Я ничего не сделал!

— Это не полиция, Гарри! Это я, Сэм Уэллис!

Тень замерла, Уэллис, тяжело дыша, подошел ближе. Теперь они стояли на краю скалы — Сэм и пожилой мужчина, почти старик, обхвативший длинную бороду руками в перчатках.

— Дурак ты, Гарри, — задыхаясь, сказал Уэллис. — Я ищу тебя уже несколько недель. Боялся, что не найду.

— А я боялся, что найдешь.

Гарри, наконец, открыл крепко зажмуренные глаза и затравленно посмотрел на прилетевшего.

Так они и стояли, глядя друг на друга — два старых человека на взметнувшемся к небу куске скалы, а вокруг бушевали холодные декабрьские сумерки. Они знали друг друга столько лет, что могли обходиться почти без слов. Даже лица их были слегка похожи — глазами и морщинами. И одеты они были почти одинаково. Правда, из-под темной куртки Сэмюэла выглядывала нелепо-яркая спортивная рубашка. Гарри старался на нее не смотреть.

Глаза у обоих были мокрые — наверное, от снега, летевшего в лицо.

— Гарри, я хочу предупредить тебя...

— Незачем. Думаешь, я прятался, да? Сегодня ведь последний день?

— Да, последний.

Они постояли молча. Завтра — Рождество. А сегодня в этот предпраздничный вечер, уходят корабли. Скоро отплывает последний, и тогда Англия — великая Англия, незыблемая скала в море туманов и океане вод — превратится в памятник самой себе. Лишь чайки будут владеть этой землей. Да еще миллионы королевских бабочек, что каждое лето устремляются к морю...

— Итак, — сказал, наконец, Гарри, — с заходом солнца на островах не останется никого?

— Похоже, что так.

— Надо же, как страшно! А ты Сэмюэл, конечно же, пришёл, чтобы забрать меня силой?

— Скорее, уговорить...

— Уговорить? Великий Боже, Сэм, разве за пятьдесят лет ты не изучил меня как следует? Мог бы догадаться. Уж я-то не упущу шанса стать последним человеком Британии... Великой Британии!

Последний человек. Господи. А ведь и правда последний. Как будто колокола звонят, древние колокола Лондона — сквозь столетия доносится их звон сюда, в это нелепое место и нелепое время, где на самом краю великой и вечной земли стоит последний ее обитатель...   Последний.   ПОСЛЕДНИЙ.

— Послушай-ка Сэмюэл, что я тебе скажу, — тихо произнес Гарри. — Здесь, на этой земле, уже вырыта для меня могила. Не могу же я ее оставить!

— Кто опустит тебя туда, старик?

— Я сам лягу в нее. Когда придет час.

— А кто закопает?

— Ветер позаботится об этом...

На глазах Гарри блеснули слезы. Казалось, он сам этому удивился, но, тут же забыв, вскричал в смятении:

— Но почему, Сэм, почему? Зачем мы стоим здесь и занимаемся дурацким прощанием? Почему из портов уходят последние корабли, а в небе — гул последних самолетов? Куда ушли люди? Что случилось, Сэм?

— Все очень просто, — спокойно ответил Уэллис. — Здесь плохая погода. Она и всегда-то была плохой, но раньше говорить об этом было не принято... Ничего нельзя было сделать. А теперь... Теперь Англии конец. Будущее принадлежит...

Они оба одновременно повернули головы к югу.

— ...Канарским островам?

— И Самоа.

— Побережью Бразилии?

— Не забудь про Калифорнию!

Оба печально улыбнулись.

— Да, Калифорния. Миллион англичан от Сакраменто до Лос-Анджелеса.

— И еще миллион во Флориде.

— Человек говорит с солнцем. Да, Сэмюэл, да. Кровь говорит одно, а солнце — другое. И в конце концов кровь решается: на юг. Она говорила нам об этом две тысячи лет, а мы ее голос в себе глушили. И вот, наконец, решились. Солнце победило!

Уэллис посмотрел на друга с восхищением.

— Продолжай, Гарри, продолжай! Похоже, мне не придется тебя уговаривать...

— Нет, Сэм, ты ошибаешься. Солнце победило тебя. Меня ему не сломать! Может, я и хотел бы, да не могу. Правда, одному мне здесь будет скучновато... А что, Сэм, если я и тебя уломаю остаться? Помнишь, как когда-то, когда мы были молодыми?

— Замолчи, Гарри! Ты заставляешь меня думать, будто я предаю родину и королеву...

— Ну что ты. Тебе некого предавать, потому что здесь никого не осталось. Хотя кто бы мог подумать тогда, в 1980-х, когда мы были еще мальчишками, что обещания вечного лета разбросают нацию по свету, как пыль?

— Тогда и ты вспомни, Гарри. Всю жизнь мы мерзли. Всю жизнь! Долгие годы мы натягивали на себя свитера и кофты, и никогда у нас не было вдоволь угля, чтобы согреться. Один день в году голубое небо, и дождь, дождь, дождь, а зима приходит в августе...Я больше не могу, Гарри. Я больше не могу!

— И не надо. Наш народ достаточно настрадался. Люди заслужили Ямайку, Порт-о-Пренс и Пасадену. Дай мне руку, дружище! Пожми, да покрепче. История этого не забудет! А когда будешь там, на Сицилии, в Сиднее, в Калифорнии — расскажи об этом репортерам. Пусть напишут! И в исторических книгах пусть расскажут о нас... Мы это заслужили, Сэм!

Слезы на глазах. Не снег — настоящие слезы.

— Гарри...

— Да, Сэм?

— Ты проводишь меня до вертолета?

— Нет, Сэм. Я боюсь. Боюсь, что мысль о солнце в этот холодный вечер сломит меня и я улечу с тобой.

— В конце концов, Гарри, почему бы и нет?

— Не могу, Сэм. Кто-то должен остаться здесь и охранять землю наших предков. Они обязательно придут — норманны, саксы, викинги. В годы, что грядут, я обойду весь остров от Дувра на север, а потом назад через Фолкстоун.

— А Гитлер?

— Да, конечно. Он обязательно придет, вместе со своими железными призраками.

— Как же ты станешь с ним бороться, Гарри?

— Я буду не одни. На своем пути я встречу Цезаря. Он любил эти берега, он построил здесь дороги. Я пройду по этим дорогам, и на них мне встретятся еще призраки. У этой страны слишком богатая история. Она полна призраков! И уж я-то сам выберу, кто с кем будет здесь воевать...

Последний человек Англии посмотрел на север, потом на запад, потом на юг.

— А когда я удостоверюсь, что моя земля в порядке, что все дворцы и хижины стоят в мире, когда я вдоволь наслушаюсь пушечного грома великих войн... Рождество, Сэм, приходит каждый год. И каждый год я буду спускаться по Темзе до самого Лондона. Будет наступать 31 декабря, и в этот день я, последний страж великого города, буду звонить в его колокола. В соборах святого Павла, святого Клеменса и святой Маргариты я заставлю петь все, даже самые маленькие колокольчики. Я буду делать это для тебя, Сэм. И пусть холодный ветер Англии донесет до тебя этот звон...

— Я буду слушать, Гарри

— А когда-нибудь... Я возьму в руки скипетр — возможно, это будет гадюка, замерзшая декабрьской ночью. Я надену корону — возможно, она будет склеена нз бумаги. И тогда я стану в ряд со славными королями Ричардом и Генри, и с королевой Елизаветой. Там, в Вестминстере, я короную себя сам. Кто запретит мне это? Я стану королем и подлинным на этой земле!

— В самом деле, кто тебе запретит?

Сэмюэл Уэллис обнял друга в последний раз и побежал к вертолету. Однако на полпути замер.

— Великий Боже, дружище... Я только что подумал... Тебя зовут Гарри. Какое прекрасное имя для короля!

— Да, неплохое...

— Так ты прощаешь меня?