Возвращение Богов - Ливадный Андрей Львович (читать книги бесплатно .TXT) 📗
Ни один нормальный человек не пожелает подобной судьбы своим детям.
И все же нам было крайне тоскливо в окружении чуждой природы, застывшей на уровне господства земноводных ящеров. Я уже не помню, когда в голову Ольге пришла мысль о том, чтобы в соответствии с нашими возможностями использовать часть уцелевших эмбрионов из обязательного запаса, которым комплектуется каждый разведывательный модуль, и вырастить домашних животных.
Мы остановили свой выбор на котах. Оля часто говорила, что мечтает иметь маленького, пушистого котенка, и, в конце концов, мы решились.
Первый опыт оказался удачен. Мы вырастили несколько пар, получив от них здоровое потомство и свежий материал для эмбрионального клонирования. Наши маленькие питомцы быстро освоились и вскоре уже свободно разгуливали не только по дому, но и по окрестностям. Некоторые из них постепенно одичали, и с этого, собственно говоря, начались неприятности.
На наших питомцев началась форменная охота со стороны населяющих котловину рептилий. Был период, когда едва ли не каждый день мы с Ольгой находили в окрестностях дома клочья шерсти и останки незадачливых и любопытных по своей природе котов.
Нам ничего не оставалось, как держать их взаперти дома или в специальных клетках во дворе, но это уже не могло решить проблему в принципе. Кошки регулярно приносили потомство, некоторые ухитрялись сбегать из заключения, в общем, процесс их воспроизводства вышел из-под нашего контроля. По ночам окрестности оглашали демонические вопли рептилий, которые, казалось, сползаются сюда со всей котловины. Моя жена плакала, я был в растерянности, и в нас обоих копилась ненависть к обнаглевшим ящерам.
Хуже того, наш запас патронов к имевшемуся стрелковому оружию стремительно таял, и очень скоро мы должны были встать перед дилеммой: либо ящеры раз и навсегда оставят в покое наше жилище, либо мы будем вынуждены отбиваться от них камнями и палками…
Именно тогда мне пришла в голову мысль попытаться изменить программы клонирования так, чтобы наши питомцы смогли не только постоять за себя, но и защитить нас.
Несколько месяцев мы с Ольгой не вылезали из развернутой дома лаборатории, пока спустя полгода отчаянных усилий из аппарата биологической реконструкции не вышел первый Котенок – пишу это слово с большой буквы. Он имел коричневато-рыжий окрас и был размером с хорошую сторожевую овчарку.
Так начала свою жизнь популяция этих удивительных, ласковых, преданных и в то же время сильных, независимых животных, навсегда избавивших нас от проблем противостояния с окружающей природой. Они очень быстро расселились по котловине, заметно сдвинув ее природный баланс в свою пользу, и мы некоторое время серьезно опасались, что произойдут необратимые изменения, ящеры исчезнут, а наши питомцы попросту перемрут от голода, но, к счастью, этого не произошло. Постепенно они заполнили часть высвободившейся экологической ниши, равновесие восстановилось, и все вернулось на круги своя, как только численность их популяции застыла на отметке тридцати-сорока особей.
Последующие за этим годы можно назвать, наверное, самым счастливым периодом в нашей жизни.
Коты перебрались жить в лес, но несколько особей по какому-то их взаимному согласию постоянно находились у нас дома, периодически сменяя друг друга. Остальные тоже не распались на пары или мелкие группы, а по непонятной нам причине обосновались в одном месте, километрах в двадцати от нашего холма, почти у самого края болот. Конечно, случилось это не сразу, – прошло не менее пяти-шести лет, пока не установился описанный мною порядок вещей.
Сейчас, когда я пишу эти строки, в лесах сменилось уже два поколения котов. С течением времени мы стали замечать достаточно странные и удивительные явления. Не знаю, что сыграло решающую роль: изменение программ клонирования, породившее случайную мутацию, или же пропорциональное увеличение объема головного мозга и без того сообразительных домашних животных, но в последние годы они демонстрируют нам явные признаки пробуждающегося разума…»
«12 января 2248 года.
Теперь я уже не сомневаюсь, – они принимают меня за Бога. Со дня смерти Ольги прошло полгода, и за это время ни один из них не пересек границу нашего забора. Словно на человеческое жилье наложено табу.
Я совсем одряхлел, старость навалилась как-то внезапно, без предупреждения. Наверное, виной всему одиночество. Уже несколько месяцев я не отхожу от дома дальше полукилометра, и наши питомцы исправно носят мне свежее мясо. В моей помощи они давно не нуждаются. Сильные, гордые, грациозные, – на них приятно смотреть. Между нами нет никакого отчуждения, просто никто из них уже не вбежит в дом и не уткнется в колени холодным, мокрым носом. Создается ощущение, что они продолжают любить меня, но на почтительном расстоянии.
В них, без сомнения, присутствует первобытный разум, иначе как объяснить странные узоры из начисто обглоданных черепов, что они регулярно выкладывают подле забора? Забавно и грустно смотреть на их занятие. Я все чаще задумываюсь: каким будет их дальнейшее развитие? Смогут ли они перешагнуть черту примитивного идолопоклонничества и развиваться дальше?..»
На этом обрывалась последняя запись.
Антон с трудом оторвал взгляд от пластины, на которой еще оставалось достаточно свободного места, и посмотрел на останки человека.
Это был Курт Серхенсон…
Смерть оборвала его странный дневник, но Антона не оставляло чувство, что этот человек умер спокойно.
Встав с кресла, он подошел к койке. Нужно было собрать прах… Рука Антона потянулась к поясу и застыла.
Нет… Не стоит нарушать покой этого места…
Он был солдатом и за те годы, что вела его судьба по превратным тропкам войны, научился сдерживать свои чувства. Его всегда коробила излишняя ритуальная суета.
Несколько минут он простоял не шевелясь, в скорбном молчании вдыхая затхлый запах дома, который за прошедшие столетия сам превратился в склеп. Он чувствовал себя лишним среди его тишины и вечного покоя.
Кинув прощальный взгляд на прах далекого предка, он повернулся и вышел.
