Город бездны - Рейнольдс Аластер (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Пальцы сестры Даши залетали над вращающимся шаром.

— Проблема в этих светлых пятнах, Таннер. Перед вашим пробуждением я ввела вам бромодеоксиуридин. Это искусственный аналог тимидина, одной из нуклеиновых кислот ДНК. Аналог поступает вместе с тимидином в новые клетки мозга, чтобы мы могли проследить течение нейрогенеза — образования новых мозговых клеток. Светлые пятна обозначают места скопления индикатора — места скопления недавно появившихся клеток.

— А я думал, нервные клетки не восстанавливаются.

— Этот миф похоронили пятьсот лет назад, Таннер, — но отчасти вы правы: для высших млекопитающих это весьма редкий процесс. На этом скане вы видите еще более необычное явление: концентрированные, обособленные участки свежего нейрогенеза, который продолжается до сих пор. Это функциональные нейроны, организованные в сложные структуры и связанные с вашими старыми клетками. Все тщательно продумано. Вы видите, что светлые пятна расположены вблизи ваших перцептивных центров? Простите, но это весьма характерный симптом, Таннер. Как и ваша рука.

— Моя рука?

— У вас на ладони рана, правда? Это симптом заражения одним из индоктринальных вирусов семейства Хаусманн, — она выдержала паузу. — Мы обнаружили этот вирус у вас в крови — вернее сказать, искали его целенаправленно. Вирус внедряется в вашу ДНК и заставляет ее генерировать новые нервные структуры.

Блефовать не имело смысла.

— Интересно, как вы с ним познакомились.

— За последние годы возможностей было предостаточно, — сказала Даша. — В каждой бочке слякоти… о, простите, в каждой группе спящих, которую мы получаем с Окраины Неба, хотя бы один человек инфицирован. Вначале, конечно, мы были заинтригованы. Мы кое-что знали о культах Хаусманна. Излишне говорить, что мы не одобряем способ, которым они распространяют свою систему верований… Увы, мы потеряли много времени, пока распознали механизм вирусной инфекции и поняли, что эти люди скорее ее жертвы, нежели убежденные сектанты.

— Это блаженная досада, — вмешалась Амелия. — Но мы можем помочь вам, Таннер. Кажется, вам снится Небесный Хаусманн?

Я кивнул, но воздержался от комментариев.

— Так вот, мы можем выгнать вирус, — продолжала Даша. — Это нестойкий штамм, со временем он разрушится сам, но мы можем ускорить этот процесс, если захотите.

— Если захочу?! Я не понимаю, чего вы до сих пор ждали.

— Боже, мы бы этого никогда не сделали. Ведь вы могли быть инфицированы добровольно. В этом случае мы не имели бы права вмешиваться…

Даша похлопала робота по блестящему корпусу. Тот захлопнул свой череп и удалился, пощелкивая на ходу. Он двигался на манер краба, только не в пример изящнее.

— …но если вы хотите выгнать вирус, мы можем приступить к терапии немедленно.

— Сколько времени это займет?

— Пять или шесть дней. Как вы понимаете, нам бы хотелось проследить за процессом — иногда может потребоваться вмешательство.

— Тогда пусть вирус убирается своим ходом.

— Да будет на то ваша воля, — вздохнула Даша. Она поднялась и с раздраженным видом покинула домик. За ней послушно семенил робот.

— Таннер, я… — начала было Амелия.

— Давайте не будем об этом, хорошо?

— Мне пришлось сказать ей.

— Знаю. И нисколько не сержусь. Единственное — пожалуйста, не пытайтесь отговорить меня покинуть хоспис. Понятно?

Она промолчала, но мысль была усвоена.

После этого я еще с полчаса тренировал ее. Мы почти не разговаривали, и у меня было время поразмышлять о том, что мне показала Даша. К тому времени я вспомнил Васкеса — Красную Руку. Он свято верил, что уже не заразен. Но, скорее всего, от него я и подцепил эту дрянь. Впрочем… может быть, мне просто не повезло. Я довольно долго находился на мосту, наводненном сектантами Хаусманна.

Но Даша сказала, что штамм нестойкий. Может, она и права. Пока что я мог похвастаться только стигматом и парой тематических сновидений. Небесный Хаусманн не являлся мне при свете дня и не обращался ко мне, когда я спал, так что до одержимости дело еще не дошло. Меня не тянуло к вещицам, все значение которых сводилось к тому, что они имели какое-то отношение к Небесному, и не впадал при мысли о нем в религиозный экстаз. Он для меня был тем, кем был всегда, не больше и не меньше — историческим деятелем, человеком, который совершил жесточайшее преступление и понес столь же страшное наказание. Но он стоил того, чтобы его помнить, потому что подарил нам целый мир. В истории полным-полно таких людей. Их репутация окрашена поровну черным и белым… которые на расстоянии начинают сливаться, превращаясь в серую муть. Так почему я должен поклоняться Хаусманну? Только потому, что мне приснилась пара дней из его жизни? Я был сильнее этого.

— Не понимаю, почему вы так торопитесь покинуть нас, — сказала Амелия во время передышки, отбрасывая со лба влажную прядь волос. — Вам понадобилось пятнадцать лет, чтобы попасть сюда — что значат еще несколько недель?

— Наверное, я нетерпелив по натуре, Амелия.

Она недоверчиво посмотрела на меня. Пожалуй, требуется аргументация.

— Понимаете, этих пятнадцати лет для меня все равно что не было — будто я только вчера собирался сесть на корабль.

— Не убедительно. Сейчас или неделей-двумя позже — разница блаженно невелика.

Но все же она есть. Только она… блаженно огромна… нет, просто огромна. Но Амелии нельзя знать всю правду.

— Вообще-то… — я взял чуть небрежный тон, — у меня есть еще один повод поторопиться. В ваших архивах, наверно, не сохранились сведения о том, что я… путешествовал не один. Моего спутника, наверно, уже успели «отогреть».

— Пожалуй, это возможно, если тот человек сел на корабль раньше вас.

— Вот и я так думаю. По сути, он мог не проходить через хоспис, если у него не было осложнений. Его зовут Рейвич.

Мои слова удивили ее, но явно не вызвали подозрений.

— Я помню человека с таким именем. Он проходил через нас. Арджент Рейвич, верно?

— Да, это он, — улыбнулся я.