Криптономикон, часть 2 - Стивенсон Нил Таун (мир бесплатных книг TXT) 📗

— Да, — говорит Рэнди.

Старший таможенник (настолько между прочим и ненавязчиво, что Рэнди с трудом подавляет хриплый смешок) начинает листать кошмарный журнал по телекоммуникации, который Рэнди сунул в сумку перед вылетом из Манилы. Слово ИНТЕРНЕТ встречается на обложке как минимум пять раз. Рэнди смотрит прямо в глаза таможеннице и говорит: «Интернет». На ее лице проступает абсолютно фальшивое понимание. Она стреляет глазами в шефа. Тот, не отрываясь от статьи про высокоскоростные маршрутизаторы нового поколения, оттопыривает нижнюю губу и важно кивает. Как любой американец девяностых, он знает, что знакомство с подобными вещами — такой же непременный атрибут мужчины, каким было для его отца умение заменить колесо. «Я слышала, это страшно интересно», — говорит таможенница совершенно иным тоном и начинает складывать вещи Рэнди в одну кучку, чтобы он мог убрать их назад в сумку. Все замечательно. Рэнди снова добропорядочный американский гражданин, которого власти ритуально постращали. У него острое желание махнуть в ближайший оружейный магазин и оставить там примерно десять тысяч долларов. Не то чтобы он хотел кого-нибудь убить, просто от общения с официальными лицами его трясет. Наверное, он чересчур много времени провел с Томом Говардом, коллекционером оружия и стрелком-любителем. Сперва агрессия по отношению к тропическим лесам, теперь желание приобрести автомат. Куда он катится?

Высокая бледная фигура Ави маячит за бархатной веревкой, вокруг охваченные неистовством филиппинки потрясают гладиолусами, как боевым копьями. Ави засунул руки в карманы метущего по полу пальто; голова повернута в сторону Рэнди, но взгляд застыл на точке где-то посередине между ними, брови сосредоточенно сведены. Так же хмурилась бабушка Рэнди, распутывая моток бечевки из ящика со всякой всячиной. У Ави такое выражение бывает, когда он делает нечто похожее с новым клубком информации. Наверное, прочел про золото. Рэнди упустил возможность классного розыгрыша: надо было положить в сумку пару свинцовых брусков и дать ее Ави — вот бы тот офигел. Поздно. В тот миг, когда Рэнди подходит, Ави трогается с места. Несформулированный протокол предписывает, когда они должны жать друг другу руки, когда обниматься, а когда вести себя так, будто расстались пять минут назад. Недавний обмен электронной почтой, вероятно, знаменовал собой виртуальную встречу, отменив потребность в рукопожатиях и объятиях.

— Ты был прав насчет сочных диалогов, — первые слова Ави. — Ты слишком много времени провел с Шафто и смотришь на вещи его глазами. Неправда, будто тебе что-то хотели этим сказать. Вернее, хотели, но не то, что думает Шафто.

— А какое твое объяснение?

— Как тебе нравится мысль учредить новую валюту? — Спрашивает Ави.

Рэнди часто ловил в аэропортах обрывки деловых разговоров: как прошла большая презентация, кто вероятный кандидат на вакантную руководящую должность и все такое. Он гордится, что они с Ави говорят о более возвышенных или по крайней мере более неординарных материях. Они идут через здание аэропорта. Из ресторанчика пахнет имбирем и соевым соусом; Рэнди на мгновение теряет ориентировку — в каком он полушарии?

— Хм, я как-то не очень задумался, — говорит он. — Это что наш следующий этап? Учреждаем новую валюту?

— Ну, очевидно, кто-то должен учредить валюту, которая не будет полным говном.

— Это что, юмор? — спрашивает Рэнди.

— Ты газеты читаешь? — Ави хватает его за локоть и тащит к газетной стойке. Шапки некоторых газет посвящены валютному кризису в Юго-Восточной Азии.

— Я знаю, что валютные колебания имеют для «Эпифита» большое значение, — говорит Рэнди, — но это такая нудятина, что выть хочется.

— Это не нудятина для нее. — Ави хватает три разные газеты, напечатавшие одну и ту же фотографию, присланную телеграфным агентством: хорошенькая тайка в километровой очереди к банку держит одну-единственную американскую долларовую бумажку.

— Знаю, это серьезно для части наших клиентов, — говорит Рэнди, — просто не думал об этом как о деловой возможности.

— А ты подумай. — Ави вынимает несколько таких же, как у тайки, долларовых бумажек, расплачивается за газеты и поворачивается к выходу. Они попадают в туннель, ведущий к многоэтажной автомобильной парковке.

— Султан считает…

— Ты часто болтаешь с султаном?

— Больше с Прагасу. Дашь мне закончить? Мы решили основать Крипту, верно?

— Верно.

— Что такое Крипта? Ты помнишь, как первоначально формулировалось ее назначение?

— Надежное, анонимное, нерегулируемое хранилище данных. Информационный рай.

— Ага. Свалка битов. И мы предполагали для нее различные применения.

— Слушай, ведь правда! — Рэнди вспоминает долгие ночи за кухонным столом или в гостиничном номере, когда они писали версии бизнес-плана, теперь древние и забытые, как собственноручные подлинники Евангелий.

— В том числе электронные банковские услуги. Черт, мы даже предвидели, что это будет одна из главных функций. Но когда бизнес-план впервые входит в соприкосновение с настоящим рынком — с реальным миром, — все разом проясняется. Ты можешь предвидеть пять потенциальных рынков для своего продукта, но стоит открыть дверь, как одна возможность вырывается вперед, и в интересах дела надо бросить ради нее остальные.

— И так получилось с электронными банковскими услугами, — говорит Рэнди.

— Да. Во время встречи у султана, — кивает Ави. — До нее мы думали… ты отлично знаешь, что мы думали. И вдруг оказались за одним столом с кучей чуваков, живо заинтересованных в электронных банковских услугах. Первая подсказка. Потом вот! — Он потрясает газетой с фотографией тайки. — Значит, теперь мы в этом бизнесе.

— Мы — банкиры. — Чтобы поверить, Рэнди должен несколько раз повторить это вслух, как «Мы приложим все силы, чтобы воплотить в жизнь решения XXIII съезда КПСС». Мы — банкиры. Мы — банкиры.

— Банки выпускали собственную валюту. Можешь посмотреть старые банкноты в журнале Смитсоновского института. «Первый Национальный Банк Южного Жопосрауна выдаст подателю сего десять свиных ляжек» и все в таком духе. С этим пришлось завязать, потому что коммерция вышла за пределы одной деревни, и нужно стало, чтобы ты мог поехать со своими деньгами на Запад или куда еще.

— Но мы онлайн, значит, весь мир — большая деревня, — говорит Рэнди.

— Ага. Значит, нам надо чем-то обеспечить свою валюту. Можно золотом.

— Золотом? Ты шутишь? Это не слишком архаично?

— Было архаично, пока все необеспеченные валюты Юго-восточной Азии не рухнули к чертям собачьим.

— Ави, если честно, я несколько озадачен. Ты вроде бы подводишь к тому, что моя поездка в джунгли была не простым совпадением. Но как мы можем обеспечить золотом свою валюту?

Ави пожимает плечами, как будто даже не задумывался о таких мелочах.

— Это просто вопрос сделки.

— Ну ты даешь!

— Люди, которые якобы что-то хотели тебе сказать, на самом деле заинтересованы в совместном бизнесе. Поездка в джунгли была проверкой их кредитоспособности.

Они идут к парковке через туннель, забитый целым кланом жителей Юго-Восточной Азии в причудливых головных повязках. Возможно, это весь сохранившийся генофонд некой малочисленной горской народности. Их скарб в огромных коробках, завязанных розовой синтетической лентой, покачивается на багажных тележках.

— Проверка кредитоспособности… — Рэнди злится, когда настолько не поспевает за Ави, что вынужден повторять его фразы.

— Ты помнишь, как вы с Чарлин покупали дом и представитель банка-кредитора приезжал на него взглянуть?

— Я купил его за наличные.

— Хорошо, но, как правило, прежде чем банк выдаст ипотечную закладную, их человечек приезжает осмотреться на месте. Не очень тщательно, просто убедиться, что дом и впрямь стоит там, где должен быть по документам, и все такое.

— И ради этого я ездил в джунгли?

— Да. Некоторые потенциальные, ну, скажем, участники проекта доводят до нашего сведения, что владеют золотом.