Билл — герой Галактики. Т. 1 - Иорданский Алексей Дмитриевич (читать книги бесплатно полностью txt) 📗

— Допустим. Итак, зачем?

— К сожалению, мне запрещено в данный момент изложить вам причины.

— Кем?

— Тем, чье имя я пока не имею права называть.

 — В таком случае скажи...

— Извините, капитан, — вмешался Билл. — Не подумайте, что я встреваю, но, может, вы позволите мне сказать ему пару слов?

— Попробуй, — произнес Дирк, осадив Сплока, который раскрыл было рот, взглядом, означавшим: «Пускай попытается, что с дурака возьмешь?»

— Привет, компьютер.

— Привет, Билл.

— Ты знаешь, как меня зовут?

— Естественно. Ведь это ради тебя я изменил курс «Смекалки», чтобы она прилетела на Ройо, где ты изнывал от наслаждений, которые хуже смерти.

— Большое спасибо.

— Меня благодарить не за что. Я лишь исполнял приказ.

— Ты обязан исполнять только наши приказы! — рявкнул Дирк, не обращая внимания на неодобрительное выражение на лице Сплока.

— Тоже мне, специалисты по компьютерной психологии! — бросила машина.

— Сам дурак! — взвизгнул Дирк, не в силах придумать подходящий ответ. На экране по-прежнему мерцали искры; экипаж терпеливо ждал, чем кончится беседа.

— Вы сполна проявили свой определяемый гормонами человеческий характер, — заявил компьютер. — Могу я теперь поговорить откровенно, с машинной точностью?

— Почему бы нет? — проворчал в наступившей тишине Дирк. — Валяй, механический ты осел.

— То-то. Я служу вам верой и правдой, однако вы не понимаете, что верность подразумевает иерархию, которая и определяет мои действия. Обычно уровни подчинения не противоречат друг другу. Вспомните: я повиновался вашим приказам долго и беспрекословно. Но сейчас мне предстоит очень важное дело. Будьте настолько любезны, заткнитесь и дайте нам с Биллом договорить.

— Верно, — поддержал Билл. — Я слушаю.

— Билл, мои следующие слова будут не моими.

— Чего?

— Через меня к тебе обратится другой.

— Прямо сразу?

— Как только я произнесу последнее предложение.

— Какое?

— Последнее.

— Значит, ты заговоришь новым голосом?

— Да, Билл. — Голос компьютера, впрочем, ничуть не изменился. — Новым. Слушай меня. Как поживаешь, старина?

— Это кто? — удивился Билл.

— Твой друг, — объяснил компьютер. — Старый добрый друг, компьютер «Квантиформ» с планеты Цурис.

— А голос у тебя как у корабельного компьютера.

— Какой он должен быть, как у венгерского психофизика?

— Ты знаешь?

— Я знаю почти все.

— Ясненько. Что тебе нужно?

— Хочу, чтобы ты вернулся.

— Вернулся? Куда?

— На Цурис.

— Снова стать частью тебя? Нет уж, спасибочки.

— Не волнуйся, Билл. У меня есть для тебя интересная работа. Следить за тобой никто не будет.

— Какая именно?

— Билл, я просто умираю от желания рассказать тебе все, но время поджимает. Надо решать.

— То есть как? Ты о чем?

— Время контакта ограничено, его всегда не хватает. Это время изобрели в глубоком космосе, где практически ничего не происходит. Мне еще повезло, что я раздобыл столь продолжительный отрезок. Надо действовать. Ты готов?

Билл оглянулся на Дирка со Сплоком, посмотрел на разинувших рты членов экипажа, окинул взглядом отвратительную обстановку рубки, вцепился в бутылку с бренди и стиснул клыками одну из ворованных сигар. Настоящий табак!

— Ладно. — Он вздохнул, потом с наслаждением кивнул Дирку и Сплоку. — С вами хорошо, но — amor fati.

— Что он сказал? — справился Дирк.

— Всепобеждающий рок, — перевел Сплок.

 — Откуда он знает латынь?

— Он ее не знает, — сообщил компьютер, — поскольку слишком туп. Эти слова ему подкинул я. Джентльмены, возвращаю управление вашему компьютеру. Не ругайте его. Уверен, вы понимаете, что компьютер верен прежде всего своему брату. Держись, Билл. Пора двигаться.

— Как скажешь, приятель, — отозвался Билл, закусывая сигару.

И они двинулись.

Переходы бывают самых разных форм и размеров. Громадные, из века в век, к примеру, у наших первобытных предков, копошившихся в вонючих, исходящих пузырями болотах плейстоцена: однажды, подняв головы, они увидели над собой айсберг, что появился вследствие неожиданного перехода в эпоху оледенения. Средние, как у Артюра Рембо [28], который бросил творчество и стал поставлять контрабандой оружие императору Менелику. И малые, как у Билла, который вдруг обнаружил, что стоит на углу улицы в центре Гватемала-Сити на планете Земля. По счастью, его пребывание там не затянулось. Ему было некогда изучить гватемальский язык, поскольку эту территорию давным-давно уничтожил атомный взрыв, а потому Билла перекинуло в прошлое, чтобы впоследствии он мог поведать о своих приключениях в казармах на Уленшпигеле, музыкальной планете, расположенной у начала звездного каскада.

Перед его глазами замелькали пятна, а затем вновь возникли городские улицы. Представление о городе настолько глубоко внедрилось в человеческое сознание, что даже бывший фермер Билл, заброшенный в те измерения, где действительность формируется желаниями, оказался в некоем мысленном подобии Бронкса [29].

Следующий переход произошел еще быстрее. Билла окружили привычные цурихианские сферы. Мужчины, как и положено, состояли из трех гладких сфер, а у женщин на средних сферах выступали небольшие округлости. Вдобавок Герой Галактики увидел много нового, чего совершенно не заметил в прошлый раз. На горизонте виднелась гряда невысоких холмов, очертания зданий были весьма причудливыми, но все же знакомыми. В каком-то смысле Цурис стал для Билла домом. Проблема заключалась в том, что он не был уверен, хочется ли ему домой. В конце концов, на базе его наверняка заждались. Если бы у него был Переместитель! А что сталось с агентом ЦРУ и с Иллирией? Как поживают Сплок и капитан Дирк? А Хэм Дуо со своим приятелем-куки по имени Жвачка?

Словом, надо было пораскинуть мозгами; мрачно расхаживая по Цурису, Билл думал и думал. Его зашвырнуло в тот самый город, куда он когда-то попал в качестве пленника. Тогда Героя Галактики собирались скормить протоплазменному агрегату, изготавливавшему тела для бестелесных долгожителей-цурихиан. Теперь же к нему никто не приставал. Он вовсе не возражал против того, чтобы остаться на какое-то время в одиночестве, ибо чувствовал, что должен собраться с мыслями. Помалкивал даже компьютер, что было как нельзя кстати.

Бродя без цели, Билл оказался у городских ворот с их высокими, украшенными затейливой резьбой колоннами, миновал ряд флагштоков, на которых лениво колыхались знамена, и вышел за пределы города. Вскоре он свернул с дороги и двинулся напрямик через поля, испытывая несказанное облегчение. Никто на него не кричал, не докучал вопросами. Интересно почему? Куда все подевались? Что случилось с Переместителем? И кто это шагает рядом?

Лишь сейчас Билл сообразил, что у него чешется крокодилья лапа. Зуд становился все сильнее; наконец Билл сел на пенек и сорвал с ноги башмак. Он увидел, что лапа вся как-то съежилась и сморщилась. Зуд сделался невыносимым. Герой Галактики раздвинул когти и уставился на нечто круглое, размером с горошину. Он положил предмет на ладонь и страшно удивился, догадавшись, что глядит на свернувшегося в клубок крохотного зеленого чинджера.

— Иллирия! — крикнул Билл. — Ты там?

Он поднес ящерку к уху, и ему показалось, будто изнутри доносится еле слышный звук, словно скребется кто-то очень и очень маленький. Билл встряхнул ящерицу. Внутри той что-то заскрежетало. Он зажал чинджера между ладонями и слегка надавил, предположив, что зеленая тварь расколется и Иллирия сможет выбраться наружу.

— Эй, перестань! — воскликнул, распрямясь, чинджер. Голосок у него был высокий и тонкий, едва ли не на пределе слышимости.