Неизведанные гати судьбы (СИ) - Хиневич Александр Юрьевич (полные книги .TXT) 📗
— И чего ты удивляешься? Войны идут не по воинским уставам, а по сложившейся обстановке на фронте. Кроме того, ты почему-то не обращаешь внимание на название армии нашей страны. Она называется «Рабоче-Крестьянской» не просто так, а потому что в её ряды призывают только рабочих и крестьян. Сам подумай, появится ли у них желание воевать за советскую власть, после того, как их родные или близкие знакомые пострадали от карающих органов страны? Я даже не буду уточнять, отправили в лагеря их или расстреляли по решению суда. Вот от такого нежелания воевать и получаются очень большие потери в боях.
— Значит Красная армия никого вообще защитить не сможет? Я правильно понял?
— Нет. Ты опять поторопился, Ванечка, и сделал неправильный вывод. Нашу армию нельзя будет победить только в том случае, когда все бойцы и командиры осознают, что они сражаются с врагами и отдают свои жизни не за советскую власть, не за партию или правительство, а за своих родных и близких, за свою родину и землю своих предков. Если тебе и твоим друзьям охотникам придётся идти воевать, то всегда помните, за что вы сражаетесь. Умереть за родину много ума не нужно, а вот для того, чтобы выжить в тяжёлых боях и уничтожить как можно больше врагов, для ентого своей головой пользоваться надобно.
— Я понял тебя, отец.
— Вот и хорошо, что ты меня понял, сынок. А теперь давай быстро наведём порядок на кухне и пойдём отдыхать. Завтра нам много дел предстоит сделать.
Перемыв посуду, мы с сыном прибрались на кухне и пошли спать, каждый в свою комнату…
Глава 67
Поселение «Урманное». В Алтайском Белогорье.
Богиня Весны быстро вступила в свои права, отправив сестрицу, покровительницу снежной и студёной Зимы, на отдых в северные чертоги. Почерневшие снега недолго мозолили глаза нашим поселянам и вскоре исчезли под палящими лучами, не по-весеннему жаркого, Ярилы-Солнца. Все дороги в крае и лесные тропки просохли, а окружающий мир наполнился яркими красками жизни и разнообразным пением птиц.
На наши с Яринкой дни рождения никто из старших детей не смог приехать. Их не отпустило руководство, там где они трудились, но все дети и внуки прислали поздравительные телеграммы, с различными хорошими пожеланиями. Так что, свои дни рождения мы провели в кругу жителей нашего поселения.
На второй день, после дня рождения Яринки, мы с Яром занимались в Управе подготовкой документов для продовольственного обоза. Представители местных властей попросили доставить копчёные продукты в Барнаул перед первомайскими праздниками. Вот мы и старались выполнить не только просьбу чиновников, но и деловых людей, связь с которыми у нас не прервалась после смерти Иван Иваныча.
Нашу размеренную деятельность прервало появление в моём кабинете сына Ивана.
— Отец, там на двух машинах какие-то люди в военной форме приехали, в сопровождении нашего участкового милиционера. Они ходят по домам, разговаривают с артельщиками, и чего-то высматривают. Я забежал тебя предупредить, ибо скоро они в нашу Управу заявятся, — сказав это, Иван скрылся за дверями.
— Что будем делать, Демид Ярославич? — спросил мой молодой помощник.
— Забирай все документы, Яр, и отправляйся к себе в кабинет. Пока ты будешь заниматься артельными документами, я пообщаюсь с нашими гостями и постараюсь выяснить, что им нужно у нас в поселении.
— Понял, — быстро сказал Яр, и собрав все бумаги со стола, ушёл заканчивать оформление документов на продовольственный обоз.
Вскоре в коридоре послышались шаги и в мой кабинет зашло несколько человек. Все были одеты либо в военную форму, либо в полувоенные френчи.
— Здравствуйте, товарищи. Что привело вас в наше таёжное поселение?
Вошедшие поздоровались в ответ, после, ничего не говоря, молча меня разглядывали.
— Кирьян Степанович, может вы мне представите прибывших товарищей? — обратился я к участковому милиционеру Иващенко. — А то товарищи почему-то стесняются говорить со мною.
— Демид Ярославич, позвольте вам представить представителей райвоенкоматов, райкомов ВКП(б) и ВЛКСМ, которых я сопровождаю по нашему району, для переписи лиц подлежащих призыву в ряды Красной армии. Ваше поселение последнее в списке, в остальных деревнях и сёлах уже всех призывников переписали. Мы к вам ещё в конце февраля должны были приехать, но не успели, так как деревень и сёл много посетить пришлось. Возглавляет данную комиссию, Николай Иванович. Он с четырьмя сопровождающими его командирами, представляют военные комиссариаты Алтайского края, а эти ответственные товарищи, от райкомов партии и комсомола, наблюдают за выполнением поставленной задачи.
По смущённому виду участкового милиционера, я быстро понял, что он от волнения забыл фамилию военного комиссара возглавляющего комиссию, а все остальные сопровождающие ему просто-напросто не представились, посчитав себя очень большими начальниками.
— Благодарю вас, Кирьян Степанович. Надеюсь мне представляться не надобно, как я понял, вы уже сказали прибывшим товарищам, кто я такой и как меня зовут?
— Да. Я им сразу сказал кто вы, — продолжая смущаться ответил мне участковый.
— В таком случае, прошу присаживаться за стол, товарищи. Так нам будет намного удобней общаться, — дождавшись когда все разместятся, я продолжил. — Как я понимаю, после принятия в прошлом году закона «О всеобщей воинской обязанности», вы приняли решение переписать всех молодых мужчин нашего поселения и призвать их на службу в ряды Красной армии.
— Вы совершенно верно всё поняли, — высокомерно произнёс глава прибывшей комиссии. — И как назначенный Советской властью Глава поселения Урманное, должны оказывать нам всяческое содействие в этом деле.
Меня покоробило высокомерное поведение и выбранная манера разговора, находящегося в моём кабинете, военного комиссара. Скорее всего, военком подумал, что от одного только вида ответственных товарищей из райкомов партии и комсомола, а также от присутствия милиционера, я брошу свои дела и побегу исполнять все его приказания. Чтобы опустить военного чиновника с небес на землю, я спокойно произнёс:
— Для начала, товарищ военный комиссар, я хотел бы сказать следующее, чтобы у нас с вами не было какого-либо недопонимания. Во-первых, я вам ничего не должен! Так как ничего у вас не занимал. Так что поумерьте свой командный тон. Вы не являетесь моим воинским начальником, а я вашим подчинённым. Во-вторых, никакая власть меня на должность Главы не назначала. Меня единогласно избрали Главой, все жители нашего поселения, — заметив как военком бросил взгляд на политработников, я добавил: — Не стоит ожидать поддержки, Николай Иванович, от партийных товарищей, что с вами приехали. У нас в поселении нет ни одного коммуниста или комсомольца, так что провести партийный митинг у вас не получится. Как я понимаю, вы все на свои должности уже после Гражданской войны были назначены. Вот потому ничего толком и не знаете о нашем таёжном поселении, которое окрестные селяне называют «Ведьмовской деревней», а расспросить уважаемого Кирьяна Степановича, вы почему-то не захотели. Я прав?
— Не совсем. Кое-что нам известно, — сменив тон, начал говорить военком. — Например, нам доложили, что в Урманном находится промыслово-охотничья артель. С которой представители Советской власти заключили договор, на поставку копчёной продукции в Барнаул, где вы имеете артельное представительство. Кроме того, нам также известно, что вы открыли у себя в поселении больницу, куда обращаются за медицинской помощью сельские жители из окрестных хуторов и деревень. Единственный момент, который нам остался непонятен, состоит в том, почему раньше из вашего поселения никого не призывали в ряды Красной армии? Мои подчинённые говорят о том, что будто бы у вас имеется какая-то охранная грамота, якобы подписанная самим товарищем Сталиным. Возможно вся причина кроется именно в этом. Может быть откроете нам свой секрет?
