Гражданин Галактики - Хайнлайн Роберт Энсон (читать книги полные .TXT) 📗
В тот день они отправились в город, чтобы завершить сделку насчет топлива и подписать бумагу, разрешающую частную торговлю. Надо было подтвердить коммерческие заявки «Сизу» в центральном банке, а потом зайти на завод горючего. Дело было закончено, на бумагах поставили печати, уплатили пошлину, и капитан уселся поболтать с директором. Крауза умел держаться с фраки дружески, на равных, никогда не давая понять огромной разницы между ними.
Они разговаривали, а Торби думал о своем. Фраки говорил о Вуламурре:
– Любой, у кого сильные руки и достаточно мозгов, чтобы не зевать, может нажить здесь состояние.
– Без сомнения, – согласился капитан. – Я видел ваших животных, похожих на коров. Потрясающе.
И Торби согласился. Вуламурре недоставало мостовых, искусства и водопровода, но зато планета изобиловала возможностями. Кроме того, это был приятный, славный мир, хорошо устроенный и свободный. Он вспомнил совет доктора Мэйдер: «Подожди, пока корабль придет на планету, которая демократична, свободна и гуманна, и тогда сбеги!»
Жизнь на «Сизу» казалась ему приятной, хотя он уже сознавал ограничивавшую личность силу Семьи. Ему нравилось быть актером; было так забавно и увлекательно играть на сцене. Он научился даже произносить реплики так, что удостаивался Бабушкиной улыбки; более того, пусть это только игра, приятно было держать в объятиях Лоэн Она целовала его и говорила:
– Муж мой! Благородный муж мой! Мы вместе будем странствовать по Галактике!
Это доводило Торби до дрожи в коленках. Он решил, что Лоэн – великая актриса. Они стали друзьями. Лоэн заинтересовалась работой оператора, и, под присмотром тетушки Торы, Торби показал ей компьютерную. Она выглядела смущенной:
– А что такое n-пространство? Длина, ширина и высота – все, что можно видеть? А остальные измерения?
– Логически. Ты видишь четыре измерения эти три и время. Ну, нельзя увидеть год, но его можно измерить.
– Да, но как может логика…
– Проще простого. Что такое точка? Место в пространстве. Но предположим, нет пространства, и даже четырех обычных измерений. Никакого пространства. Можно ли вообразить точку?
– Ну, я о ней думаю.
– Но ты не можешь вообразить ее без пространства. Если думаешь о точке, мыслишь ее где-то. Если есть линия, можно вообразить себе точку на ней. Но точка где-то расположена, если ей негде расположиться, ее нет. Понятно?
Тетушка Тора перебила его: – Дети, можно это обсудить в зале? У меня ноги ноют.
– Извините, тетушка. Разрешите взять вас под руку?
В зале Торби продолжал:
– Поняла, что точка должна располагаться на прямой?
– Вроде бы. Убрать местоположение – и ее вовсе Нет.
– Представь себе прямую. Если нет поверхности, плоскости, она существует?
– Нет, тогда едва ли.
– Если поняла это, поняла все. Прямая представляется состоящей из точек. Но откуда это представление? Из плоскости. Если прямая не на плоскости, она исчезла. У нее нет ширины. Ты даже не узнаешь, что она исчезла… сравнить не с чем. Но каждая точка будет близко к другой точке, без заданной последовательности. Хаос. Следишь?
– Стараюсь.
– Точке нужна прямая. Прямой нужна плоскость. Плоскость должна составлять часть твердого пространства, не то ее структура исчезнет. А твердое пространство нуждается в гиперпространстве, чтобы где-то находиться… и так далее. Каждое измерение требует дальнейшего, а не то геометрия перестанет существовать. Вселенная перестанет существовать. – Он стукнул по столу: – Но она есть, поэтому мы знаем: мультипространство существует… даже если мы его не видим, это больше, чем мы можем увидеть за преходящую секунду.
– Но где все это кончается?
– Нигде. Измерения бесконечны.
– Это меня пугает, – она вздрогнула.
– Не бойся. Даже Главный инженер имеет дело только с первой дюжиной измерений. И – постой, мы же выворачиваемся наизнанку, когда корабль входит в иррациональное пространство. Ты это чувствуешь?
– Нет. По-моему, я в это не верю.
– Неважно, потому что мы так устроены, что не чувствуем. Ты, например, ешь суп и не проливаешь ни капли, хотя суп тоже переворачивается. Это просто математическая концепция, как квадратный корень из минус единицы – мы сталкиваемся с этим, когда переходим границу скорости света. Все это связано с многомерностью. Ты не должна этого ощущать, видеть, понимать, надо просто выработать для этого логические символы Но оно реально, если «реальное» что-нибудь означает. Никто никогда не видел электрона. Или мысли. Нельзя увидеть мысль, нельзя измерить, взвесить или попробовать ее, но мысли – самая реальная вещь в Галактике. – Торби цитировал Бэзлима.
Она посмотрела на него с восхищением:
– Ты, должно быть, ужасно умный, Торби. «Никто никогда не видел мысли.» Это мне нравится.
Торби с удовольствием принял похвалу.
Придя к себе в комнату, он увидел, что Фриц читает, лежа в постели. Торби ощутил приятное чувство, которое появляется, когда говоришь с жаждущим знаний человеком.
– Привет, Фриц! Занимаешься? Или попусту убиваешь время?
– Привет. Занимаюсь. Изучаю искусство.
– Смотри, чтоб Бабушка тебя не поймала, – Торби оглянулся.
– Будет что предложить этим проклятым слизнякам, когда мы в следующий раз попадем на Финстер. – Вуламурра была «цивилизованной планетой», и холостяки пополнили свои запасы картинок. – Ты выглядишь так, как будто выжал премию из лозианцев. Что стряслось?
– А, с Лоэн потолковали. Я ей объяснил про n-пространство… будь я проклят, если она не схватывает на лету.
Фриц спокойно смотрел на него.
– Да, она сообразительная. – И добавил: – Когда Бабушка ее прогонит?
– Ты о чем?
– Не прогонит?
– Не будь дурнем!
– Мм-м… Ты находишь ее интересной. И умной. Хочешь знать, насколько она умна?
– Ну?
– Она такая умная, что на «Эль Нидо» училась в школе. Ее специальность – математика. Точнее, многомерная геометрия.
– Не может быть!
– Я случайно считывал ее пленку. Спроси ее сам.
– Ну и ну! А почему она здесь не изучает мате-
матику?
– Спроси Бабушку. Торби, мой тощий и глупенький братишка! По-моему, ты повредился головкой! Но я тебя люблю такого, какой ты есть, даже за то, как неловко и мило вытираешь слюну с подбородка. Хочешь совет от старшего и умного?
– Валяй. Все равно скажешь.
– Спасибо. Лоэн славная девочка, наверное, с ней приятно решать уравнения всю жизнь. Но я не выношу, когда человеку всучают товар до того, как он попадет на рынок. Если продержишься до следующего прыжка, то увидишь, что у Народа много молоденьких девушек. Несколько тысяч.
– Я жену не ищу!
– Тю-тю! Мужчина должен искать. Подожди Слета – там и подыщешь. А теперь заткнись, я изучаю искусство.
– А кто болтает?
Торби не спросил Лоэн, чем она занималась на «Эль Нидо», но у него раскрылись глаза на то, что он всего лишь пешка в этой игре. Это его задело. Слова доктора Мэйдер врывались в его сон: «До того, как Бабушка решит тебя женить… если не успеешь – ты пропал!»
Отец и вуламуррский чиновник болтали, а Торби хмурился. Покинуть ли ему «Сизу»? Если он не хочет быть маркетером всю жизнь, он должен выбраться отсюда, пока еще не женат. Конечно, он мог и не спешить – как Фриц. Нет, он ничего не имел против Лоэн, хоть она его дурачила.
Но, если он собирается уходить – а он сомневался, сможет ли выдержать подчиненную обычаям монотонную жизнь, – тогда лучшего шанса, чем Вуламурра, пожалуй, не будет долгие годы. Никаких каст, никаких гильдий, никакой нищеты, никаких иммиграционных законов – ведь они признают даже мутантов! Торби видел шестипалых, волосатых, альбиносов, волчеухих, гигантов и другие существа с отклонениями. Если человек способен работать, Вуламурра его примет.
Но как это сделать? Сказать «извините», выйти из комнаты – и бежать? Затеряться, пока «Сизу» не взлетит? Он не может пойти на это. Предать отца, «Сизу» – он слишком многим им обязан.
