Стрелы Времени (ЛП) - Иган Грег (книги полностью бесплатно TXT) 📗
– Ты знаешь гораздо меньше, чем думаешь, – категорично заявила Грета.
– Правда? Если бы только вам не нужно было знать все самим. Вы не просто раскололи гору на два враждующих лагеря – вы превратили саму возможность познания в какой-то отупляющий наркотик.
– Система не лишена недостатков, – неохотно признала Грета. – Мы будем учиться на ошибках. После обрыва мы примем кое-какие меры по реорганизации.
– Реорганизации? – прожужжал Рамиро. – Вы что, изолируете всех ученых и инженеров и лишите их связи с внешним миров, в надежде, что это решит проблему?
– Просто прояви терпение, – сказала она. – Ты сам увидишь, как сложатся события.
– Тогда скажи мне кое-что, – мрачно попросил Рамиро. – Скажи мне, что Советники заключили пакт о добровольном отключении всех своих каналов. Скажи, что именно это и станет причиной обрыва.
– Я не могу тебе врать, – сказала в ответ Грета. – Обрыв – это не добровольное отключение системы, а доказательство серьезной опасности, угрожающей целостности Бесподобной. Знание об этой угрозе поможет минимизировать риски и обеспечить непрерывность власти – а об остальном я знаю не больше тебя.
Агата принесла из кладовой корзину с караваями и раздала их присутствующим.
– Я не понимаю, почему все такие угрюмые, – сказала она, прерывая всеобщее молчание. – Лично мне сама мысль о столкновении кажется совершенно абсурдной.
Рамиро подошел к вопросу с осторожностью.
– Что, если Советники вместе со своей свитой готовы отправиться на Эсилио? Там им придется несладко, но со временем они, возможно, сумеют накопить достаточно ресурсов, чтобы их потомки смогли защитить родную планету. Противоречия здесь может и не быть.
– Я говорю не о надписи, – сказала в ответ Агата. – Если Бесподобная столкнется с каким-то объектом, он должен быть достаточно большим, чтобы немедленно прекратить работу системы передачи – в противном случае мы бы получили сообщение, описывающее первоначальные последствия удара: возгорание поверхности, пробой внешнего слоя – даже если люди не успеют рассказать об этом в словах, показания приборов будут отосланы в прошлое автоматически. Но объект такой величины мы должны заметить еще на подлете. Даже если он движется с бесконечной скоростью, обратновременные камеры должны засечь тень, которую он отбросит на ортогональные звезды.
Азелио внимал каждому ее слову, отчаянно надеясь на обнадеживающий вердикт.
– Что, если он будет лететь из слепой зоны? – спросил он.
– Если камеры расположены правильно, никакой слепой зоны не будет, – настойчиво возразила Агата. – Допустим, метеор движется с бесконечной скоростью со стороны нашего родного звездного скопления. В этом случае он окажется невидимым с точки зрения горы, но если он пролетит мимо роя обратновременных камер, обращенных к самой горе, они засекут его тень на фоне ортогональных звезд еще до того, как он появится рядом с Бесподобной.
Рамиро ее слова не убедили.
– Все это хорошо в теории, но когда мы улетали, система видеонаблюдения наверняка не была настолько продуманной. Обработка данных с достаточной скоростью и передача результатов в прошлое Бесподобной потребует решения серьезных технических проблем. Это нетривиальная задача.
– И что, это теперь мера всех вещей? – недоверчиво возразил Азелио. – По-твоему, возможности нашей обороны ограничиваются только тривиальными решениями? Мне казалось, что все сводится к вероятностям! Каковы шансы, что люди, которые отчаянно хотят найти решение этих проблем, будут просто сидеть за столом и терзаться, ни на йоту не продвигаясь вперед?
Он обратился за поддержкой к Агате, но ее уверенность дала трещину.
– Я и сама провела в таком состоянии не один год, – призналась она. – Попасть в него не так уже сложно.
Азелио опустил глаза.
– Значит, нам нужно и самим приступать к эвакуации. Взять на борт как можно больше людей.
– Против этого я бы возражать не стала, – сказала Тарквиния. – Но как только мы пристыкуемся к Бесподобной, дальнейшая судьба Геодезиста будет не в моей власти. Рамиро ненадолго поддался фантазии, в которой Геодезист летал вокруг горы на безопасном расстоянии, в то время как эвакуируемые жители неслись сквозь пустоту, чтобы примкнуть к экипажу их корабля – правда, в этом не было особого смысла, если только будущие пассажиры не тащили за собой запас еды на шесть лет вперед. И даже в этом случае все могло закончиться плачевно, как только немногочисленные счастливчики начали бы отправлять остальных претендентов восвояси.
Азелио внезапно изменился в лице. Он зажужжал с чувством мучительного облегчения, будто только что решил, что его страхи были не только безосновательны, но еще и до смущения наивным.
– Пусть даже мы что-то упускаем, – сказал он, – но местоположение Бесподобной в момент обрыва известно. Если бы на нашем пути оказалось какое-то препятствие, мы могли бы избежать столкновения, просто сменив курс – мы бы не стали радостно лететь прямо навстречу метеору.
– Может быть, курс поменяют. А может быть, уже поменяли. Так или иначе, обрыва не избежать.
– Вот именно! – воскликнул Азелио. – Значит, дело не в столкновении. Если бы проблему можно было решить простым изменением курса…, ничего бы не произошло. На Эсилио нам ни разу не пришлось делать что-то против своей воли, так как же гору, полную людей безо всякого намерения свести счеты с жизнью, можно принудить к выбору фатальной траектории? Одно дело – наткнуться на препятствие, двигаясь вслепую, но как такое может произойти, когда на твоей стороне сила предвидения?
Агата обдумала его слова.
– Мне кажется, твой аргумент был бы справедлив, если бы мы точно знали причину обрыва. Но когда мы имеем дело с недостатком информации – когда мы не уверены, что обрыв непременно окажется фатальным, и что он обязательно будет вызван столкновением с каким-нибудь препятствием – ситуация становится не такой однозначной.
Азелио нахмурился.
– То есть раз мы не можем сказать наверняка, что речь идет о столкновении…, именно оно и будет наиболее вероятным исходом?
– А разве это звучит настолько странно? Если бы жители Бесподобной столкнулись с непреложным знанием о том, что гора движется самоубийственным курсом, то ни за что бы с этим не смирились – если только действенность их намерений не будет подорвана какой-нибудь безумно маловероятной цепочкой событий. Что могло помешать им совершить необходимый маневр, получив предупреждение за три года до обрыва? Все двигатели должны был выйти из строя, а каждый человек, способный сымпровизировать хоть какое-то альтернативное решение, должен был умереть от пришедшейся некстати болезни. Я ни на высверк не поверю, что в космосе может произойти настолько маловероятное событие.
– Но все меняется, если ты не можешь оценить риски. Если мы не знаем наверняка, какой сценарий обеспечит нам безопасность, то для того, чтобы помешать нам найти верное решение, уже не потребуется такой шквал невезений.
Азелио забросил спор, и каюту наполнила мрачная тишина. Рамиро почти жалел, что высказался против первого, более радужного вердикта Агаты. Он не мог и представить, каково было Азелио, но намеком были его собственные краткие и галлюцинаторные видения своего отцовства. Не было ничего более мучительного, чем неизбывные мысли о смерти детей, которых ты поклялся оберегать.
– Может быть, Советники сами планируют отключить систему, – предположил он. – Пусть Грета отрицает этот вариант – отсюда еще не следует, что так будет на самом деле.
– Но с какой стати им это делать? – раздраженно спросила Тарквиния.
– Если речь идет о выборе между отключением системы и уничтожением Бесподобной, – ответил Рамиро, – то я не думаю, что они выберут второй вариант. При всех свих недостатках они все-таки не настолько сумасшедшие.
Азелио эта теория не принесла ни капли облегчения.
