Гробницы Немертеи - Алферова Марианна Владимировна (чтение книг txt) 📗

Почему такие люди, как Бродсайт, всегда умудряются отравить любое удовольствие? То испортят обед, то на новом костюме оставят пятно, то разорят ложе любви и, наконец, лучшее, что ты сделал, отнимут. Вылезают повсюду, как прыщи на ровном месте. Или чирьи. Как там про Агамемнона?

– Бедный Ал… у тебя такая огромная команда… а ты лично потрошишь кровати любовников, – Атлантида криво усмехнулся, чем неожиданно привел в ярость Бродсайта.

Консультант подлетел на своем пуфике поближе и уже собирался пнуть Платона ботинком в лицо, но тут в дело пошла тросточка, пуфик полетел дальше, а Бродсайт распластался на песке. И прежде чем поднялся, успел получить хорошенько по гермошлему. Так что пластиковое забрало треснуло. Атлантида схватился за кобуру, но выхватить “магнум” не успел. Сзади навалились двое. “Магнум” и тросточка были отобраны, а его самого чьи-то крепкие руки так скрутили, что и дышалось с трудом, а чьи-то тяжелые ботинки изрядно помяли бока.

– Не бить! Не бить! – завопил Ал, вскакивая и отряхивая комбинезон. И добавил с мерзостной усмешкой:

– Пока.

Это “пока” очень не понравилось пленнику. Его подняли, нахлобучили на голову шляпу и отпустили. Он долго отплевывался, но все равно песок скрипел на зубах :

– Хрясь! – вновь рыкнул бандит-весельчак и выбросил вперед руку, явно не доставая Платону до челюсти, но Атлантида автоматически прикрылся, чем привел весельчака в неописуемый восторг. Он весь затрясся от смеха. – Хрясь! – вновь и вновь выкрикивал весельчак между харкотинами смеха, снова и снова выкидывая перед собой кулаки, но теперь археолог не торопился блокировать его удары, хотя наверняка один из хуков расквасит нос пленника в лепешку, поставив точку в затянувшейся шутке. – Хрясь!

Бродсайт снял с головы шлем и вытряхнул песок. Атлантида подумал, что ему бы самому подобный шлем очень даже не повредил – звезда Ба-а на Ройке в этот час припекала вовсю. Ал с улыбкой посмотрел на Платона. Потом повернулся, вскочил на пуфик, как на коня, промчался и на лету, как на скаку, ударил трофейной тросточкой наотмашь по лицу археолога. Глаз не выбил, но скулу рассек до кости.

– Это небольшая плата за пренебрежительное отношение. – Бродсайт поиграл трофейной тросточкой. – Итак, повторяю вопрос: как работает эта штука?

– Планета находится под юрисдикцией Лиги Миров. Я – гражданин Лиги, и подобное обращение…

В ответ Платон услышал дружный хохот. Чему так радуются эти ребята? В первый раз за свою жизнь видят гражданина Лиги? Эти люди начинали его раздражать, а раздражение подавляло страх. Впрочем, он с самого начала их не особенно боялся. Они казались ему ненастоящими – голограммами из компьютерной игры. Однако Острая боль в щеке и капли крови, стекающие по коже, говорили об обратном: эти типы реальны. И все же Платон не мог принять их всерьез. – Хрясь! – вновь оживился весельчак и с двойной энергией принялся молотить кулаками воздух. В отличие от шефа подручный был лаконичен.

– Он что-то такое сказал про Лигу? – Бродсайт сделал вид, что удивлен. – Он, кажется, упомянул Лигу Миров?! Не надо поминать ее всуе, мой друг! Эта мерзкая организация лишь паразитирует на жизни планет и не дает ничего взамен, обогащая свору чиновников. К счастью, вскоре от Лиги на Магеллановых облаках и следа не останется. Как и от ее сторонников.

Последовал новый взрыв смеха. Еще более дружного, чем прежде. Атлантида и сам относился к Лиге Миров без энтузиазма, но сейчас он подумал об этой организации с неожиданной теплотой и пожалел, что в Долине смерти так мало ее сотрудников.

– Господин Бродсайт…

– Не называй меня так. Я – Тимур. Надеюсь, ты знаешь, кто такой Тимур, профессор Рассольников?

– Но почему, – Тимур? Почему не Наполеон, не Цезарь, в конце концов?

– Потому что я и есть Тимур. Так нарекли меня родители. Имя определяет нашу жизнь. А псевдонимов может быть много, ты – Платон, я – Тимур. Запад и Восток. Дошло?

– Тимур или Тамерлан? Ну конечно! Он строил башни из человеческих голов, скрепляя их глиной. Очень оригинальная конструкция. Восточный стиль. Был, кажется, какой-то другой, но тут я не уверен…

– Нет, именно этот. Этот Тимур обладал фантазией. Он был настоящей личностью и не любил слюнтяев. А тебе, к сожалению, нравятся слюнтяи.

– Хрясь! – послышалось вновь. С добавлением. звука, похожего на “гы-ы…”

– Мне нравятся люди приятные, но ты к этой категории не относишься.

– Профессор по-прежнему мне хамит, хотя я очень вежлив, предупредителен и лишь вынужден порой защищаться от неадекватных действий. Я должен защищаться. Не надо нападать на меня, мой друг, и мы сможем сотрудничать.

– Каким образом?

– Объясни мне, как включаются нуль-порталы.

– Зачем? – Атлантида тянул время и потихоньку оглядывался, прикидывая, нельзя ли как-нибудь улизнуть.

– Могу объяснить: нуль-порталы-для того чтобы мгновенно переходить с планеты на планету. С Ройка на Немертею. С Немертеи – на Ройк. Потом я построю нуль-порталы на других планетах. И вскоре, овладев этой техникой. Малое Магелланово облако окажется впереди остальных.

"Построю порталы… – хмыкнул Платон. – Не так-то просто это сделать, если на каждый потребуется тридцать тонн золота… М-да… А вот знает ли Бродсайт про золото? Да или нет?”

– Почему бы нам не заняться этим вместе? – нагловато ухмыльнулся Платон. – Мы бы с моим приятелем могли войти в долю. Десять процентов…

– Нет, об этом поздно говорить, – покачал головой Ал. – Время упущено. Теперь тебе никак нельзя выделить даже одного процента. Да что там процента – сотой доли процента, мой друг. Только твоя добрая воля может частично искупить твое прежнее поведение.

– Хрясь! – подтвердил весельчак.

– Знаешь, у меня совсем немного принципов, Тимур, – усмехнулся профессор Рассольников, – которым я следую. Но один я соблюдаю свято: ничего не делать даром.

– Ну что ты, друг мой! Почему – даром? Я тебе заплачу. Очень высокую цену. Чистюля! Посади-ка нашему красавцу на шкуру сегментика. Ты знаешь, Атлантида, кто такой сегментик? Нет? Это обитатель местной пустыни. Если он вопьется в кожу, то будет пожирать ее миллиметр за миллиметр, пока не съест всю… Мускулы его не интересуют. Но кожу он обожает. Кожу и подкожный жирок. У тебя есть подкожный жирок, профессор Рассольников?

Чистюля, двухметровый здоровяк с герой генетически наращенных мускулов и упрочненной до пуленепробиваемого состояния черепной коробкой, неспешно направился к пленнику. К своему изумлению, Платон узнал посетителя музея вертикальных гробниц. Ну что ж, получается, за профессором Рассольниковым давно следили.

– Руку! – выдохнул Чистюля.

Атлантида сопротивлялся изо всех сил, но весельчак заставил археолога вытянуть руку вперед и закатал рукав.

– Хрясь! – гыкнул весельчак в самое ухо и клацнул зубами. Сегментик, заключенный в капсулу, хищно шевелил жвалами. Казалось, он тоже повторял однообразное “хрясь”.

– Ну, так как? Будем сотрудничать? – настаивал Бродсайт. – Десять процентов… – почему-то прохрипел Платон, хотя на самом деле хотел сказать “да”.

– Через трое суток от тебя останется аккуратный красный остов без единого клочка кожи. Ну, что? Не хочешь сообщить, как открываются порталы…

Атлантида смотрел на сегментика, стиснув зубы. Ненависть к Алу не позволяла уступить. Кажется, новому Тимуру не понравилась выдержка пленника.

– Подожди, может, мы начнем с его дружка? – предложил он Чистюле. – Думаю, он будет более сговорчивым.

Платон перевел дыхание. Два охранника схватили Ноэля за руки. Тот дернулся, но вырваться не сумел. Чистюля оставил в покое Атлантиду и подошел ко второму пленнику.

Сами собой в памяти Платона всплыли слова из Одиссеи: