Слабое звено (СИ) - Кунцев Юрий (книги онлайн бесплатно серия .txt) 📗
Она расстегнула свою куртку и поднялась с кресла.
— Это приказ, — хладнокровно произнес Ленар и заслонил своей статной фигурой единственный выход с мостика.
Ей достаточно было окинуть его беглым взглядом, чтобы удостовериться в серьезности его намерений. Он запросто мог применить силу, чтобы задержать ее на посту и вынудить подчиниться уставу, а сил в нем было явно побольше, чем в пятидесятикилограммовой девчонке, которая возомнила, что от нее зависят судьбы людей. Ее взгляд ненадолго зацепился за штрих на его коленке. Он действительно был рад, когда обнаружил, что кто-то зашил дыру на его брюках, и это был один из очень редких моментов, когда он подарил Ирме свою одобрительную улыбку. Она попыталась выжечь эту улыбку в своей памяти настолько глубоко, чтобы можно было до конца жизни возвращаться к этому моменту, после чего сделала глубокий вдох и резко пополнила статистику насильственных преступлений на космических кораблях.
Она горячо уважала Ленара даже в те моменты, когда их точки зрения расходились в диаметрально противоположные стороны, поэтому ей было больно ничуть не меньше, чем ему, когда он с ревом раненого зверя повалился в сторону своего кресла и невольно отдал ей несколько секунд для дерзкого побега. Ее лицо перекосилось от ужаса ее собственного поступка, но она нашла в себе силы заглушить хотя бы эти эмоции и перешагнуть через это, успокаивая себя тем, что рана на его колене все равно заживет без последствий.
Она еще не сделала ничего полезного, а от нее уже пострадал человек. Возможно, она что-то делала не так, но поворачивать назад было уже слишком поздно. Точка отмены была настолько далеко позади, что за ней не мог угнаться даже свет.
Цепкие пальцы с безупречным маникюром вцепились ей в рукав когтями орла, и Вильма что-то прокричала, но Ирма не расслышала ее за шумом адреналина в ушах, и легким движением рук сбросила с себя куртку, словно ящерица свой хвост.
Открыв дверь, она побежала навстречу свободе. Свободе ли? Ее поступок ничем не отличался от поступка тех, навстречу кому она понеслась сломя голову. Слегка прислушавшись, она поняла, что сделала ошибочные выводы: она бежит не навстречу Климу и Пингу, а убегает от звуков шагов еще не до конца догоревших мостов за ее спиной. Не стоило оглядываться, чтобы догадаться, что Вильма преследовала ее, и хоть она была менее серьезным противником, чем Ленар, вступать с ней в борьбу было бы во всех смыслах большой ошибкой. Вильма кричала ей вслед что-то похожее на «стой», но Ирма продолжала ее не слушать.
Огнемет для мостов ждал ее у лестничного пролета на второй палубе, и как только она перебрала под собой все ступеньки, ее локоть самозабвенно врезался в стеклянную пломбу на переборке. Звук лопнувшего стекла резанул по ушам, из-под пломбы показался желтый рычаг, а где-то в локте запульсировала острая боль, но обращать на нее внимания просто не было времени. В жизни космического дальнобойщика в принципе почти отсутствовали моменты острой спешки. Если ему было нужно время, перед ним простиралось практически все время вселенной, но у Ирмы каждая секунда была подобно капле крови, покидающей ослабший организм, и все действия она совершала еще раньше, чем успевала о них подумать. Она дернула за рычаг, и аварийная блокировка сработала, как идеально собранные и смазанные часы. Тупой гильотиной люк отсек первую палубу от второй с такой силой, что переборки испуганно вздрогнули, а мосты не просто сгорели — они испарились. Даже если очень сильно захотеть, менее чем за десять минут этот люк обратно не распечатать, и дальше можно было бежать уже не оглядываясь.
От техников на корабле зависело очень многое, и можно было смело сказать, что они гораздо более важные члены экипажа, чем какой-то там капитан. Корабль без капитана все равно корабль, поэтому Ленар легко мог покинуть свое капитанское кресло, чтобы заполнить образовавшийся вакуум на посту оператора, но вот техники были жизненно важными членами экипажами, и поэтому многие задавались вопросами, почему на техников всегда взваливают самую грязную работу, но платят им при этом меньше экипажа мостика? Вдобавок ко всему этому посты техников находились в самой глуби корабля вдали от всех событий, и они зачастую даже не подозревали, что происходит снаружи. Они были относительно маленькими людьми, работа которых зачастую происходила в тени, и пока корабль исправен, об их существовании можно было ненароком забыть… что Ирма и сделала, пока бежала по третьей палубе навстречу шлюзу.
Она угодила в объятия сгустившегося из-за угла Эмиля, словно рыба в сети, и сразу же прочувствовала, как его руки обхватили ее каменной хваткой, не оставляя шансов вырваться на свободу.
— Пусти! — крикнула она, посопротивлявшись где-то с секунду для приличия.
— Тихо-тихо… — прошептал он ей на ухо и ослабил хватку, — Ты ведь спешишь на Шесть-Три?
— Да, там двое…
— Я тебе помогу, — с ходу выдал он, не став дослушивать, и выпустил ее из объятий, — Я помогу тебе надеть скафандр, но дальше ты сама. Я не должен надолго покидать свой пост.
— Спасибо.
Маленький человек, который редко был в курсе происходящего, вдруг стал пособником в бунте. В другой ситуации она умерла бы от удивления, но в данный момент мыслей о дареных конях в ней почти не было, и следовала она за Эмилем лишь на голых инстинктах и тупом стремлении в неопределенность. Даже если бы к ней явился сам дьявол с предложением помощи, она расписалась бы в контракте своим раненым локтем, не прочитав даже заголовок.
Ленар был чертовски прав. Человек в скафандре ВКД чувствовал себя бульдозером, который ничего не мог поделать с вышедшим из-под контроля другим бульдозером. Эмиль стремительными движениями собирал вокруг Ирмы конструкцию для защиты от космических условий, словно это его жизнь зависела от каждой потерянной секунды. Вопреки своей натуре, он не задавал вопросов, не отпускал комментариев и вообще старался не давать волю своему языку. Возможно, ему впервые в жизни нечего было сказать, а возможно, он, как и Ирма, слишком сильно боялся услышать правду.
Никто из них двоих точно не знал, что она будет делать, когда доберется до двух бунтарей.
Когда внутри гермошлема загорелся индикатор герметичности, Ирма жестом показала, что все в порядке, хотя все ушло настолько далеко от порядка, что уже никто и не помнил, как этот порядок выглядит-то. Эмиль сделал последнее, что от него зависело, и открыл дверь шлюза, и Ирма сделала один маленький шажок вперед. Ее взгляд упал на стеллаж и утонул в холодном блеске одного из древнейших инструментов, придуманных человечеством.
Нож.
Он мог как спасать жизни, так и отнимать их, и вот, когда на дворе уже вторая половина тысячелетия, он до сих пор уверенно доказывал свою незаменимость, надежность и универсальность в любой жизненной ситуации. Он умел зачищать провода, вскрывать консервы, чистить ногти и даже оставлять предсмертные записки. Его покрытое мелкими царапинами лезвие все еще давало мутное отражение из-под тонкого слоя синтетической смазки. О нем заботились почти с той же любовью, с какой и он о своих хозяевах. Не долго думая, Ирма схватила нож и позволила ему прилипнуть к магниту на своем бедре. Она лишь смутно представляла, что собирается с ним делать, и все же он придавал ей уверенности. Она шагнула в шлюз, и сквозь толстые стенки гермошлема к ее ушам пробился размытый голос Эмиля:
— Возвращайся быстрее.
Дверь закрылась, оставив ее наедине с прощальной фразой, и она допустила самую страшную ошибку, которую только возможно было совершить в подобной ситуации, — включила мозги.
О чем она только думала? Неужели она возомнила себя всесильной и бессмертной? Нет, она была лишь жалкой дурой, не сумевшей найти в себе силы даже на то, чтобы смириться с собственной беспомощностью, и сейчас она вопреки здравому смыслу шагает ватными ногами навстречу собственной смерти, словно мотылек на огонь. Она лишь пылинка перед невообразимо большим газопылевым шаром, в котором встречные фронты высокого давления столетиями крутятся в вальсе непостижимых умом сил, способных стереть в порошок всю ее мнимую храбрость вместе с ее до смешного хрупким телом. Почему же она продолжает идти вперед к двум другим идиотам, которые не верят в близость собственной смерти? Ей явно хотелось поиграть в героя, и этим поступкам она окончательно доказала всей вселенной собственную глупость. Она не достойна водить грузовики по космическим просторам. Вот почему Эмиль отпустил ее так просто. Такие как она несут в себе угрозу для себя и окружающих, и если для нее на всем корабле нет подходящего помещения с крепкими замками и мягкими стенами, то проще будет позволить ей умереть и освободить, наконец, многострадальный мультисостав от этой фатальной ошибки отдела кадров.
