Оберон - 24. Трилогия (СИ) - Машков Александр Иванович "Baboon" (книги онлайн полностью txt) 📗
Когда все вышли, Василиса начала обучать меня, как одеваться в скафандр.
Надо было раздеться догола, войти в душевую кабинку, где тебя обливают какой-то липкой жидкостью. Надо следить, чтобы жидкость проникла везде, во все складки. Вот Василиса и проверила, потом ещё раз загнала в душ, заставив приседать.
Затем влез в скользкий скафандр. Наставница сама надела мне подшлемник, срастила шлем со скафандром.
— Не думай, что я каждый день буду тебя одевать, — ворчала она, — Всё-таки мне кажется, что ты притворяешься специально, чтобы я за тобой поухаживала!
— Нет, Вася, нет! — открещивался я от такого сомнительного удовольствия.
— Жди меня в тамбуре, — велела мне наставница.
Дождался Василисы, и мы, наконец, вышли из станции. Ничего инопланетного не было за бортом станции, притяжение похожее на земное, небо синее, с облаками, вокруг станции насыпаны песчаные дюны. Посмотреть на Город Вася мне не позволила, сразу провела на раскопки.
Там я получил лопату и начал набирать грунт в носилки. Сначала у меня ничего не получалось: моих сил не хватало воткнуть лопату, пока какой-то мальчик не подошёл ко мне. Он на черенке лопаты нажал какую-то кнопку, лопата задрожала у меня в руках, стала вонзаться в землю, как раскалённый нож в масло.
— Ультразвук, — сказал мальчик, — ты забыл включить ультразвук.
Я понял. Лопата начинает мелко дрожать, поэтому легко входит в грунт.
— Спасибо… Ростик?
— Да, это я, — мне показалось, что мальчик улыбается.
Нам предстояло расчистить тупик, углубиться на два штыка.
Оказывается, скафандр оказывает целительное действие. Скоро я забыл о своих ранениях, работать было приятно, дышалось легко. Через некоторое время мы сели отдыхать. Сорок пять минут работы, десять-пятнадцать минут на отдых. После отдыха, где ребята поболтали о чём-то друг с другом, девчата о чём-то своём, я не болтал ни с кем, а сам с собой ещё не научился, мы поменялись. Теперь я носил носилки с Ростиком, и высыпал породу в стороне от городища. За всё время там был насыпан целый курган.
— Надо было туда кого-нибудь положить! — сказал кто-то из мальчишек.
— Чтобы следующая смена его откопала! — радостно добавил другой.
— Кого, кого… Тоньку, конечно! — это, наверно, Мишка. Я промолчал. Впрочем, нет, Мишка остался на станции. Значит, каждый второй меня не любит, не считая каждого первого? Даже Катя послала меня на верную смерть, драться с силачом Мишкой.
Однако, Ростик помог мне! Значит, я слишком сгущаю краски.
Подошёл обеденный час, и мы отправились на станцию. Там мы стали переодеваться. Василиса велела мне дождаться её. Когда я вылез из скафандра, как гусеница из кокона, она придирчиво осмотрела мою кожу, сказав, что, пока она присматривает, срастание проходит нормально. После обеда я попробую одеться сам. Потом, вечером, она проверит, вспомнил ли я, что надо делать, надевая и снимая скафандр.
— Скафандр живой, — наставляла она меня, — обращайся с ним бережно. Всегда выворачивай его наизнанку и вешай в шкафчик. Там он погрузится в питательную жидкость. Перед облачением не забывай предварительно нажать на этот квадратик, чтобы он пришёл в готовность, и только потом открывай дверцу. Иначе дверца не откроется. Каждый скафандр сделан под конкретного человека, чужой не надевай, потому что этот выращен из твоих клеток, поэтому растёт вместе с тобой.
— А когда практика закончится, что тогда? — спросил я, дождавшись перерыва в наставлениях.
— Будем переходить на корабль в скафандрах, с корабля, тоже, даже если в другом месте будет можно дышать, потому что сначала надо пройти карантин. Мало ли, какие бактерии здесь к нам могут прицепиться. Тебя тоже держали в изоляторе не зря.
— Почему ты со мной общалась без скафандра?
— Сначала я надевала скафандр, пока не убедилась, что ты не заразен.
— Как ты это узнала?
— Есть способы. Перед заселением на станцию все проходят медосмотр, данные заносятся в Центральный компьютер станции, он запоминает, какая микрофлора у человека. Подозреваемый подвергается исследованию, таким образом выявляется, заражён ты, иди нет. Как видишь, ничего сложного нет.
— А если бы я оказался заражён?
— Тебя заморозили бы и отправили на одну из Лун, для исследования.
— Живьём?
— Что живьём?
— Живьём бы заморозили?
— Ну да, — удивилась Василиса, — там бы разморозили, определили, насколько ты опасен. Я же говорила, что готовила тебя к отправке, правда, ты был чист, но мёртв.
— Подожди, подожди, ты говоришь, «там разморозят». Оживят, что ли?
— Зачем потенциальную угрозу оживлять? — спросила Василиса, — Ты бы стал рисковать жизнями миллиардов людей, спасая одного искусственного человека? Да даже настоящего наверняка бы сначала заморозили, и только потом проверили бы на безопасность. Во все века так было. А там, где жалели заразившегося, эпидемия выкашивала миллионы людей. Это космос, Тоник! Мы каждый день сталкиваемся с неизведанным.
Вот что я узнал, знакомясь с особенностями скафандра.
Обедать я сел напротив Кати. Катя, рассмотрев мою умытую физиономию, улыбнулась:
— Выглядишь, как настоящий мальчишка!
— Тебе нравится?!
— По крайней мере решился что-то сделать, — я уткнулся в свою тарелку, думая, что девчонки одинаковы во все времена. Обязательно их мальчик должен с кем-нибудь подраться. Или это древний инстинкт? Выбирают самого сильного?
После обеда был час сна. Мишка дежурил, и я без опаски расположившись в своей каюте, неплохо поспал. После сна, получив полдник, мы снова отправились на раскопки.
Как и ожидалось, ничего ценного не откопали, да и рано было надеяться на находки: возле внешней стены был вырыт шурф, глубиной более двух метров, а мы добрались только до метровой отметки. Девочки находили и здесь небольшие осколки глиняной посуды. Возможно, в последующие времена, это место использовалось, как свалка. Радиоуглеродный анализ черепков установил их возраст почти в сотню тысяч лет.
Я даже засомневался в их искусственном происхождении, но Катя сказала, что, когда я был прежним, высоко ценил эти находки, утверждая, что, когда откопаем всё городище, склею почти целую вазу, осколки которой тщательно собирал и хранил в своём шкафчике.
Я сначала хотел посмотреть, что Антон там собрал, но потом подумал, как буду глупо выглядеть, с умным видом роясь в куче мусора. К сожалению, в археологии у меня очень смутные познания. Знаю лишь, что археологи раскапывают могилы, изучают, по останкам, и вложениям в могилы, культуру и быт людей прошлых эпох. Гробокопатели, одним словом.
Думаю, в космосе таких захоронений не много. Слишком много времени прошло. Планета очень старая, цивилизация вымерла. Вот этим вопросом и занимается наша группа: отчего вымер такой плодовитый и живучий народ, как люди? Да и люди ли здесь жили? Могли и орки, эльфы, или гномы. Не обязательно они могут так называться, я имею ввиду другую расу или форму жизни.
К слову, обезьяны, они кто? Антропоиды или гуманоиды? Чем эти понятия различаются между собой?
И то, и другое обозначает одно и то же: человекоподобный.
Если этот лабиринт построили человекоподобные, куда они делись? Где сооружения более поздних эпох? Стеклянный Город не в счёт. Почему-то есть уверенность, что сооружение это, чужое на планете. Наверняка след неведомых Странников.
В этот вечер я впервые отстал от группы. Наступило время заката, меня привлекло сияние в небе, я сказал соседу: «схожу, посмотрю», и побежал к ограждению, где застыл, любуясь невиданным зрелищем. Там меня и застала Василиса…
Хорошенько отчитав, она потащила меня на станцию, но я заныл, что хочу посмотреть, и, к моему удивлению, Вася согласилась.
Насмотревшись на невероятные краски, я стал осматривать дюны. Оказывается, планета вовсе не мертва: кое где бегали маленькие ящерки, жучки катали какие-то шарики по песку, бегали паучки на длинных суставчатых ногах.
Безразличие Василисы я объяснял для себя тем, что ей всё это давно надоело.
