Редкий гость (СИ) - Дерягин Анатолий (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Выключу, — отозвался Прошин и вспомнил про своё обещание не раньше, чем проверил все системы корабля, отправил доклад в Центр и переделал кучу дел — кроме тех, что обещал и спохватился, только когда мелодично затренькала мультиварка, больше часа стоявшая на подогреве.
Иван поспешно выключил питание камбуза, оглянулся, прислушиваясь (можно было включить камеры и посмотреть не проснулась ли напарница, но он как-то об этом забыл — а, может, застеснялся), — мультиварка утихла, только ровно гудели вентиляторы. Прошин откинулся на спинку ложемента — насколько позволяла это сделать микрогравитация — и одел гарнитуру.
Со станции космос представляется чёрной бездной с редкими точками спутников Сатурна да самых ярких светил, остальное скрыто в лучах Солнца, отражаемых планетой — светило и газовый гигант привлекают всё внимание наблюдателя и приходится транслировать на обзорные экраны станции вид с телескопов спутников «Сферы», вращающихся на орбитах вокруг крупных камней в поясе Оорта, сопровождая изображения метками дополненной реальности или ссылками на документальные фильмы, где мягкий баритон диктора найдёт пару слов для каждой точки на небе.
А тут…
Море звёзд. Летят кентавры и трансплутоновые объекты. Наведи телескоп и можно в упор рассматривать груды камней, неспешно движущиеся по своим орбитам. На таком расстоянии Солнце неспособно растопить частицы метана, аммиака и той же воды, намёрзшие за прошедшие эоны и хвоста у кентавров нет, а если есть, то маленький. Только компьютер и способен отличить где там комета, а где кентавр за всю свою жизнь ни разу не подходивший ближе орбиты Сатурна. Клубятся облака туманностей — компьютер подкрашивает каждую в свой цвет, добавляя краски в палитру, стоит только увеличить изображение Андромеды или Ориона. Спутники Сатурна. С Мимаса маячит автоматическая горнопроходческая станция, остановившаяся лет пять назад в ожидании ремонтников — «кочевники» готовились продолжать исследовать недра полурасколотой луны. По Япету топает «Казаранг», шагающий робот, сделанный в Челябинском филиале и управляемый студентами. На Титане в прошлую сатурниану оставили законсервированную обитаемую базу и кучу роботов, плававших в море Кракена, шагавших по метановым дюнами, паривших в облаках планетки. Весь Межкосмос теперь разрывается между колониями — на Эдеме и на Титане. Выбрать предстоит между задворками Солнечной системы, где жить будут одни учёные и новой колонией на кислородном мире с уникальной флорой и фауной и неисчерпанными недрами, причём при всей очевидности выбора, Межкосмос почему-то мнётся.
Прошин выбрался из кресла и воспарил к Петле Бернарда под самым потолком рубки. Развернулся в воздухе, разглядывая тёмный диск Сатурна, подсвеченный Солнцем понизу. По чёрному диску нет-нет полыхали зарницы, то опоясывавшие чуть ли не всё Южной полушарие, то столбами света рвавшиеся в небо и в их инфернальном свете будто бы клубы адского дыма виделись там, внизу.
…Будить Наденьку не пришлось — где-то на полпути к Титану они вышли из тени Сатурна, жилой модуль залило светом, да подогрело вдобавок. Позёвывая, девушка выбралась в рубку управления.
— Что, скоро Титан?
— Два часа, — отозвался Прошин, снимая гарнитуру и опускаясь в ложемент.
— А ты чего летал?
— Звёзды смотрел.
— Астроном, — хмыкнула девушка.
— Ага, — отозвался «астроном». — Умойся, да садись в ложемент. До Титана далековато, но циклограмма торможения уже начинается.
Гравитационный манёвр у Титана предполагал вход в атмосферу планетки с предварительным включением разнесённых на пилонах соплах обратной тяги. Тормозной импульс снижал скорость корабля почти до ста сорока метров в секунду, проход в верхних слоях атмосферы спутника отнимал десятку, ещё какие-то метры забирала гравитация мифического персонажа — и к Гипериону «Аэлита» подходила на скорости примерно 120 м/с, «догоняя» спутник Сатурна. Ускорение свободного падения на Гиперионе составляло кое-как двадцать одну десятитысячную метров в секунду за секунду (что и называется микрогравитацией), поэтому и с торможением до круговой скорости и с разгоном до второй космической скорости (от 45 до 99 метров в секунду, в зависимости от положения на орбите Сатурна — а для Земли, например, 11200 м/с) вполне могла справиться двигательная установка корабля.
Они пропустили момент, когда небесное тело из маленькой точки превратилось в огромный жёлто-зелёный шар. Только когда включились двигатели, появился вектор тяготения, Прошин спохватился, и они с напарницей по очереди воспользовались насадками туалета, потом душевым мешком, чистили и мыли за собой приспособления, потом убирали камбуз и за всей этой бытовухой чуть не пропустили время доклада в центр управления.
— Ребята, у вас всё хорошо? — спросил Петрович.
— Да, норма, — отозвалась Надежда. — А у вас?
— Телеметрия в порядке, — сказал руководитель полёта. — Как Титан?
Прошин поиграл зумом.
— Облака, — сказал он, Петровчин кивнул. — На «Анадырь» что-нибудь передать?
— Горячий привет, — усмехнулся Петрович. — «Анадырь» ладно, «Анадырь» мы видим и так. Вот Гиперион у нас хулиганит чего-то…
— Это как? — поинтересовалась Надежда.
— Мы определились с данными — масса объекта увеличилась.
— Сильно?
— Вполовину. Плюс ко всему, спутник прекратил вращение.
— Чего?! — вырвалось у Ивана с Надеждой.
Гиперион — это кусок пористого камня неправильной формы, состоящий из мягких пород вроде вулканического туфа, огромная губка триста шестьдесят километров в длину и двести шестьдесят — двести километров в ширину. В незапамятные времена спутник столкнулся с астероидом… или кентавром… В общем, «губка» эта крутилась вокруг своей оси и крутиться так могла миллионы и миллионы лет, пока сила притяжения газового гиганта не остановит вращение где-то к концу следующего эона или не прилетит ещё какой-нибудь небесный странник, спешащий сообщить величественному движению Гипериона новый смысл.
— Ну вот, — Петрович на экране развёл руками. — Изменилась орбита объекта, мы в авральном режиме пересчитываем орбиты для вас, проход в атмосфере Титана.
— Что там такое может быть? — спросила Наденька.
— Фу файтеры, — пробормотал Иван и, поймав удивлённый взгляд девушки, пояснил: — Ну, так раньше НЛО называли. Инопланетян.
Надежда бросила взгляд на Петровчина:
— А, может…
— Не может, — отрезал тот. — Никаких фу файтеров и прочего… Ты, парень, со своими рэнитами зарапортовался.
— Да не видел я рэнитов, — пожал плечами Прошин. — Людей видел, да таких, что лучше и правда рэниты…
— Ну и вот, — кивнул руководитель полёта. — В общем, давайте, ребята, полёт проходит штатно, изменения в циклограмме я утверждаю, через пять минут они будут у вас, в компьютере посмотрите. До связи.
— До связи, Сергей Петрович, — отозвалась Наденька.
Двигатели закончили работу. Жёлто-зелёный диск, торчавший прямо по курсу «Аэлиты», угрожающе навис над головой. Им предстояло чиркнуть в верхних слоях атмосферы Титана и, пролетев над ночной стороной луны, догонять Гиперион, с полным на то правом заслуживший эпитет «загадочный». Над поверхностью небесного тела клубились облака, полностью скрывая унылый пейзаж, где если и было что-то интересное, так это «Анадырь», база на берегу моря Кракена. Прошин включил картинку со спутников, оставленных вращаться вокруг Титана во время прошлой сатурнианы. На берегу полуострова, куриной лапой вступившего в жидкий метан, виднелись прямоугольники и круги строений базы, редкий частокол солнечных батарей, внутренний двор (Прошин увеличил изображение) со сбившейся в стадо робототехникой. Автоматические станции для Титана делала вся Земля. Студенты, школьники, любительские клубы, научные лаборатории — со всех уголков Земли присылали шагающие, гусеничные, плавающие конструкции, из которых остался батискаф, сделанный в космическом доке «Циолковского», сейчас бессильно ткнувшийся в причал «Анадыря».
Здесь не стали строить АЭС и монтировать полный энергетический контур — станцию обслуживали несколько радиоизотопных термоэлектрических генераторов, старая конструкция, надёжная как автомат Калашникова. РИТЭГи рассчитаны на столетия бесперебойной службы, так что роботы замерли во дворе «Анадыря» либо из-за повреждений, полученных уже на Титане, либо из-за ошибок при сборке. Что-то такое Прошин слышал, но, погружённый в собственные переживания, вникать не стал.
