Крепче цепей - Смит Шервуд (книги без регистрации бесплатно полностью txt) 📗
— Что смешного... — Он растянул рот в лягушачьей ухмылке. — Экая ты дурочка, Омбрик.
Ужас, которого она еще не испытывала, накатил на нее.
— Вы хотите сказать...
Его улыбка стала саркастической, и он полностью обрел контроль над собой.
— Нас холостят перед тем, как мы вступаем в Каттенах, в ряды тех, кто служит властителям.
Шок, испытываемый ею, доставлял ему какое-то странное удовольствие.
— Но... если они не хотят, чтобы вы заводили семьи, почему просто не пользоваться контрацептивами продленного действия?
— Мы проходим через это добровольно. Это служит мерилом нашей силы.
Мерилом того, как ты рвешься к власти при посредстве таких, как Анарис.
Тат уже оправилась от шока, и ее ум работал на полных оборотах. Она не знала, приведет ли тот разговор к чему-нибудь полезному, но пока довольно и того, что Моррийон с ней говорит.
«Из-за своей глупой реакции я тоже кажусь ему глупой. Вот и хорошо — побуду дурой».
— Могу поспорить, что таких нежностей, как анестезия, должарианцы не признают? — сказала она. Он только фыркнул в ответ. — Значит, нам ничего не грозило. Хорошо. А зачем вы предупреждали капитана об опасности для экипажа.
— Чтобы случилось то, что случилось.
— Не вижу смысла. Если бы поубивали еще больше народу с мостика, как бы мы прошли через этот Узел?
— Хотел их занять. Я знал, что большинство из них на нашу сторону не сунется.
Внезапное подозрение отвлекло Тат от основной темы.
— Анарис знал, что Сандайвер придет к нему?
Моррийон пожал плечами, издав смешок.
— За чем пришли, то и получили, не так ли?
Она не могла не признать, что он прав, но вслух этого не сказала. Кроме того, его злорадство заставило ее насторожиться.
Однако разговор на этом закончился: он взял свой поднос и пошел к транстубу.
— Критический момент близок, — сказал он Тат через свое кривое плечо. — Советую тебе приготовиться. — Это напомнило ей о ее первоначальной цели, но он уже ушел.
Тат обмякла, тупо глядя на гипнотизирующие струи водопада.
«Я так ничего и не узнала».
Внезапно проголодавшись, она принялась за еду, припоминая разговор с самого начала.
Так ли уж ничего? Теперь она увидела в новом свете и Моррийона, и Барродаха. Они спят одни, едят одни, не могут заниматься сексом.
Боль, угрозы и жажда власти толкнули их на этот путь, превратив в жалкие маленькие пародии на должарианцев.
Да, да. Она чувствовала, что нащупала что-то. Моррийон говорит, как должарианец, и ведет такой же образ жизни, но заказывает себе борийскую еду. И она вспомнила его первую реакцию на ее водопад. Как боль...
Как освобождение от боли.
«Вот оно», — подумала Тат, поднимаясь на ноги. Она прошлась по клавишам, восстановив нормальную гравитацию и стерев все следы их пребывания.
Моррийон — как, возможно, и все бори на службе у должарианцев — поневоле живет жизнью своих хозяев, но наверняка позволяет себе легкие отклонения, будучи уверен, что его не поймают. Есть пути, которыми должарианцы брезгуют, — даже в компьютерной технике.
Тат бросилась к транстубу, забыв о сонливости.
— Летит!
Хриплый крик часового словно током пронизал освещенный факелами двор. Солдаты и слуги бросились врассыпную. Напьер Ут-Комори, памятуя о своем достоинстве, не спеша укрылся за каменной колонной. Какой-то небольшой предмет пролетел по предрассветному небу над крепостной стеной и с мокрым шлепком плюхнулся в пыль.
Однако за этим ничего не последовало. Ни споротокса, ни яркой вспышки негасимки, ни даже роя кусалок. На орудийных платформах за парапетом послышался скрип разворачиваемых катапульт, визг тетив, и машины с грохотом разрядились.
— Прекратить огонь! — заорал сержант, и наступила тишина. Напьер так же неспешно спустился во двор, к упавшему снаряду. Обеспокоенные глаза следили за ним со стен; кто-то поплатится за то, что подпустил так близко войска Лондри Железной Королевы и ее сторонников.
Предводитель клана Комори поддел предмет одетой в броню ногой. Это была голова его легата, Урмана Лиссандира; черви уже кишели в пустых глазницах и ползали по рукояти сломанного меча из каменного дерева, торчащей изо рта.
«Зато мы сохранили его сталь, и преданность Лиссанда мне теперь обеспечена — по крайней мере за их ненависть к Железной Королеве можно поручиться».
Напьер скрестил руки на груди и посмотрел на небо, где первые лучи восходящего солнца горизонтально пронзали пыльный воздух над Домом Комори. Осада началась. Но если верить послу тазуроев, держаться им придется недолго.
Точно в ответ на эту пыль в ноздри Напьеру ударил запах протухшего жира. Он обернулся и увидел низенькую, скрюченную фигурку Арглебаргля. Утыканный перьями фетиш в его носу болтался перед оскаленными в улыбке гнилыми зубами. Ростом тазурой был всего в три четверти метра, но почти так же широк, и его засаленное одеяние не скрывало могучих мускулов и громадного, твердокаменного брюха.
Арглебаргль окинул взглядом высокого вождя Комори и голову, лежащую в пыли перед ним. Его ухмылка стала еще шире.
— Железная Королева шлет нам лакомый кусочек прямо к завтраку.
Желудок Напьера взбунтовался, но он любезно кивнул дикарю. Еще в самом начале их переговоров он сообразил, что тазурой любят подшучивать над обитателями Кляксы — даже имена у них шутовские. Они не называют чужим настоящих имен и выдумывают взамен клички позаковыристее. Чем выше дикарь по рангу, тем смешнее у него имя, и наивысший их восторг — заставить чужаков произносить это всерьез.
Но сейчас Арглебаргль, или как там его звали на самом деле, не совсем шутил: тазурой жили далеко за пределами Кляксы, в мелких кратерах, оставленных осколками Звездопада, где имелось достаточно микроэлементов для поддержания человеческой жизни, и они были каннибалами. Свои жертвы они варили в огромных чугунных котлах — символах своего богатства, и котлы эти никогда не опорожнялись. Напьеру не хотелось даже думать о том, каков может быть на вкус пятисотлетней давности суп из человечины. Неудивительно, что от тазуроев так воняет.
— Извини, мой высокий гость, — сказал Комори, — но боюсь, что мать Узмана воспротивится этому.
Арглебаргль заржал, окатив Напьера зловонным дыханием.
— Скажи старой суке, что я ей отдам половину мозгов.
Напьер с облегчением отвернулся, когда подбежала адъютант и отдала ему честь.
— Капитан Арбаш докладывает, что небольшой артиллерийский отряд противника отступает от перекрестка дорог. Он полагает, что у них есть потери. — Она смотрела то на тазуроя, то на своего капитана.
— Хорошо. — Напьер подтолкнул голову ногой к молодой женщине, на лбу которой виднелся кастовый знак стерильности. — Отдай это Лиссанд, матери Урмана, и скажи, что я разделяю ее горе и ее гнев.
Она, кивнув, осторожно взяла гниющую голову за волосы и пошла прочь, держа руку на отлете, оставляя за собой след из червей.
Арглебаргль пожал плечами с деланным разочарованием.
— Слишком давно не пробовал я изысканных блюд нашей кухни. — Ученое слово, блеснувшее в его речи подобно гаума-жемчужине в навозной куче, еще раз напомнило Напьеру, что нельзя недооценивать этого нелепого с виду дикаря — ум у него первоклассный, и он может говорить не хуже любого легата, если захочет. — Но ничего, — продолжал Арглебаргль. — Ночью вернулся один из моих нетопырей. Шлегманнигль с ордой будет здесь через два или три дня — и уж тогда мы свое возьмем. — Он махнул подбородком в сторону стены, через которую им перебросили голову Урмана. — Тазурои попируют на славу!
«И Кратер получит удар, от которого никогда не оправится. — Напьер посмотрел, как тазурои топает прочь, оглядывая укрепления. — И тебя тоже ждет сюрприз, мой засаленный дружок».
Мало того, ночью хирург радостно доложил ему, что изолятка опять беременна — и, похоже, снова двойней!
