Нейтронный Алхимик: Консолидация - Гамильтон Питер Ф. (книги без регистрации полные версии txt) 📗
— Нет. Конечно. Простите, я был несправедлив к вам. И не бойтесь — не вы один не можете ответить. Пока что я могу свалить этот вопрос на епископа, хотя рано или поздно им придется заняться. И заняться серьезно. Меня не прельщает перспектива провести вечность в этом чистилище. Однако нам, судя по всему, предназначена именно эта дорога. — Король еле заметно улыбнулся, глядя в окно на играющих внуков. — Надеюсь только, что Господь наш в милосердии своем сжалится над нами. Покуда же вернемся к делу — к освобождению Мортонриджа и политически радиоактивных осадкам от помощи эденистов. Саймон?
Герцог пораздумал над ответом.
— Как вы уже сказали, сир, сегодня ситуация изменилась по сравнению с той эпохой, когда Ричард Салдана основал Кулу. Однако четыре столетия раздора оставили свой след, особенно в умонастроении среднего вашего подданного. Эденистов, конечно, не считают демонами ада, но отношение к ним далеко не дружелюбное. Конечно, как подметил мистер Хилтч, в военное время союзники находятся в самых неожиданных местах. Полагаю, в нашем нынешнем положении такой союз не станет для монархии угрозой. Хотя подтвердить правоту вашего решения сможет лишь успешное освобождение Мортонриджа — это если предположить, что эденисты согласятся оказать нам помощь.
— Они помогут, Саймон. На публике мы можем относится к ним пренебрежительно, но они далеко не глупы. Когда они поймут, что я обратился с серьезной просьбой, то согласятся.
— Эденисты — да. Но Повелительница Руин? Мне трудно поверить, что княгиня вообще могла предложить нам обратиться к ней за последовательностями ДНК приставов Транквиллити, какими бы превосходными солдатами они ни являлись.
Король сухо хохотнул:
— Ну, Саймон, помилуй. Уж тебе как никому другому следовало бы знать, насколько уступчива бывает Иона, когда дело доходит до стоящих перед Конфедерацией действительно серьезных проблем. Свой политический ум она продемонстрировала еще в деле Мзу, и она, в конце концов, наша родственница. Мне было бы не так тяжело обращаться за помощью к ней, как к эденистам.
— Да, сир, — неохотно откликнулся герцог. Алистер похмыкал в напускном раздражении.
— Не обращай внимания, Саймон. Это твоя работа — быть моей паранойей. — Он обернулся к Ральфу. — А решать мне. Как всегда.
Ральф попытался принять суровый вид. Это было потрясающе — наблюдать в действии власть такого порядка. То, что будет сказано и решено в этом кабинете, решит судьбу сотен миров, а возможно, и всего человечества. Ему хотелось заорать на короля, приказать ему согласиться, ткнуть носом в очевидное. Да. Да. ДА. «Скажи «да», черт бы тебя подрал».
— Я дам свое разрешение запустить проект, — проговорил Алистер. — Покуда этого хватит. Мы спросим эденистов, согласятся ли они помочь. Лорд Маунтджой призовет ко двору их посла — у него это хорошо получается. А вы, мистер Хилтч, направитесь прямиком в Адмиралтейство и проведете детальный тактический анализ операции по освобождению Мортонриджа. Выясните, возможно ли это. Как только эти две проблемы будут решены, я вынесу вопрос на рассмотрение Тайного совета.
— Благодарю, ваше величество.
— Я для того и живу, Ральф, — его величавая улыбка вдруг стала хитроватой. — И выключите, наконец, свою транк-программу!
— Господи, ну что он еще задумал? — пробормотал медбрат Янсен Ковак, едва подключившись к потолочным сенсорам в палате Джеральда Скиббоу.
За всеми пациентами клиники регулярно приглядывали; за самыми буйными — такими, как Скиббоу, — каждые двадцать минут.
Обстановка палаты была весьма скромной. Из пола выступали кровать и мягкий диван, готовые в любой момент втянуться обратно, если больной задумает причинить себе вред. Все служебные системы активировались голосом. Здесь не за что было уцепиться, нечем было перерезать вены или проломить череп.
Джеральд стоял у кровати на коленях, точно молился, спина его скрывала руки от потолочных сенсоров. Янссн Ковак переключился на камеры в полу, глядя на пальцы Скиббоу, точно мышь.
Обеими руками Джеральд Скиббоу стискивал обычную ложку и медленно, упорно сгибал ее то туда, то обратно, пытаясь отломать черенок. Композит был прочен, но Янсен Ковак видел, что по гладкой поверхности уже бегут тонкие белые трещинки. Еще минута, и ложка развалится, оставив Скиббоу длинный шип — впрочем, недостаточно острый, чтобы поранить кого-то.
— Доктор Доббс, — датавизировал Янссн. — Кажется, у нас проблема со Скиббоу.
— Что теперь? — спросил Доббс.
Он только что закончил обход; вчерашний срыв Скиббоу в салоне напрочь сбил ему график. До сих пор выздоровление Скиббоу шло неплохо. Жаль, что воскресла из мертвых его дочка — во всяком случае, сделала она это очень не вовремя. Хотя этот факт можно будет потом учесть в его психотерапии, направить его к отдаленной цели.
— Он стащил в салоне ложку. Кажется, он собрался использовать ее как оружие.
— Боже, этого мне не хватало.
Райли Доббс поспешно распрощался с пациентом и открыл канал доступа к ИскИну клиники. Загрузив программу-интерпретатор, способную разобраться в индивидуальных мыслительных процессах Скиббоу, он подключился к допросным наноимплантам. Подглядывание за чужими мыслями было совершенно неэтично, но границы общемедицинского кодекса доктор Доббс перешел много лет назад, когда нанялся работать на королевский космофлот. Кроме того, если он собирается лечить Скиббоу, то должен знать, что за демон движет этим человеком. Дойти до применения оружия, даже столь убогого, Скиббоу мог только от большой нужды.
В сознании Доббса медленно формировались образы. Мысли Джеральда Скиббоу были спутаны, реальность мешалась с фантазиями.
Врач увидал бледно-голубые стены палаты, видимые в прищуре, как сквозь красный туман. Ощутил под пальцами разогревшийся от трения черенок ложки. Усталость в мышцах от непрестанной борьбы со стойким композитом. «И они пожалеют, что встали у меня на дороге. Бог свидетель — пожалеют».
Перебивка: коридор, воющий от боли Ковак падает на колени, цепляясь за торчащую из белого халата ложку. По груди его течет кровь, капли падают на пол. Доктор Доббс уже лежит распластанный на полу, весь залитый блестящей кровью. «Он еще легко отделался». С последним всхлипом умирает Ковак. Джеральд выдергивает из его тела орудие мщения и движется дальше. Из полуоткрытых дверей выглядывают в испуге санитары, шарахаются при его приближении. Так им и надо; они знают, на чьей стороне Право и Справедливость.
Снова перебивка: постылая палата, где еще не треснула ложка, будь она проклята. Дыхание его сбилось, но он держался, шепча беззвучно: «Ну давай, пожалуйста!»
Перебивка: путь через Гайану, сливающиеся в одну каменные стены. Внутреннее строение астероида было ему неизвестно. Но он найдет дорогу. Космопорты на астероидах всегда насажены на ось вращения. Значит, найдутся лифты, поезда…
И назад — где наконец ломается ложка и вздрагивают от судорожного напряжения руки. «Теперь можно начинать. Я иду к тебе, милая. Папа идет за тобой».
И вперед — через космос, где звезды сливаются в синевато-белый поток, омывающий корпус звездолета, несущегося к неведомому обиталищу. А в конце пути его ждет Мэри, плывущая в пространстве. Тело ее окутывает прозрачно-белая ткань, плещутся на ветру роскошные черные кудри.
«Они не позволят тебе прийти, папа», — скажет она.
«Я должен, — ответит он. — Я нужен тебе, милая. Я знаю, что с тобой случилось. Я изгоню демона. Я уложу тебя в ноль-тау, и ты ничего не почувствуешь».
И он нежно укладывает ее в пластиковый гроб и закрывает крышку. Тьма окутывает ее и пропадает, и она улыбается ему, и в глазах ее сверкают слезы благодарности.
Вот почему он сейчас стоит здесь, пряча в рукаве кривой обломок ложки. Спокойно. Надо отдышаться.
Вот дверь. «Папа спешит к тебе на помощь, дочка. Правда-правда».
Райл и Доббс отключил интерпретатор.
— Ох, зар-раза…
Он приказал допросным имплантам Скиббоу ввести больного в спячку.
