Публичный дом тетушки Марджери - Соул Диана (книга регистрации txt) 📗
Невеселый смешок все же слетел с моих губ.
– И стоило меня так долго ругать за курение, если сам не лучше?
– Иногда даже этот дым бывает полезен, – отозвался он, разливая алкоголь по бокалам.
Виски без льда – редкая гадость. Я выпила, закашлялась и зажмурилась от огня, разлившегося по горлу.
– Она такая одинокая, – поделилась я мыслью и эмоциями. – Мардж всю жизнь одна. Я никогда не задумывалась о ней с этого ракурса.
– В Квартале все одиноки, – Стоун наполнял следующий бокал алкоголем. – Мы здесь как подопытные мыши в клетках ученого. Нас расселили каждого в свою норку и наблюдают, как мы страдаем из-за этого.
– Я не хочу так, – тихо произнесла, отворачиваясь от лица собеседника к окну.
Там опять падал снег. Одиноко и беспросветно, как и сама безысходность, царившая вокруг меня в последнее время.
– Нужно разжечь камин, – тихо сказал Дей и, не дожидаясь моего согласия, сам поднялся с дивана и прошел к очагу.
Через десять минут, теплые искры уже потрескивали на поленьях и улетали вверх в трубу.
Наблюдая за огнем, Стоун сел перед камином прямо на холодный пол. Его опустевший бокал стоял рядом и лишь блики пламени дробились в стеклянных гранях.
Я подхватила виски со столика и подошла ближе к доктору, чтобы присесть рядом. Ледяные половицы неприятно морозили тело даже через плотное уличное платье. Решая эту проблему, я, не вставая, потянулась за не так давно купленным ковром, разложенным у дивана. Для этого пришлось практически полностью лечь на пол, чтобы кончиками пальцев достать до пушистых кистей и притянуть палас ближе.
Устроившись у теплого огня на пушистом ковре, мы долго смотрели за всполохами пламени. Деймон временами добавлял виски в бокалы, а я курила и смотрела, как дымные кольца ускользают под тягой очага в трубе.
– Давай встретим Новый Год вместе? – неожиданно предложил Дей. – Как в детстве. Помнишь, мы ведь когда-то наряжали елку в доме, где выросли.
Если честно, не помнила. Точнее очень смутно. В памяти всплывали зыбкие воспоминания о захудалой ели с осыпавшейся хвоей, о не очень красивых игрушках на ней, о редком лакомстве и запахе апельсина. Даже у детей в приюте была более красивая лесная красавица.
– Вместе? – переспросила я.
– Как друзья, – ответил доктор, – если ты беспокоишься об этом. Давай нарушим пределы собственных мышиных норок и постараемся провести праздник весело.
Я задумалась лишь на мгновение, взвешивая все за и против. Мне вдруг стала очень противна перспектива сидеть в новогоднюю ночь одной, пялиться на камин и грустить. Мне захотелось праздника и хоть какого-то подобия чуда. Быть может Деймон хочет того же?
– Согласна, – кивнула, садясь поближе к теплу. – Только давай, чтобы год действительно вышел хорошим, проведем его не так как в детстве. Я не хочу наряжать елку облезлыми игрушками, мне хочется ярких гирлянд и запаха выпечки. Давай сделаем праздник таким, как у обычных людей, в нормальных семьях?
Сама не знаю, что заставило меня произнести эти слова. Быть может, просто накипевшие желания вырвались наружу.
– Хорошо, уже завтра мы можем отправиться по магазинам и начать закупать украшения для дома. – согласился он, поднимаясь с ковра. – А сейчас уже поздно, Тори. Я пойду к себе.
– Уже? – удивилась я столь быстрому уходу Дея. Он вдруг показался мне спасительным островом, за который я могу зацепиться в борьбе с собственным одиночеством, хотя бы сегодня. – Не уходи, – прошептала я, по-прежнему сидя на полу и глядя на него снизу вверх. – Давай, просто посидим?
Доктор с сомнением глянул на меня, на его лице отразилась борьба эмоций.
В этот момент я поступила эгоистично: возможно алкоголь затмил мой разум, но мне не хотелось отпускать его. Я нуждалась в нем, как в друге, которому можно довериться и поплакаться в жилетку и совершенно не учитывала, каково при этом ему.
– Хорошо, – согласно прикрыл глаза он и, с усталым вздохом, вновь сел рядом со мной.
Мне нравилось просто молчать, находясь близко к нему. Тянуть из бокала односолодовый виски, хмелеть в дыму сигарет и продолжать смотреть на огонь.
По мере прогорания дров в камине, Деймон подкидывал новые. В комнате теплело и меня начинало клонить в сон. Я поджала под себя ноги и сама не заметила, как уютно свернулась калачиком, положив голову на колени Дея. Мне нравилось, как он перебирает мои волосы тонкими пальцами, вытягивая длинные заколки из тугой прически. Кожа головы приятно ныла от его прикосновений, а я, как замерзшая кошка, которую пустили погреться в дом, ловила лучики душевного тепла Деймона:
– Я ведь ужасная, – произнесла , не отрывая взгляда от пламени. – Продолжаю тебя мучить, зная о чувствах ко мне. И даже сейчас пользуюсь этим.
Рука Стоуна в волосах на мгновение замерла, но тут же продолжила распутывать пряди.
– Ты хорошая, – утешил он. – Просто, мы все бываем одиноки. Мне нравится, что ты не отталкиваешь меня.
– Я ведь уеду когда-нибудь отсюда, из Столицы, далеко. Может быть на Юг, а может на Запад. Может в другую страну, – продолжала я. – Даже старуха верит в то, что мне удастся вырваться отсюда. А тебе придется работать здесь по контракту.
До меня долетел лишь грустный смешок.
– А ты не думала остаться в Столице? Сменить имя, найти жилье на окраине в хорошем районе. В первое время, пока ты не найдешь работу, я бы мог помогать деньгами. Мое жалованье здесь гораздо больше того, что я могу потратить один.
– Не думала, – честно призналась я. – Мне все претит в этом городе. Я все чаще задумываюсь, что даже если я покину Панем, мне никогда не удастся забыть вкус чужих губ, запахи сотен мужчин, их лица и грязные похотливые мысли. Пускай ни с кем из них я не спала, но они все в моей голове. Единственное, что не дает мне сойти с ума – это желание свободы.
Исходящий от камина огонь вдруг перестал согревать меня, ужасные мысли ожили в голове и словно устрашающие тени устроили безумную пляску. Я неуютно и зябко поежилась, подтягивая ноги поближе и приобнимая себя руками.
– Дей, мне очень страшно, – откровенно призналась я. Наверное во мне говорил алкоголь, но я чувствовала необходимость выговориться. – Мне все чаще приходится ловить себя на мысли, что я не понимаю, как буду жить там, на свободе. Смогу ли вообще существовать, когда эта мечта исполнится. Вдруг пойму, что даже покинув Квартал – Квартал не покинет меня?
– Глупая, – увидев, что мне холодно, Стоун скинул с себя пиджак и укрыл меня им. – Найти то, ради чего жить за пределами публичного Дома - гораздо легче, чем в нем. Для этого тебе достаточно лишь полюбить, у тебя появятся дети, ты станешь достойной мамой, воспитаешь их.
– В эту сказку я уже тоже перестаю верить, – прикрыла глаза, просто устала смотреть на огонь. – Я пропустила через себя столько грязи и мерзости, что уже окончательно разочаровалась в мужчинах.
– Только не говори, что хочешь переключиться на дам, как Каролина, – пошутил доктор. – И стать лесбиянкой.
Я невольно прыснула. Это было действительно смешно.
– Лина – нормальная, – защитила я подругу. – Просто она нашла свой уникальный способ предохранения от беременности. Ей проще с дамами, мужчин-клиентов она побаивается. Хотя и с ними иногда приходится сталкиваться. Но это болезненная для нее тема. Лучше не заводить с ней этот разговор.
– Не знал, – судя по голосу, я кажется немного удивила Стоуна. – Хотя после того, что мы сегодня видели, у нее очень ответственный подход. Лучше чем у некоторых.
Мне показалось он говорит о ком-то конкретном.
– Ты о ком? – не удержалась я, и лениво приоткрыла глаза, чтобы взглянуть на ему в лицо.
Стоун неотрывно смотрел на меня, любуюсь моими чертами.
– Как врач я не могу сказать, – покачал он головой.
– А как друг? – все же полюбопытствовала я.
Он ухмыльнулся, моя уловка его позабавила.
– Как друг и сплетник, могу сказать только, что скоро весь Квартал увидит у Зои растущий животик. Поэтому врачебную тайну я могу уже не хранить.
