Шестьдесят девять (СИ) - "Ари Видерчи" (книги без сокращений .txt, .fb2) 📗
— У нас, — госпожа степенно кивнула в сторону молодого человека, — к тебе предложение. Только подумай, прежде чем дать ответ, не спеши.
Дандан ёрзала, уже не пытаясь скрыть обуявшего её вожделения.
— Мы хотели бы взглянуть на то, как ты ублажаешь себя фаллосом генерала Сунлина. За это ты получишь столько, что сможешь год не работать.
Не сдержавшись, Дандан застонала. Перед глазами туманилось, в голове дурманилось. Слабым голосом она сказала, что не просто согласна, а была бы счастлива сделать это и попросила раздеть её. Госпожа Юйсан снова кивнула и отошла, предоставив молодому человеку избавить Дандан от одежды. Фаллос из рук девушка так и не выпустила.
Зрители расположились на деревянном диване напротив Дандан. Та же легла на спину, бесстыже раздвинув ножки. Генеральский фаллос нагрелся в её руках. Нежно облизав головку исполинского достоинства, Дандан приложила его к животу. «Ох, какой огромный!» — мелькнула у неё мысль. А пальчики уже опустились к обильно увлажнившейся киске. Потерев у входика, Дандан запустила в себя пальцы. Несколько раз нырнула туда-сюда и переключилась на набухшую горошинку, отчего тело её моментально выгнулось. Упираясь на пяточки, Дандан отрывала ягодицы от своего ложа и вздрагивала. А зрители наблюдали захлестнувшие её неподдельное возбуждение.
Фаллос генерала Сунлина снова оказался во рту Дандан. Обильно увлажнив его слюной, она тут же приставила его к киске. Размер оказался крупноват, но Дандан была на пике вожделения. Она принялась втискивать в себя терракотовый фаллос, стоны её были всё громче и могли бы возбудить и мёртвого. Когда головка пробилась внутрь, Дандан сменила положение. Теперь она стояла на коленях и, присаживаясь, насаживалась на исполинский фаллос. Тугое вхождение поначалу сопровождалось её ахами, охами и мычанием. Но терракотовый фаллос, очевидно, имел какую-то волшебную силу. Иначе Дандан не могла объяснить, как уже через пару минут скакала на нём, словно на любимом жеребце. А ещё через пару минут кончила так, что повалилась вбок, закатив глаза. Последней мыслью в её голове пронеслось — «Только не отбирайте его!».
Молодой человек встал со своего места и приблизился к Дандан. Взявшись за основание терракотового фаллоса, осторожно извлёк его и посмотрел на госпожу. Та всё поняла без слов. Мужчина подполз к ней на коленях, склонился, постепенно обнажая ноги и покрывая их поцелуями, добрался до самого сокровенного.
— Я готова, Хун, — выдохнула госпожа Юйсан.
И тут же терракотовый фаллос словно ожил в руках молодого человека. Тому стоило лишь поднести его к киске госпожи, как фаллос принялся вторгаться, напористо раздвигая её влажную пещерку. С каждым толчком он проникал всё глубже, а широко распахнутые глаза госпожи Юйсан становились всё темнее. Ритм нарастал, госпожа металась, кричала от счастья, умоляла какие-то невидимые силы то остановиться, то не прекращать. А когда бурный оргазм сотряс её тело, молодой человек согнулся пополам, ухватившись обеими руками за пах. Когда оба пришли в себя, госпожа Юйсан попросила принести ей зеркало. Осмотрев себя, она удовлетворённо кивнула.
— Да, эти терракотовые воины стоят своих денег. Ведь даже один такой продлевает молодость на десять лет.
Молодой человек украдкой скользнул взглядом по шкафу, где за запертой дверцей хранились сотни таких стойких терракотовых солдатиков.
Желания озабоченной Джинни
…А теперь эта девица стояла передо мной и смотрела умоляюще. Она-то надеялась, что я отжарю её, изголодавшуюся за две тысячи лет. Но я… Впрочем, расскажу по порядку.
Моё путешествие в Индию началось с размолвки с Олей. Хотя, по чесноку, я вообще был не виноват. Дело было так. Мы бухали с друзьями в спорт баре, отмечая победу любимой команды. Потом я, как честный человек поехал к своей девушке. Дверь открыла её мать. Сообщив, что Оля уже спит, предложила посидеть с ней, поболтать, попить чайку. Вместо чая на столе стояла недопитая бутылка лимонной настойки. Мама Оли сказала, что на правах будущей тёщи настаивает, чтобы я с ней выпил. Дальше мы каким-то образом переместились к ней в спальню. Видимо, я выпил сонную дозу, так как мне реально хотелось спать. Но мама Оли вдруг начала плакаться, как ей тяжело было растить дочку без мужа, и как она счастлива, что теперь в семье будет мужчина. И как несправедливо, что бывший муж ушёл от неё, а ведь она очень даже ничего. И сейчас в свои сорок два ещё ого-го. Я соглашался, не очень соображая, чего она от меня хочет. Мама Оли спросила, нравится ли мне её грудь.
— Угу. Очень, — честно ответил я. Потому что сиськи мамы Оли и правда были исключительно хороши.
Тогда мама Оли взяла мои руки и положила их себе на сиськи, заставив сжать. Чисто на автомате и чтобы не обидеть будущую тёщу, я пожмякал её бидончики. Но маме Оли было мало моих слов. Чтобы убедиться, что мне действительно нравится, она засунула руку в мои трусы. Да, стояк подтвердил то, что я произнес вслух. И именно в этот момент по закону подлости в спальню мамы Оли вошла сама Оля. Застав нас в очень недвусмысленной позе. Я двумя руками наминал сиськи её матери, а она сжимала мой член, который успела вытащить из трусов.
Дальше была ссора. Отъезд Оли к отцу в Красноярск. И выигрыш. Да, мы с мамой Оли проводили её на поезд. Оба безуспешно пытались доказать, что у нас ничего не было. И друг к другу мы ничего не испытываем. Не знаю, поверила ли нам Оля. Но она уехала, а мы с её мамой в не очень весёлом расположении духа ушли с перрона. На выходе с вокзала стоял киоск, где продавали всякие экскурсионные туры, лотерейные билеты и прочую фигню. Я шёл, глядя под ноги, поэтому увидел, как мама Оли чуть не наступила на внушительный свёрток зелёненьких купюр, скреплённых резинкой. Остановив её, я поднял деньги. Мы стояли, разглядывая находку. А затем я обратился к старичку, сидевшему в киоске, узнать, не видел ли он, кто это мог обронить. Мама Оли предложила найти работников вокзала и отдать деньги им. Написать заявление, указать, где мы их нашли, чтобы они вернулись к владельцу, если он станет их искать. Но старичок, хитро глянув на нас, сказал, что это его деньги. А мы первые, кто поступил так честно. Из маленького динамика донеслись звуки фанфар. Прохожие окружили нас плотным кольцом и принялись поздравлять. А дедок вручил путёвку на двоих в Индию.
Так для нас с мамой Оли началось захватывающее путешествие в удивительную самобытную страну, сохранившую свою легендарную древнюю историю, архитектуру и мировоззрение. Нас ждало посещение целого ряда достопримечательностей: от архитектурных памятников древности, многочисленных музеев до опасных и полных приключений экскурсий. Мама Оли грезила о величественных Гималаях, напевая песню некой певицы Растутиной, о священном Ганге, таинственном Тибете и джунглях Западных Гат. Я просто хотел отдохнуть на халяву. Поэтому отказался от очередной экскурсии, куда мама Оли, успевшая подцепить какого-то одинокого мужичка, поехала без меня. А сам отправился бродить по городу. Таким образом я догулял до одного из самых популярных и крупных рынков Дели — Садар Базара.
Долго бродил я по торговым рядам просто наслаждаясь самой атмосферой этого места. Мне не нужны были ни прекрасные одежды из кашемира и шёлка, ни чудесные покрывала и скатерти, ни яркая бижутерия, ни индийская косметика и парфюмерия, ни статуэтки и сувениры, ни ароматические масла. Настоящий индийский чай, мёд, восточные сладости и разнообразные пряные специи мы с мамой Оли уже успели купить в первые дни своего пребывания. А сейчас мне просто по кайфу было гулять здесь. В одном из отдаленных уголков базара я заприметил интересную лавку с медной посудой. Она несколько отличалась от других, чем и привлекла внимание.
Я стоял под навесом, разглядывая товар, когда неожиданно меня что-то ударило по макушке. Беззубый старик, сидящий у входа, зашёлся в приступе смеха, переходящем в кашель. В лавке были натянуты верёвки, и часть посуды свисала, подвешенная за маленькие крючки. На одной из верёвок сидела донельзя довольная проделкой обезьянка. Она раскачала маленький медный чайник, что висел позади, так, что он тюкнул меня по макушке носиком. Я потянулся и снял этот чайник с крючка. Обезьяна, испугавшись, что я запущу в неё посудиной, сдриснула с пронзительным визгом под кашляющий хохот старикашки.
