Город бездны - Рейнольдс Аластер (электронную книгу бесплатно без регистрации .TXT) 📗

Пока Ратко вел нас к Гедеону, я позволил себе посмотреть продолжение эпизода. Удивительно: оказывается, для меня не составляет труда вспоминать события трехсотлетней давности, сортируя их в подобии хронологического порядка и время от времени раскрывая сознание для очередного отрывка. Теперь это превратилось в нечто вроде ритуала. Я даже начал предугадывать развитие событий — во всяком случае, не ожидал никаких сюрпризов, как будто после долгого перерыва перечитывал хорошо знакомую книгу.

Осторожно ступая по скользким выступам, Небесный и Норквинко спустились к самому краю красного озера, посредине которого лежала многометровая личинка, и она называла себя Лаго.

Небесный собрал всю свою волю. Неизвестность пугала до безумия, но он был убежден: ему суждено пройти через это и выжить.

— Лаго? — проговорил он. — Не знаю. Мне казалось, что Лаго — человек.

— Я не только Лаго, но и то, что существовало до него, — громоподобный голос звучал на удивление спокойно и миролюбиво. — Мне трудно объяснить это на языке Лаго. Но я не только он, но и Путешествующий Бесстрашно.

— Что случилось с Лаго?

— Сложный вопрос. Прошу прощения…

Последовала пауза, во время которой из тела гигантской личинки вытекло несколько галлонов красной жидкости, потом столько же втянулось обратно.

— Теперь лучше. Гораздо лучше. Позвольте объяснить. До Лаго был лишь Путешествующий Бесстрашно, его личинки-помощники, и садок-в-пустоте… — щупальца шевельнулись, словно огромное создание указывало одновременно на пол и стены пещеры. — Но потом садок-в-пустоте был поврежден, и многим бедным личинкам-помощникам пришлось… В памяти Лаго нет подходящего слова. Сломаться? Раствориться? Деградировать? Но не исчезнуть полностью.

Небесный покосился на Норквинко. С тех пор, как они оказались здесь, тот не произнес ни слова.

— Что случилось до того, как на твоем корабле произошла авария?

— Да. Корабль. Совершенно верно. Не садок. Корабль. Так гораздо лучше, — рот личинки жутковато скривился, и из тела снова потекла красная жидкость. — Это было давно.

— Начни сначала. Зачем вы нас преследуете?

— Вас?

— Флотилию. Пять других кораблей. Пять других… садков.

Несмотря на страх, Небесный начал испытывать раздражение.

— Черт возьми, это не так сложно, — он вытянул кулак и стал поочередно разгибать пальцы. — Один. Два. Три. Четыре. Пять. Понимаешь? Пять. Пять садков, которые построены людьми — такими, как Лаго. Вы зачем-то преследуете нас. Мне хочется знать почему.

— Это было до аварии. После нее осталось только четыре садка.

Небесный кивнул. Значит, эта тварь имеет представление о том, что случилось с «Исламабадом».

— Ты плохо помнишь?

— Плохо помню, верно.

— Ну, так постарайся вспомнить. Откуда вы взялись? Что заставило вас прицепиться к Флотилии?

— Слишком много было садков. Слишком много для Путешествующего Бесстрашно, чтобы помнить каждый.

— Тебе и не надо вспоминать каждый. Просто скажи про тот, где мы находимся.

— Когда-то давно были только личинки, потом садков тоже стало много. Мы искали другие типы личинок, но не нашли.

Это значит, подумал Небесный, что в свое время команда Путешествующего Бесстрашно начала обследовать космос, но так и не столкнулась с разумными существами.

— Как давно это было?

— Много эпох назад. Полтора оборота.

Небесного охватил беспредельный леденящий ужас. Возможно, он что-то не так понял… но сильно подозревал, что эта личинка говорила про оборот Млечного Пути — срок, за который звезда проходит путь вокруг галактического центра. В среднем это составляет более двухсот миллионов лет… Значит, видовая память личинки — если таковая есть — охватывает более трехсот миллионов лет космического путешествия. Когда оно началось, динозавров не существовало даже в виде набросков проектного бюро эволюции. Речь шла о временных масштабах, в которых человечество и все, что им создано, было лишь слоем пыли на вершине горы.

— Рассказывай все остальное.

— Потом мы нашли других личинок. Но они были не похожи на нас. Вообще не похожи на личинок. Они не захотели… терпеть нас. Они были похожи на садок-в-пустоте, но только… внутри тоже пустой.

Корабль без живых существ на борту.

— Разумные машины?

Личинка снова ухмыльнулась, на этот раз крайне непристойно.

— Да. Разумные машины. Голодные машины. Машины, которые едят личинок. Машины, которые едят нас.

Машины, которые едят нас.

Я думал о том, как это было сказано. Словно о каком-то досадном аспекте реальности… Так говорят, смиряясь с происходящим, зная, что винить в этом некого. Я вспомнил отвращение, которое вызывало у меня смирение гигантской личинки.

Нет, не у меня, поправился я. У Небесного Хаусманна.

Был ли я прав — или нет?

Ратко по-прежнему вел нас по грубо вырубленным туннелям подземной фабрики, где производилось Горючее Грез. Время от времени мы проходили через просторные, слабо освещенные помещения, где склонялись над столами рабочие в блестящих серых халатах. Тысячи разнокалиберных пробирок и колб, громоздящихся на столах, напоминали миниатюрные стеклянные города, а среди них возвышались огромные реторты, наполненные литрами мерцающей темно-красной жидкости.

Десятки литров Горючего Грез.

В конце конвейера на аккуратных полках ждали отправки десятки заполненных пузырьков. Многие из рабочих носили специальные очки — вроде тех, что были на Ратко. Время от времени их линзы пощелкивали и жужжали, перестраиваясь для очередной технологической операции.

— И куда мы направляемся? — спросил я.

— Вы хотели пить — или нет?

— Думаю, мы идем к старику, — шепнул Квирренбах. — Он заправляет здесь всем, так что не стоит его недооценивать. Правда, у него довольно необычная система верования.

— Ты про Гедеона? — спросила Зебра.

— Да, можно сказать и так, — отозвался Ратко, неверно истолковав ее вопрос.

Миновав еще одну анфиладу лабораторий, мы вошли в кабинет с шероховатыми стенами, где перед огромным металлическим столом сидел иссохший старик — а может быть, и полулежал, разобрать было невозможно. Его тело утопало в некоем подобии инвалидного кресла — грубом бронированном механизме черного цвета. Из неплотно закрытых клапанов с шепчущим свистом вырывались струйки пара. Трубки, подающие питательную жидкость, тянулись от кресла и уходили в стену. Как я понял, кресло отсоединялось от системы, после чего оно могло передвигаться — его поддерживали на весу колеса с тонкими изогнутыми спицами.