Возвращение (СИ) - Бабернов Сергей (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
— Не у них! Рядом во дворе. Тоже нашли место, где магазин строить. Ночью от шпаны прохода нет. Танька говорит: идёшь на работу — дрожишь. Они там перепьются и всю ночь колобродят. Охранник только один. Он разве поможет, если что?! Сколько раз хозяина просили, хотя бы ментов нанимать — бесполезно. А чего ему? Он сам, что ли за прилавком ночью дрожит? Денежки в карман положил, и трава не расти. Вот хотя бы у нас…
— Кого там нашли-то?
— Девчонку зарезали. Во дворе. Не просто, а как по телевизору рассказывают. Про маньяков. Менты, значит, когда понаехали, к ним в магазин всё бегали. За сигаретами, потом за водкой. Танька, говорит: бледные, руки трясутся. Одно, хорошо — шпану разогнали. Танька, значит, слушает, как они между собой переговариваются. Ужас! Девчонка, значит, молодая во дворе лежит. Лицо изуродовано, живот распорот. Ужас! Охранник потом за понятыми ходил, когда следователь приехал. Танька не пошла. Магазин не бросишь… Вы что хотели, молодой человек? — последнее относилось ко мне.
Поражённый рассказом, я на время забыл о сумке.
— Вы что-нибудь покупаете или просто так стоите? — наседала рассказчица.
— Сумку… , — ответил кто-то во мне.
— Вам какую?
— Знаете, — я усилием воли взял себя в руки, — что-нибудь неброское и вместительное.
— Вам для мальчика, для девочки? — с видом экскурсовода девушка прошлась вдоль жизнерадостных рюкзачков.
Я вздрогнул, представив себе упрятанного в сумку ребёнка. Она с ума сошла?!
— Здесь по росту подбирать надо, — продолжала продавщица, — чтобы подошёл. А то знаете, купят — ребёнка из-за ранца не видно. Вам для высокого? В каком он у вас классе?
— Ни в каком…
— Заранее готовитесь, — одобрила она. — Правильно. Вот какие папы бывают, — повернулась девушка к подруге. — А моего не заставишь ребёнком заниматься. Всё в гараже пропадает. Если соберётся, то в последний день, бегом, наспех. Купит, что на глаза попало и снова в гараж. Так вы какой берёте?
— Мне не для ребёнка, — я, наконец, понял, о чём идёт речь. — Мне для продуктов.
— Вам к ней, — кивнула продавщица на соседку. — У нас в отделе только ранцы.
Чувствовать себя полным идиотом не очень приятно. Откуда эти мысли про спрятанных в рюкзаки детей? Хорошо ещё словоохотливая девица не заметила моего перекошенного от страха лица. Чёрт возьми, надо лечить нервы! Но убитая девушка! Убитая этой ночью девушка! Неужели…
Я украдкой глянул на хозяйку рюкзаков. Нет, расспрашивать не стоит. От неё больше узнаешь о неведомой Таньке, чем о ночном происшествии. Да и неудобно — получится, что я подслушал чужой разговор.
Не привередничая, я выбрал одну из предложенных мне сумок, отдав предпочтение крупной молнии и крепким ручкам. Расплатившись, я вышел на улицу.
20
Осень напомнила о себе горстью мелкого дождя. Я вытер лицо, впав в состояние замерзающей лягушки, пересёк площадь. Автоматически отмахнулся от спрашивающего о чём-то потрёпанного человека. Упёрся в стену дома, развернулся и двинулся в другую сторону, не обращая внимания ни на лужи, ни на дождь, ни на ветер.
Что происходит?! Второе убийство в Калиновске, где украденная простыня и пьяная драка — преступления века. Ещё несчастный случай с Аллой. Его вспоминают до сих пор. Не зря Игорь на меня так окрысился. Я принёс с собой неприятные воспоминания. Я принёс…
Ночное самовнушение рушилось тараном реальности. Девушка погибла. Убита. При чём здесь я? Я всё видел! Да-да! Обманывать себя бесполезно! Глупо! Не знаю, как, но я всё видел! Видел беспомощную, перепуганную жертву. Видел убийцу. Видел! Почти узнал! Ещё бы одну секунду и лицо живодёра попало бы в свет фонаря! Но я испугался! Испугался и убежал!
Бред! Как убежит человек лежащий на жутко дорогом диване?! Как он может стать свидетелем преступления, находясь за сотни метров, в тёмной комнате, за кирпичными стенами?! Но стал же! Что это?! Я — экстрасенс?! Ясновидящий?! Ерунда! Почему раньше не замечал за собой ничего такого?! Но что, что случилось?!
Наверное, я походил на лунатика. Не знаю, как меня воспринимали прохожие, если, конечно, они встречались. Я не замечал никого и ничего. Несколько раз я сворачивал, упираясь лбом в кирпичную кладку. Странное зрелище: незнакомый мужчина бредёт, не разбирая дороги, и волочит по земле здоровую сумку. В лучшем случае примут за пьяного, в худшем… Городок оглушённый двумя убийствами не самое подходящее место для чудных поступков.
Чувство близкой опасности отрезвило хорошим апперкотом. Ещё не понимая, что происходит, я застыл на краю здоровенной, окутанной паром ямы. Плоды трудов возящихся у моего подъезда копателей. Ещё шаг и… Горячие трубы, кипящая вода: одно слово — система.
«Может оно и к лучшему? — пискнуло в мозгу. — Мгновенная боль, и все проблемы махом! Ни суеты, ни погони неизвестно за чем — покой и тишина».
" А там есть покой? — поинтересовался другой голос. — Кто скажет точно? Где гарантия? Если там суета ещё почище… "
Я не успел закончить мысль. Край изуродованного асфальта предательски обломился, По-дошва ботинка зависла над пустотой. Я взмахнул руками. Поздно. Клубы обжигающего пара ударили в лицо.
«От судьбы не уйдёшь!» — успел подумать я.
Мгновенной боли не последовало. Кипяток не обжигал кожу. Я открыл глаза. Сквозь пар угадывались контуры труб. Одна моя нога под нелепым углом зависла в воздухе, другая упиралась носком обуви в край ямы. Руки суетливо хватались за воздух. Я не падал! Что-то, укрывшееся в горячем тумане, упёрлось мне в грудь. Что-то живое и сильное. Я ощутил мощнейший толчок и пробкой вылетел на край ямы. Кто-то схватил меня за плечи.
— Ты, мужик, и клоун! — прохрипело над ухом. — Остограммился уже?! Не видишь куда прёшь?!
Меня грубо развернули. Искажённое лицо молотобойца дышало злобой и перегаром.
— Оглох, что ли?! — допытывался мастер-копатель. — Ты с пьяных глаз обваришься, а нас под суд?!
— Вы меня оттуда? — я всё ещё чувствовал вкус пара и мощь кого-то спасшего меня.
— Мы тебя сюда, придурок! Из ямы ты сам как-то выскочил, акробат хренов! Я уж тебя здесь подстраховал. Сперва за сумку, потом за тужурку… Да ты, скотина, трезвый! — вдруг возмутился спасатель. — Ни в одном глазу! Ты чего туда полез?!
— Задумался…
— Задумался?! Я тебе сейчас морду набью, козёл!
— Извините, — я хотя и избежал кипятка, но походил сейчас на варёного курёнка. — Спасибо вам.
— Спасибо много. Стакан — в самый раз, — из-за угла дома появился экскаваторщик. — Чего шумишь, Иваныч?
— Пока ты за сигаретами ходил. Этот придурок чуть в яму не грохнулся.
— Пьяный что ли?
— В том — то и дело — как стёклышко!
— Довели страну. Скоро все мы — камень на шею да в омут…
— Только не на моём участке. Затаскают потом — почему ограждения не ставили, почему не предупреждали. Загремишь на старости лет.
— Слушай, — экскаваторщик не отрывал от меня глаз. — Это ты утром спрашивал, чего копаем?
Я кивнул.
— Так ты решил, что раз не будет к вечеру горячей воды — ну, её на хрен такую жизнь! — коммунальщик даже рассмеялся собственной версии. — Во дела! Давай, Иваныч, в контору — требуй сварщика. Скажи: жильцы уже вешаются. Одного уже из петли вытащили. А ты, — он крепко ухватился за цепь событий, — лучше жалобу напиши. В мэрию, депутату. Оно, конечно, бесполезно, но ты одну бумажку туда, копию — себе. Вот тогда можно и в кипяток сигать.
Мы с Иванычем, раскрыв рот, смотрели на энергичного повелителя копающей машины.
— Ну, ты, Колька, даёшь, — покачал головой молотобоец.
— А ты как думал? Мы свои права знаем. Дуй за сварщиком.
Иваныч посеменил по улице, сбивая с сапог налипшую грязь.
— К вечеру воду пустим, — пообещал Колька. — Ты, из какой квартиры? — я указал на окно. — Ясно. Если мастачка в бутылку полезет, я за тобой заскочу. Ты тогда кричи погромче, грозись. Они этого не любят. Скажи: ещё раз сигану, если воду не пустите.
