Зов странствий. Лурулу (ЛП) - Вэнс Джек Холбрук (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
«В какой-то мере», — пожал плечами Мирон.
Гарвиги отошли от дервишей, распевавших монотонный гимн гнусавыми дрожащими голосами, подпрыгивая и быстро вращаясь в воздухе. Джосс и Вермира заметили команду «Гликки» и подошли к шатру Монкрифа. Астронавты и Гарвиги обменялись приветствиями, после чего Винго, отвечая на вопрос Вермиры, пояснил сущность игры Чародея Монкрифа. Вермира была зачарована танцем девушек. Повернувшись к Джоссу, она воскликнула: «Их действительно не отличить! Ты можешь сказать, кто из них кто?»
Гарвиг самоуверенно рассмеялся: «Если бы я захотел, конечно, я проследил бы за одной из них». Он повернулся к Малуфу: «Вы уже пробовали, капитан?»
«Только не я. Вероятность слишком мала — скорее всего, они меняются кольцами, когда танцуют».
«Разумный подход! Надеюсь, вам нравится фестиваль Лалапалузы?»
«Да, здесь чисто и никому не позволяют безобразничать. Единственным очевидным свидетельством низости человеческой природы здесь, судя по всему, является Проныра Монкриф».
Гарвиг кивнул, довольный тем, что Малуф подтвердил его собственное заключение.
Вермира с энтузиазмом воскликнула: «Цветочная выставка просто великолепна, и мне понравились эти маленькие дервиши, они такие прыткие и вправду зеленые!»
«Меня больше впечатлили танцоры на ходулях, — возразил Джосс Гарвиг. — Я никогда еще не видел подобного мастерства! Как ни в чем не бывало, они разгуливают на четырехметровых шестах, бегают вприпрыжку, танцуют и делают пируэты на одной ходуле! А чего стóят одни их костюмы! Алые и лиловые, расшитые золотом, с длинными юбками и шароварами, свисающими чуть ли не до самой земли! Они выглядят, как сумасшедшие принцы из Бьёркланда! Причем исполняют самые сложные танцы — польки, сальтареллы и тому подобное — с точностью и грацией необыкновенной. Иногда во главе их труппы танцует пара гроссмейстеров на десятиметровых ходулях! У нас на глазах они исполнили «Пляску пьяного Формби» — непостижимо!»
«В самом деле, великолепное зрелище!» — заявила Вермира.
«В общем и в целом, устроители фестиваля заслуживают похвалы, — прибавил Гарвиг. — Они придерживаются самых высоких стандартов».
Вермира хмыкнула: «Не сказала бы, что их пошлый «Грот любви» соответствует моим стандартам. Я туда не заглядывала, конечно, но, судя по описанию, их вульгарные вольности не пришлись бы мне по вкусу».
«Все может быть, — рассмеялся Гарвиг. — Может быть, нам следует послать туда Мирля, пусть разведает обстановку».
«Вот еще! — возмутилась Вермира. — Мирль не сможет находиться в таком месте хотя бы из самоуважения!»
«Давайте, я туда схожу! — вызвалась Тиббет. — У меня нет никакого самоуважения».
«Помолчи! — оборвала ее мать. — Стыдно говорить такие вещи даже в шутку! Когда-нибудь какой-нибудь уважаемый человек услышит, что ты говоришь такие глупости, и ты потеряешь самое драгоценное, что у тебя есть».
«Что именно?»
«Я имею в виду твою репутацию!»
«Об этом следует подумать», — Тиббет отвернулась.
2
Монкриф потребовал от девушек, чтобы они снова исполнили свой лихорадочный танец. Некий господин поставил небольшую сумму, утверждая, что ему известно, какая из танцовщиц — Фрук. Он угадал — на кольце девушки красовался рубин.
«Ну почему мне так не везет! — в отчаянии возопил Монкриф. — Если так будет продолжаться, я умру в нищете! Девочки, танцуйте! Не волочите ноги, живей, с огоньком!»
Один за другим азартные игроки подходили к авансцене, чтобы выложить на нее свои деньги и назвать ту или иную из трех девушек. Иногда они выигрывали, но чаще ошибались, о чем могли судить все присутствующие, когда сверкал рубин Фрук, изумруд Плук или сапфир Снук. Некоторые относились к поражению со спокойным разочарованием, другие возмущались потерей денег и угрожающе поглядывали на Монкрифа — тот продолжал излучать благодушие. Иногда мошенник пытался утешить жертву, клятвенно заверяя проигравшего в том, что невезение не может вечно преследовать одного и того человека, и что следовало продолжать делать ставки хотя бы для того, чтобы продемонстрировать непреклонность перед лицом судьбы. Один из участников забавы, муниципальный чиновник по имени Эван Достой, потерял ставки три раза подряд, но каждая неудача, по-видимому, лишь разжигала в нем стремление выиграть. Крепко сложенный коротышка средних лет с драчливой угловатой физиономией, украшенной кудрявыми рыжими бакенбардами и бородой, Достой не сдавался. Три раза он выложил на сцену пять сольдо, утверждая, что опознал Снук, но указанной им девушкой дважды оказывалась Фрук с ее рубином, и один раз — Плук с изумрудом. Потерпев третье поражение, чиновник медленно поднял голову, устремив на Монкрифа пронзительный взор голубых глаз. «Здесь что-то нечисто! — заявил Эван Достой. — Но я никак не могу понять, что именно».
«Многоуважаемый! — вежливо отозвался Монкриф. — У нас все делается открыто, без обмана, буквально у вас на глазах!»
«На первый взгляд. Но — предположим — если бы вы пользовались каким-то механическим устройством, подменяя кольца, вы могли бы выигрывать достаточно часто, чтобы извлекать прибыль, не так ли?»
Монкриф рассмеялся: «Хотел бы я изобрести такое устройство! Хотя, разумеется, я не стал бы его использовать в ущерб своей клиентуре — ни в коем случае!»
«Рад слышать! Тем не менее, невозможно не заметить, что вы проигрываете только тогда, когда ставки незначительны».
Улыбка Монкрифа застыла: «Чистое совпадение! Я нахожусь здесь; девушки — посреди сцены, вы — там, где вы стоите. Таким образом, мы образуем ничем не соединенные вершины треугольника. Ваши подозрения иллюзорны».
«Что, если в механическом соединении нет необходимости? Например, если вы пользуетесь магнитным излучателем?»
«В таком случае я был бы несметно богат. Но — так как я не богат — либо такой излучатель не существует, либо я — честный человек, одно из двух. Силлогизм в чистом виде».
«Все это прекрасно и замечательно, — плотно поджав губы, не уступал Достой. — Попробуем сыграть еще раз, но принимая некоторые меры предосторожности».
«Как вам будет угодно!» — с достоинством ответствовал Монкриф.
Достой повернулся спиной к «чародею», положил деньги в конверт, написал имя на листке бумаги и вложил его в тот же конверт. Затем, обратившись к Фрук, он сказал: «Будьте добры, протяните вашу левую руку».
Фрук пожала плечами и вытянула левую руку. На внутренней стороне ее пальца с кольцом, рядом с верхним ободком кольца, Достой нарисовал кружок. Подойдя к Плук, он сделал то же самое, обозначив ее палец крестиком, а в случае Снук изобразил на пальце маленький перечеркнутый квадрат. «Вот теперь посмотрим! — заявил Эван Достой. — В конверте — моя ставка и имя девушки, на которую я укажу после того, как закончатся ваши хореографические фокусы-покусы».
Монкриф обратился к трем девушкам: «Фрук, Плук и Снук! К сожалению, мы имеем дело с человеком, подвергающим сомнению нашу добросовестность. Но мы не будем обижаться и повторим обычную процедуру. А теперь, живее! Не ленитесь!»
«Этот рыжий упрямец — не дурак, — сказал Малуфу Шватцендейл. — Должен признаться, мне самому приходили в голову такие же подозрения — пока я не понял, что они излишни. Монкрифу не нужны трюки: он может твердо положиться на теорию вероятности».
«Так что же? Вы собираетесь делать ставки?» — спросил механика Джосс Гарвиг.
«Собираюсь! Возможность представилась: наконец я смогу отомстить Проныре Монкрифу!»
«Значит, вы разгадали его стратегию?»
«Насколько я понимаю, да».
«И в чем заключается его секрет?»
«Ага! — Шватцендейл улыбнулся, хотя его улыбка, как всегда, скорее напоминала кривую гримасу. — Бдительность превыше всего! Если я начну вам объяснять, Монкриф сразу это заметит и все поймет».
Девушки выстроились на авансцене. Монкриф вежливо обратился к Достою: «Сударь, ваши условия соблюдены. Можете ли вы опознать девушку, поименованную вами на листке бумаги?»
Достой шагнул вперед и похлопал по колену девушку, стоявшую посередине: «Вот она — та, имя которой вы найдете в конверте».
