Вторжение - Ахманов Михаил Сергеевич (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
Вздрогнув, он приподнял веки. В его объятиях лежала Йо; кожа ее благоухала, дыхание было глубоким, прерывистым, щека и висок прижимались к шее Литвина, живот и бедра – к его восставшим чреслам. Словно во сне, когда позволено такое, о чем не помыслишь наяву, он обнял ее, удивляясь хрупкости и неожиданной силе женщины, приникшей к нему с отчаянной, дикой, нерассуждающей страстью. Кого-то такое могло испугать, кого-то – обрадовать и осчастливить, если бы женщина была с Земли… «Если бы!.. – стукнуло у Литвина в голове. – Если бы знать, что с ней творится!»
Но, очевидно, творившееся с ним было важнее. Разум, побежденный плотью, отступал, и мнилось Литвину, что в его обьятиях не дитя чужого мира, а самая желанная из девушек Земли. Как она была прекрасна! Его пальцы запутались в гриве темных блестящих волос, он откинул ей голову, впился в полураскрытые губы, начал целовать соски. Дыхание Йо обжигало.
Она не возвратила поцелуи – кажется, не понимала смысла ласки, любовных игр и движений, всего того, что у людей предшествует соитию. Но и себя как будто бы не предлагала, не пыталась лечь или сесть, как принято в подобных случаях, раздвинуть колени, подставить грудь жадным губам Литвина и поощрить к дальнейшему. Она лишь обнимала его, обхватив за плечи обеими руками, словно испытывала страх, что он внезапно исчезнет, оставит ее в одиночестве среди сбегавшихся к экрану стен.
Но ею тоже владело желание – трепет тела Йо, глубокие вздохи и безошибочный инстинкт подсказывали это Литвину. Какое-то время он вспоминал, лаская губами ее грудь и шею, перебирая в памяти поведанное Кораблем о сокровенных тайнах этой расы. Туахха, время эмоциональной активности, период, когда бино фаата вступают в физический контакт с целью размножения… То есть вступали прежде, а теперь это считается дикостью… Однако с природой не поспоришь!
Он негромко рассмеялся.
– Йо, моя милая фея! Вы позабыли, как это делается… Великая Галактика! Позабыли!
Вспоминать было так чудесно, так восхитительно… Вспоминать вдвоем, слышать протяжные стоны Йо, ловить ее вздохи, целовать глаза и губы, чувствовать, как в едином ритме с ним содрогается сильное нежное тело… С кем он делил наслаждение? С чужачкой, инопланетянкой? Нет, чужой она не была. Пусть не с Земли, но не чужая! Уже не чужая… Девушка иного мира, впервые познавшая любовь и страсть…
Когда их дыхание успокоилось, Литвин приподнялся и сел, опершись на стену, не выпуская Йо из обьятий. Жар покидал ее тело, мышцы, еще недавно сведенные судорогой любви, расслабились, затуманенный взгляд сделался острым и ясным. Заглянув в лицо Литвину, она что-то пробормотала на языке фаата. Резкие отрывистые звуки были ему непонятны. Он вздернул бровь, и Йо, окончательно очнувшись, вымолвила на английском:
– Где мы? Как я оказалась здесь?
– Это модуль. Кабина боевого модуля, который висит в огромном ангаре. Я принес тебя сюда.
– Зачем?
Несколькими минутами до этого Литвин затруднился бы с ответом. Прежде ответ был разрешением дилеммы, кем он ее считает, пленницей или союзницей, причем других вариантов не существовало. Прежде… Теперь все изменилось. Может быть, не все, но многое.
– Зачем? – повторила она.
– Мне было так одиноко… Я…
Взгляд женщины обежал кабину, задержался на контактной пленке, прозрачным веретеном свисавшей с потолка, на скафандре, брошенном на пол. Внезапно, повернувшись к Литвину, Йо прикоснулась к его щеке. Что это было? Ласка? Желание убедиться в его реальности?
– Ты?..
– Я сбежал. Добрался до «Жаворонка», и там случилась неприятность с олками. Была еще какая-то зверюга… пхот… С ней мы тоже выяснили отношения. Потом отправился к залам т’хами, чтобы поискать Макнил… ту девушку… В коридоре снова встретил олков, рядом с твоей спальней. Ну, и…
Йо по-прежнему глядела на него, не спрашивая, как он выбрался из камеры, как странствовал по Кораблю и что за неприятности постигли олков. Похоже, все это ее не слишком занимало – во всяком случае, сейчас. Выждав минуту, Литвин спросил:
– Что происходит с нами, ласточка? С тобой и со мной?
– Туахха, – прошептала она, – туахха, древний вихрь жизни… вихрь, что подхватил нас и унес… – И, помолчав, добавила: – Я не знала, что это так прекрасно…
Он погладил ее нагие плечи, заглянул в глаза. В серебряных озерах сияли бирюзовые зрачки.
– Вы так на нас похожи… во всем похожи, кроме того, чем отличаетесь. – Не стопроцентная правда, но сейчас он искренне верил своим словам. Мечтательная улыбка блуждала на его лице, и чудилось, будто он, покинув тесный отсек чужого корабля, вернулся на Землю, в мир пусть не безопасный, но привычный и родной. Сидит себе на берегу Днепра, и рядом девушка, которой краше нет…
Губы Йо тоже растянулись в неумелой улыбке. Ее ладонь скользнула от груди к животу, потом – по гладкой мраморной коже бедра и замерла на колене. Кажется, ее не смущала нагота.
– Искусство, – вдруг сказала она, – ваше странное искусство, стриптиз-шоу… У нас такого нет. Я сейчас как та земная женщина, которая раздевалась… Мой вид тебе приятен?
– Приятен, – подтвердил Литвин. – Но стриптиз тут ни при чем. Ни стриптиз, ни искусство, ни ваши и наши, ни долбаная Галактика. Это совсем другое, Йо, это касается только тебя и меня. Тот вихрь жизни, о котором ты сказала… Он для нас двоих, понимаешь?
Ты еще поймешь, добавил он про себя. Поймешь, узнаешь смысл поцелуя, научишься улыбаться и шептать слова любви. Если только…
Если мы останемся в живых, закончил он мысль. Если не сгорим в ядерном взрыве, когда крейсера атакуют Корабль, не изжаримся в потоках плазмы, не умрем под залпом свомов. Если нас не разыщут твои соплеменники, не прикончат тролли, не растерзает пхот… Жизнь такая тонкая ниточка во тьме и хаосе Вселенной! И так легко ее прервать!
Йо пошевелилась.
– Я хочу одеться. И еще мне нужен кафф… Без него неудобно ходить по Кораблю. Приходится дезактивировать каждую мембрану.
– Где ты возьмешь все это?
– Где угодно. Везде есть такие… такие… у вас их называют распределительными автоматами. Устройства, где можно получить одежду и кое-что еще.
