Толстолоб (ЛП) - Ли Эдвард (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
- Скоро мы выясним, - пообещал ей Александер. Один простой факт, что он использовал местоимение "мы", весьма ее обрадовал. Это означало, что он учитывал и ее.
- Моя старая усталая задница не смогла пробиться сквозь нее. Ну, да, ладно. Я арендую чертов отбойный молоток, с ним я справлюсь. Хотя, ставлю десять к одному, что мы будем разочарованы. Наверняка, там просто пустая комната. "Не вырыто", - как сказано на планах... Священник замолчал, будто испугавшись чего-то. Он будто внезапно всмотрелся в боковую деревянную стенку кабинки.
- Эй, что это?
Джеррика наклонилась над столом, понимая, что не должна была это делать - ибо это резкий наклон ее верхней части тела лишь подчеркнул вырез ее блузки. Какая-то дьявольская часть ее хотела получить больше внимания от этого священника, хотела, чтобы он увидел ее атрибуты. Фантазирует ли он? - задалась она вопросом. Позволяется ли это священникам? Хотел бы он лечь со мной в постель, если б не его обет безбрачия? Она наклонилась ее сильнее, ее отвердевшие соки торчали сквозь взмокший от пота топик. Но...
Ее жестокие мечты рухнули.
На что он смотрит?
Она увидела, что на стенке деревянной кабинки что-то нацарапано.
- Что там написано? - спросила она.
- "Здесь был Толстолоб", - прочитал он - Что это за хрень?
- О! - радостно воскликнула Джеррика. Наконец-то она сможет ему кое-что рассказать. - Толстолоб, - произнесла она. - Это, типа, местный миф. Чэрити поведала мне об этом вчера вечером, а так же какой-то старик за барной стойкой. Это - какой-то ребенок-монстр, который предположительно бродит по лесу и ищет, кого бы съесть.
Александер вновь наполнил свою пивную кружку.
- Что? И этот миф выдают за правду?
- Нет, конечно же, такое не может быть правдой. Но это - часть местной культуры. Во всех культурах есть свои легенды.
Священник почесал подбородок и прищурился.
- Что ж, действительно, легенды всегда на чем-то основываются. Вампиризм и порфирия, например. Ликантропия и гебефренический синдром волка. Шизофреники, верящие, что они одержимы демонами, пришельцами, и тому подобным. Я считаю, хотя это и неправдоподобно звучит, что довольно много "мифов" на самом деле содержат в себе больше правды, чем вымысла.
Это был интересный тезис, и, тем не менее, Джеррика не смогла удержаться от смеха. - Не думаю, что нам нужно беспокоиться из-за того, что какой-то ребенок-монстр с холмов попытается нас сожрать.
- Надеюсь, вы правы, - сказал Александер. - Уверен, что я оставлю после себя плохой привкус, поскольку я сейчас очень грязный.
Джеррика снова рассмеялась, будучи уже слегка навеселе. А, может, и не слегка. Пока она выпила всего пару кружек пива, но теперь почувствовала, как оно ударило в голову. И это не удивительно. Она не ела целый день, находилась на солнце, работала в жарком, как печка аббатстве. Конечно, алкоголь повлиял на нее сильнее, чем обычно. Внезапно трезвое суждение, если оно у нее вообще оставалось, куда-то улетучилось. А наружу выплывала наглость, как уже частенько бывало. Прежнее "я" никогда не подводило ее. Она всегда говорила что-то, о чем потом могла пожалеть.
- Святой отец, - сказала она. О, господи, пиво ударило в голову. Джеррика резко встряхнулась. - Могу я... э-э, не возражаете, если я задам вам личный вопрос?
- Эй, личные вопросы нравятся мне больше всего, - ответил священник. Джеррика едва сдержала очередной смешок. Еще вчера она сказала Чэрити то же самое, когда они говорили о Гупе.
- Я имею в виду, вы не обязаны отвечать. То есть, понимаете, если это ставит вас в трудное положение, и все такое, но... - Она усиленно заморгала, чтобы собраться с мыслями. Да что с тобой такое, Джеррика! - закричала она на себя. Ты не можешь задавать священнику подобный вопрос!
Конечно, не может. Но она все равно задала.
- Если б вы не были священником, вы бы, ну, понимаете... вы бы сочли меня привлекательной?
Как только эти слова слетели с ее рта, сожаление оползнем навалилось на нее.
Но отец Александер хитро улыбнулся.
- Эй, если б я не был священником, я бы набросился на вас, как библейская чума, - сказал он.
Вот это ответ! Джеррика залилась краской, ей стало неловко.
Он громко рассмеялся над ее выражением лица и налил им еще по кружке.
- Но я не хочу, чтоб вы думали, что я вас дразню, поэтому объясню. Черт. - Он снова стал серьезным. - Вы - красивая женщина, Джеррика. И благодать Божья позволяет мне воспринимать и признавать красоту женщин, и всех людей, и восхищаться ею. Но, чтобы внести ясность, на этом все и заканчивается. Я дал Богу священные обеты, и не нарушу их.
- О, но я не имела в виду...
- Знаю, просто говорю. Я не могу смотреть на женщин с вожделением, не могу смотреть на женщин с сексуальным желанием. Мне не позволено, поэтому я этого не делаю. Я восхищаюсь вашей красотой, потому что Бог дал ее вам, а все, что дает Господь - прекрасно.
Она пыталась не показывать свое разочарование этим ответом. И понимала, что глупо расстраиваться. Ради бога, он же священник! О чем она думает!
К счастью, он нарушил лед молчания, рассмеявшись:
- Кстати, видели бы вы, чем я занимался, будучи подростком. По сравнению со мной Тед Кеннеди (американский сенатор, считавшийся большим распутником - прим. пер.) выглядел бы как мистер Роджерс (амер. педагог, проповедник и телеведущий - прим. пер.).
Джеррика рассмеялась. Конечно. Она бы не подумала...
- Эй, блондиночка, - внезапно вмешался чей-то голос. - Ты, наверное, самая клевая телка, которую я когда-либо видел. Едрен батон, у меня в штанах сейчас задымится!
Джеррика и священник одновременно подняли глаза. Перед их кабинкой стоял высокий худой деревенщина в трактористской бейсболке с длинными, свалявшимися волосами и жидкой бородкой. От него шел густой запах пива, а за спиной у него стоял какой-то толстый парень.
Александер даже не дрогнул.
- Эй, мужик, отвали. Не видишь, у нас с дамой приватная беседа? "Приватная" - значит, тебя не пригласили.
- Черт, святоша, ты кто такой, а? - Парень отклонился назад, уперев руки в бока, и рассмеялся. - Я не с тобой разговариваю, а с ней.
- Да, ну? - с издевкой произнес Александер. - Вот, что я тебе скажу, Эйнштейн. А я с тобой разговариваю, и говорю тебе, делай отсюда ноги и займись своим делом.
Бородач ухмыльнулся. Ухмылка была угрожающей. Грудные мышцы напряглись под черной футболкой, на которой был изображен плюшевый мишка, показывающий средний палец.
- Я сделаю тебе большое одолжение, священник, притворюсь, что не слышал этого. Я разговариваю с дамой, понимаешь, а такая жаркая дама и есть мое дело.
- Пошел на хер, - сказала Джеррика, скривившись от отвращения.
Парень и его толстый приятель рассмеялись.
- Не знаешь, что такое уважение? Нельзя говорить такие слова при священнике.
- Пошел на хер, - сказал Александер.
- Вот это да! А что ты сделаешь, святой отец? Отгонишь меня своим воротничком?
- Надеру тебе задницу так, что мало не покажется, - очень холодно произнес Александер, - если не оставишь нас в покое и не займешься своим делом.
Тишина опустилась на бар, будто у него рухнула крыша. Отовсюду глядели неподвижные лица. Александер оценил обстановку. Ситуация у деревенщины была патовая. Но что-то должно было произойти, и первый ход сделал бородач.
Парень потер себе промежность джинсов и ехидно ухмыльнулся.
- И все же, что такая красотка делает в баре с каким-то святошей? Он тебя трахает? Ты ему отсасываешь? Черт, я думал, священники не должны заниматься такими вещами с женщинами, только друг с другом, верно, Дикки?
- Э-э, это верно, Боллз, - сказал толстяк, придерживая живот. - А ты видел ее сиськи? Едрен батон! Думаю, я должен их пощупать. И думаю, у этого старого святоши кишка тонка, чтобы мне помешать.
