Обнаженный Бог: Финал - Гамильтон Питер Ф. (читаемые книги читать .TXT) 📗
— Наш основной товар в этой поездке — рыба, — заявил он. — Большей частью копченая. Но у нас есть и свежая — во льду. Кроме того, мы везем овощи и семена фруктов и плодов, оплодотворенные куриные яйца, изысканную парфюмерию, некоторые инструменты. Мы стараемся заработать надежную репутацию, так что, если вам нужно что-нибудь, чего у нас нет, мы попытаемся это доставить в следующий приезд.
— А что нужно вам? — спросил Лука, усаживаясь за широкий стол.
— Мука, мясо, некоторые детали для тракторов, и то, чем можно заправить грузовики. — Он поднял стакан, — отличный напиток.
Они улыбнулись и чокнулись стаканами. Взгляд Лионеля на мгновение задержался на руке Луки. Разница между их кожей была не особенно контрастной, но заметной. У Луки она была темнее и грубее, ладонь его поросла волосами — истинный показатель возраста Гранта; у Лионеля оттенок кожи был почти как у юноши.
— Какую обменную цену вы назначаете за рыбу? — спросил Лука.
— Рыбу меняем на муку, пять к одному по весу.
— Не трать зря мое время.
— Я и не трачу. Рыба — это ценный протеин. Еще ведь и проезд: Криклейд далеко в глубинке.
— Вот потому-то мы разводим овец и крупный рогатый скот; мы экспортируем мясо. Но я могу оплатить ваш проезд электричеством: у нас есть своя станция.
— Наши батарейки на семьдесят процентов заряжены.
Они рядились добрых сорок минут. Когда вошла Сюзанна, она застала их на третьем раунде Норфолкских слез. Она села сбоку от стула Луки, он обвил рукой ее талию.
— Как идет дело? — спросила она.
— Надеюсь, тебе понравится рыба, — ответил Лука. — Мы только что купили три тонны.
— Ох ты, черт возьми, — Сюзанна приняла стакан «слез» из руки мужа, задумчиво отхлебнула. — Наверное, в холодильной камере хватит места. Мне надо побеседовать с кухаркой.
— У Лионеля, кроме того, есть интересные новости.
— Да? — она подарила торговцу приятный вопрошающий взгляд.
Лионель улыбнулся, скрывая легкое любопытство. Как и Лука, Сюзанна не скрывала истинного возраста своего «хозяина». Это были первые пожилые люди, которых он видел с тех пор, как Норфолк попал в этот мир.
— Эту рыбу мы получили на корабле под названием «Крэнборн» в Холбиче. Они там совершили посадку неделю тому назад и обменивают свой груз на машинное оборудование. Они должны быть еще там.
— Да? — спросила Сюзанна.
— «Крэнборн» — торговое судно, — уточнил Лука. — Оно ходит между островами, подбирая грузы и пассажиров. Все, что окупается; они могут рыбу ловить, устриц, собирать водоросли, лед колоть, знаешь ли.
— Экипаж этого корабля оснастил это судно сетями, — сообщил Лионель. — В данный момент там нет особенной работы, так что они в основном подрабатывают рыбной ловлей. Поговаривают еще и о торговле между островами. Как только утрясут детали, они получат большее представление о том, кто что производит и какие грузы они могут предлагать на обмен.
— Я рада за них, — сказала Сюзанна. — А зачем об этом рассказывать мне?
— Это — способ попасть за пределы нашего мира, — объяснил Лука. — Возможность, во всяком случае.
Сюзанна пристально всмотрелась в его лицо, теперь оно отличалось от знакомых черт Гранта. Этот рецидив происходил все быстрее с тех пор, как он вернулся из поездки в Носсингтон с новостью, что с аэрогоспиталем ничего не выйдет: его электроника просто не сможет работать в этом мире.
— Такое дальнее путешествие должно стоить дорого, — сказала она тихо.
— Криклейд мог бы его оплатить.
— Да, — согласилась Сюзанна. — Мог бы. Но он больше нам не принадлежит. Если мы будем употреблять столько пищи, столько Слез Норфолка и иметь столько лошадей, другие будут нас обвинять в том, что мы все это воруем. Мы не сможем вернуться, особенно на Кестивен.
— Мы?
— Да, мы. Они — наши дети, а это наш дом.
— Одно ничего не значит без другого.
— Не знаю, — она была сильно обеспокоена. — Что заставит экипаж «Крэнборна» придерживаться соглашения после того, как мы отступимся?
— А что мешает нам украсть их корабль? — устало спросил Лука. — У нас опять цивилизация, дорогая. Она не самая лучшая, я признаю. Но она здесь присутствует, и она работает. По крайней мере, мы видим, что предательство и нечестность отступили далеко.
— Хорошо, значит, ты хочешь ехать? Как будто бы у нас не было уже достаточно неприятностей, — сказала она с виноватым видом, бросив взгляд на дипломатично молчащего Лионеля.
— Не знаю. Я хочу бороться за это, прибегая к средствам, которые завоевал Грант.
— Это не битва — это дело сердца.
— Чьего сердца? — прошептала Сюзанна с мукой в голосе.
— Извините меня, — вмешался Лионель. — Вы не подумали о том, что этим людям, одержателям ваших дочерей, не очень-то будут рады? Вообще, что вы собирались делать? Ведь не просто сопровождать их, а после пойти полюбоваться на закат? Они будут такими же чужими вам, как и вы — им.
— Они мне не чужие, — возразил Лука. Он соскочил со стула, дергаясь всем телом. — Черт побери, я не могу перестать о них волноваться.
— Все мы уступаем своим хозяевам, — сказал Лионель. — И легче всего признать это, по крайней мере тогда у вас будет хоть немного покоя. Вы к этому готовы?
— Не знаю, — взревел Лука. — Просто не знаю.
Кармита пробежала пальцами по руке женщины, прощупывая строение кости, мышцы и сухожилия. Глаза ее были закрыты, когда она производила этот осмотр, мозг сосредоточился на слабом излучении, которое шло от плоти. Она не только полагалась на осязательные ощущения, клетки образовывали ясно различимые ленты теней, как будто она осматривала саму структуру человеческого тела, которая была не в фокусе. Отпечатки пальцев сдвинулись на два сантиметра, Кармита осторожно поставила их на место, как будто настраивала клавиши рояля. Подобный осмотр всего тела занимал более часа, и даже тогда он не был на сто процентов эффективным. Была осмотрена только поверхность. Многие виды рака могли поражать внутренние органы, гланды, костный мозг; крошечные чудовища оставались незамеченными и таились, пока не становилось поздно — слишком поздно.
Под пальцами Кармиты что-то сдвинулось вбок. Она поиграла с уплотнением, ощупывая его. Плотный узел, как будто под кожу попал камешек. Внутреннее зрение Кармиты представляло себе это как белое пятно, протягивающее в стороны бахрому хрупких щупалец, которые врастали в окружающие ткани.
— Еще одно, — сказала она.
Вздох женщины прозвучал почти рыданием. Кармита научилась жестокому способу не скрывать ничего от пациентов. Они неизбежно распознавали тревогу в ее мыслях.
— Я умру, — захныкала женщина. — Все мы умираем, гнием заживо. Это наше наказание за то, что мы спаслись от потусторонья.
— Чепуха, эти тела выведены генинженерией, что дает им высокую сопротивляемость раку. Как только ты прекратишь раздражать свое тело энергистической мощью, наступит ремиссия, — ее постоянный набор успокоительных слов так много раз повторялся после смерти Баттерворта, что она сама начала в него верить.
Кармита продолжала осмотр, прощупывая локоть. Теперь это было только формальностью. Хуже всего у этой женщины были бедра; комки, точно гроздья грецких орехов, там, где она удалила вялые мускулы, чтобы вернуть себе очаровательный, точно у подростка, задик. Страх поборол инстинкт и желание сублимировать юношеские прелести. Неестественное для клеток напряжение прекратилось. Возможно, опухоль и в самом деле придет к ремиссии.
Кармита уже заканчивала, когда в фургон постучал Лука. Она попросила его подождать снаружи, пока женщина оденется.
— Все будет в порядке, — Кармита потрепала ее по плечу. — Ты только будь самой собой — и станешь сильнее.
— Да, — мрачно прозвучал ответ.
Для лекций сейчас не время, решила Кармита. Пускай сначала оправится от шока. Впоследствии она сможет научиться распоряжаться своей внутренней силой, чтобы бороться за себя. Бабушка Кармиты всегда подчеркивала, как важно считать себя здоровым. «Слабый ум впускает микробы».
