Нейтронный Алхимик: Консолидация - Гамильтон Питер Ф. (книги без регистрации полные версии txt) 📗
— Ладно, Двайер. Хорошо поработали.
Бывший толкач алчно ухмыльнулся.
Все ждали, что Квинн сообщит им следующую цель. Но он и сам не был уверен, что знает ее. Его ждала Земля — но, быть может, он поторопился, отправившись туда сразу. Старая дилемма — броситься на приступ с армией аколитов или втайне подтачивать корни. После скучного Норфолка Квинн горел жаждой деятельности. Она не угасла до сих пор, но похоже было, что прорвать оборону Земли с налету у него не получится. Это было бы не под силу даже королевскому космофлоту Кулу.
Нужно добыть другой, не засветившийся еще корабль. Стоит ему причалить к орбитальной башне, и на планету спуститься он сумеет. В этом Квинн был уверен.
Но где взять корабль? Он так мало знал о мирах Конфедерации. За двадцать прожитых на Земле лет он лишь единожды встречался с иномирянином.
— О! — Он усмехнулся Лоуренсу. — Конечно. Коллега Баннет.
— Что?
— Я знаю, куда мы направимся. — Он глянул на дисплеи. Резервов сжиженного горючего хватило бы еще на четыреста световых лет. Достанет с лихвой. — Нюван, — объявил он. — Мы летим на Нюван. Двайер, проложи вектор.
— А что за планета Нюван? — спросил Лоуренс.
— Второй пригодный для обитания мир, который нашли люди. Туда народ слетался со всех аркологов. Когда-то.
Нью-Конг постоянно хвастался, что прекраснее него не найти города во всей Конфедерации. Утверждать обратное осмеливались немногие.
Никакое другое сообщество адамистов не обладало капиталами, равные которым вложены были в этот город с той поры, как Ричард Салдана на этом месте вышел из челнока, сказав (если верить легенде): «Этот шаг оставит след в песках времен».
Если он действительно заявил это, то оказался прав. Столица королевства Кулу являлась живым архитектурным памятником, который, единожды увидев, невозможно было забыть. С самого начала определяющим фактором в его планировке был эстетический, с уклоном в монументальность. Улиц здесь не было — только роскошные бульвары, зеленые аллеи и реки (каждая вторая проложена искусственно), все наземное движение было убрано в лабиринт подземных трасс. На перекрестках красовались памятники и статуи всех стилей — от мегалитического до современного, — славя героические страницы истории королевства.
Хотя население столицы насчитывало девятнадцать миллионов человек, стандарт плотности строительства в ней был настолько низок, что город распростерся на пять сотен квадратных километров вокруг площади Первой посадки. Среди частных, общественных и доходных зданий, столь редко разбросанных по его кварталам, можно было найти образчики всех архитектурных эпох, кроме железобетонных блоков, программируемого силикона и композитных эзистаковых панелей, ибо все, что строилось в Нью-Конге, строилось на века. Среди неороманских правительственных зданий высились семнадцать соборов. Глянцево черные пирамиды кондоминиумов были не менее популярны, чем жилые дома в наполеоновском стиле, чьи мансарды заглядывали в дворы-колодцы. Длинные террасы снежно-белых каменных резиденций выдавали влияние сэра Кристофера Рена, в то время как дома поменьше строились скорее в восточном и арабском стилях.
Пролетая над стройными шпилями и вычурными башенками, Ральф Хилтч видел, как продувает бульвары холодный осенний ветер. Представшее ему зрелище было привилегией немногих. Коммерческие пролеты над городом запрещались строжайше, лишь машинам аварийных служб, полиции, старшим правительственным чиновникам и самим Салдана дозволялось взирать на столицу с высоты.
И лучшего времени для прилета Хилтч не мог бы выбрать, даже постаравшись. Утренний морозец уже коснулся деревьев, склонявшихся над декоративными протоками в парках и скверах. Зеленая листва была окрашена в тысячи оттенков золота, бронзы, багрянца, и в ярком солнечном свете мерцали триллионы осенних пикселей. На сырой траве уже лежали волглые рыжие груды палой листвы, собираясь в настоящие дюны с наветренной стороны домов. Многомиллионная армия служебных механоидов Нью-Конга была запрограммирована не торопиться с уборкой, и в столице царил король-листопад.
Но сегодня изысканное совершенство города портили поднимающиеся над несколькими районами столбы дыма. Пролетая вблизи одного из них, Ральф воспользовался сенсорами флайера, чтобы приглядеться к готическому замку, сложенному из стеклянных глыб янтарного и красного цветов. Дым поднимался из остатков разрушенной башни. В главном чертоге еще полыхал огонь. В парке рядом стояли два десятка полицейских машин и транспортов морской пехоты, вокруг замка вышагивали фигуры в активной броне.
Это печальное это зрелище было Ральфу знакомо, хотя он не был готов столкнуться с ним здесь, в Нью-Конге, в самом центре королевства. Сам он родился в княжестве Херес и на Кулу попал впервые. Ему пришло в голову, что он, наверное, до самой смерти останется в глубине души провинциалом. Нью-Конг был столицей, ему полагалось оставаться неприступным, неуязвимым для любой угрозы, тайной или явной. Для этого и существовали его работа, его агентство — они были первой линией обороны.
— Много было таких… вторжений? — спросил он пилота-флотского.
— За три дня, наверное, пара дюжин. Стойкие гады, доложу я вам. Пару раз морпехам приходилось вызывать орбитальный огонь в поддержку. Но в последние одиннадцать часов — ни одного, и слава богу. Скорее всего, мы всех выловили. Город на военном положении, все транспортные магистрали перекрыты, ИскИны шерстят сеть на предмет сбоев. Одержимым негде больше спрятаться, а бежать тем более некуда.
— Похоже, вы тут здорово справились. На Омбее мы поступали так же.
— Да? И как, разбили их?
— Почти.
Флайер направлялся к дворцу Аполлона. Сердце Ральфа сжалось в благоговейном трепете. Географически это был центр города, политически — сердце межзвездной империи и родной дом самого известного семейства в Конфедерации.
Дворец Аполлона представлял собой небольшой город в себе, упрятанный под одну крышу. Его крылья и чертоги переплетались, склеенные наспех пагодами и беседками. Роскошные особняки, некогда, должно быть, служившие обиталищами высшим придворным чинам, за многие века влились в дворцовый комплекс, влипнув в паутину крытых каменных переходов, расходившуюся от центра. Семейная часовенка Салдана была побольше, чем большинство городских соборов, и прекраснее их всех.
Под днищем снижающегося флайера мелькали сотни безупречно прекрасных садов-квадратиков. Ральф запустил через нейросеть слабую программу-транквилизатор. Вероятно, появляться перед сюзереном электронно обдолбанным запрещал любой, писаный и неписаный, дворцовый протокол, но, черт побери, он не может позволить себе оговориться с перепугу. Королевство не может себе этого позволить.
Когда флайер сел во внешнем дворе, у подножия трапа Ральфа уже поджидали восемь вооруженных морпехов. Их капитан прищелкнул каблуками и четко отдал Ральфу честь:
— Простите, сэр, но я должен просить вас стоять смирно.
Ральф оглядел нацеленные на него дула пулевых винтовок:
— Конечно.
В холодном воздухе дыхание его вырывалось из рта серым дымком.
Капитан подал знак одной из морпехов, несшей небольшой сенсор, и та прикоснулась им сначала ко лбу Ральфа, потом к обеим рукам.
— Он чист, сэр! — гаркнула она.
— Прекрасно. Мистер Хилтч, датавизируйте, пожалуйста, свой опознавательный код в королевском разведывательном агентстве и номер вашего разрешения на пользование транспортом.
Капитан поднял процессорный блочок.
Ральф подчинился.
— Спасибо, сэр.
Морпехи убрали оружие. Ральф неслышно вздохнул от облегчения; хорошо, что к угрозе одержания здесь относятся серьезно, но агенту вовсе не хотелось случайно попасть под раздачу.
Во двор вышел высокий мужчина средних лет и торопливо приблизился к трапу.
— Мистер Хилтч? Добро пожаловать на Кулу.
Он протянул Ральфу руку.
В том, что мужчина происходил из рода Салдана, сомнений не было — его выдавали рост, осанка, фамильный орлиный нос. Проблема заключалась в том, что семейство это было настолько многочисленным, что Ральфу пришлось прогнать программу распознавания, подключив к ней секретный раздел базы данных, чтобы узнать его — это был герцог Салион, председатель совета безопасности Тайного совета и двоюродный брат Алистера II. Один из самых могущественных и наименее заметных людей во всем королевстве.
