Город бездны - Рейнольдс Аластер (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Даже если он не успел связаться с ними до прибытия, эти знакомые ему очень пригодятся. Но если он сумел предупредить их еще по пути, ему просто повезло. Субсветовик движется почти со скоростью света, но в начале рейса ему приходится набирать скорость, а в конце — тормозить. Допустим, перед стартом с Окраины Неба «Орвието» отправил радиосообщение. Оно достигнет Йеллоустоуна за год, а то и за два, до появления самого корабля, и у сообщников Рейвича будет масса времени, чтобы подготовить ему встречу.

А может, у него нет никаких сообщников. Или они не получили послание. Возможно, оно затерялось, когда коммуникационная сеть системы превратилась в скомканный лабиринт, и теперь обречено до бесконечности метаться между неисправными узлами. Наконец, у Рейвича могло не быть времени на отправку послания. Или это вообще не пришло ему в голову.

Хорошо бы принять одну из этих версий и на этом успокоиться. Но я никогда не полагаюсь на везение — так проще.

Я снова поглядел в окно. Облака разошлись, и я впервые увидел Город Бездны. Рейвич — он где-то там, внизу… ждет, потому что знает. Город показался мне необъятным, и задача, которую я поставил перед собой, вдруг навалилась на меня непомерным грузом.

Откажись от нее, прямо сейчас — миссия невыполнима. Ты никогда не найдешь его.

Но я вспомнил Гитту.

Город гнездился внутри кратера, края которого образовали широкую, зазубренную стену — почти шестьдесят километров в поперечнике, а сама стена достигала двух километров в самой высокой точке. Первопроходцы, которые прибыли сюда, искали убежище от ураганов Йеллоустоуна. Они селились в кратерах и возводили хрупкие, заполненные воздухом постройки, которые на открытом месте простояли бы минут пять, не больше. А может быть, их чем-то привлекала сама Бездна — глубокое ущелье с вертикальными стенами, — ущелье точно по центру кратера.

Бездна постоянно отрыгивала теплым газом. Здесь был один из очагов тектонической энергии, которая пробудилась в коре при сближении с газовым гигантом. Этот газ по-прежнему оставался непригодным для дыхания, но содержал значительно больше свободного кислорода, водяных паров и прочих незначительных примесей, чем с любой из подобных «фонтанов» на поверхности Йеллоустоуна. Разумеется, его необходимо было подвергать процессу фильтрации, прежде чем он становился пригодным для дыхания. Но здесь это оказалось гораздо проще, чем где-либо в другом месте, а горячий пар можно было использовать для работы огромных турбин, поставляющих столько энергии, сколько необходимо развивающейся колонии. Город распластался по внутренней поверхности кратера, обступив Бездну и на шаг спускаясь в нее. Здания, облепленные лифтами и галереями, чудом удерживались на выступах в сотнях метрах ниже кромки провала.

Впрочем, большая часть города лежала под огромным тороидальным куполом, опоясавшим Бездну. Квирренбах сказал мне, что местное население называет его Москитной Сеткой. Строго говоря, это были восемнадцать отдельных куполов, но они давно слились в единое целое так, что трудно было сказать, где начинался один и кончался другой. Поверхность купола не очищали уже семь лет. За это время она покрылась слоем коричнево-желтой грязи и стала почти непрозрачной. Правда, в некоторых местах купол не успел зарасти до такой степени, чтобы находящийся под ним город стало невозможно рассмотреть. Сейчас, с борта шаттла, я поначалу не заметил ничего особенного. Обычный урбанистический пейзаж — фантасмагорическое нагромождение высоченных зданий, втиснутое в гниющее лоно Города, словно нутро фантастически сложной машины. Но в этих строениях было что-то тошнотворно неправильное. Эти болезненно искаженные формы не могли даже присниться архитектору, если только он не выжил из ума. Над землей они многократно разветвлялись, точно бронхи, сливаясь в единую массу. Не считая россыпи огней на верхних и нижних ярусах, здания были темными и казались мертвыми.

— Теперь вы видите, что они не шутили, — сказал я.

— Что?

— Они не шутили. Это был не розыгрыш.

— Конечно, — согласился Квирренбах. — Конечно, не розыгрыш. Я тоже сделал глупость. Я видел собственными глазами, во что превратился Блестящий… Ржавый Обод — и даже после всего этого тешил себя надеждой, что Город остался прежним. Как сокровище, которое скупец прячет от любопытных.

— Но Город никуда не делся. Там по-прежнему живут люди, существует какое-то общество.

— Но не совсем то, что мы ожидали.

Мы пронеслись над самым куполом. Он действительно напоминал кое-как натянутую сетку из металла и структурированного алмаза. Эта сеть тянулась на многие мили, насколько хватало глаз, и терялась в коричневой мути атмосферы. Бригады крошечных ремонтников в скафандрах копошились на куполе, словно муравьи. Их работу отмечали прерывистые вспышки сварочных горелок. То здесь, то там из щелей в куполе вырывались клубы серого пара, который тут же замерзал в атмосфере Йеллоустоуна, высоко над термальной ловушкой кратера. В некоторых местах сеть почти лежала на крышах зданий, которые тянули к ней свои подагрические пальцы. Между их болезненно распухшими, искривленными фалангами чернели перепонки, очень напоминающие полусгнившие остатки перчаток. На кончиках этих пальцев поблескивали огни, светящиеся волокна переплетались с густой паутиной мостов, соединяющих здания. Теперь, когда мы приблизились, я заметил необычную ажурность конструкции — здания окутывал клубок тонких темных волокон, словно неистовые пауки пытались соорудить вокруг них паутину. Но в итоге получилась клочковатая масса висящих нитей, в которых по пьяным траекториям сновали огни.

Я вспомнил послание к иммигрантам, с которым ознакомился на борту «Стрельникова», и понял, что имелось в виду. Здания трансформировались на глазах, настолько быстро, что убивали находившихся внутри людей — куда более грубо и эффективно, чем собственно эпидемия. Согласно проекту, здания могли восстанавливать сами себя или изменяться, подчиняясь командам из демаркистской сети. Достаточно определенному количеству людей пожелать, и здание послушно принимало новую форму. Однако изменения под воздействием эпидемии происходили внезапно и бесконтрольно, как сейсмические подвижки. Никому и в голову не могло прийти, что этот проект таит такую опасность. Город развивался с утопической плавностью, ему можно было время от времени придавать новый вид, замораживать, размораживать и снова замораживать, словно ледяную скульптуру. Никто не сказал зданиям, что в них живут люди, которые могут быть раздавлены, едва они начнут изменять форму. Многие мертвецы до сих пор лежат в чудовищных постройках, заполонивших Город.