Игра в бессмертие (СИ) - Потёмкин Сергей (читаем книги бесплатно txt) 📗
— И я погибаю. А в ВИРТУСе появляюсь другая я.
— С доступом к вашим аватарам…
— И к чужим инвентарям, — напомнила Кэсс. — А ещё к каждой из подключённых к ВИРТУСу камер. Это ведь важно?
Я кивнул: ещё как важно. Но что это может означать?..
Решив пока не ломать над этим голову (всё равно нет дельных версий), я продолжал:
— А сегодня появляется Взломщик и пытается не подпустить нас к яблоку.
— Не только Взломщик, — вставила Кэсс. — За вами ведь следили двое. Так сказал ваш приятель…
— Затворник, — бормотнул я. — Да, двое: виртуоз и дилетант.
Мои мысли стали путаться. Ну и как это всё связать воедино?!
Ответ был очевидным: никак. С той информацией, которой мы обладали, связать это не смог бы и Шерлок Холмс.
Значит, остаётся лишь делать свою работу: найти способ попасть в Яму дьявола, а после отправляться в «Дворг». Если яблоко, кукла и бинокль (три чёртовых слова, уже набившие мне оскомину) — и правда элементы какой–то программы, то я просто не стану её запускать… во всяком случае, пока не пойму, что она собой представляет. Но зато, заполучив их, я, возможно, смогу что–то узнать… Может быть, даже выясню, что именно случилось с Кэсс и кого за это благодарить.
Взглянув на неё, я сказал:
— Нужно достать альпинистское снаряжение. У меня–то оно есть, а вот у вас…
— Тоже есть, — Кэсс мгновенно поняла, куда я клоню. — Я же давно собиралась спуститься в Яму. Поначалу даже думала, что отправлюсь туда одна.
— И запаслись экипировкой?
Кэсс кивнула.
— Трос?.. — уточнил я. — Обвязка?.. Страховочное устройство?..
Кэсс при каждом вопросе кивала:
— Я открою свой адреумский инвентарь и дам вам визуальный доступ. Между прочим, у меня третий разряд по скалолазанию: я им раньше занималась. И не в ВИРТУСе, а в реале.
— Отлично, — я встал со скамьи. — В таком случае пора браться за дело.
— Думаете, у нас получится?.. — усомнилась Кэсс. — Вы же видели каньон… Там и мышь не проскочит.
— Мышь и правда не проскочит, — подтвердил я. — А невидимка — запросто.
Дом стоял в конце улицы, за низким белым забором. Здесь все дома были похожи — двухэтажные, приземистые, с лужайкой и гаражом. Любители старых фильмов легко узнали бы антураж: американская глубинка начала века.
— Туристический сегмент?.. — удивилась Кэсс.
— Не совсем, — сказал я.
Мы сюда прибыли полминуты назад. Сначала я прямо из ВИРТУС-меню сделал звонок; вообще–то я боялся, что мне не ответят, поскольку тот, с кем я желал встретиться, имел основания меня опасаться. Да чего там опасаться — я бы не удивился, если бы он слёг с инфарктом, услышав мой голос.
Но он обречённо согласился на встречу и даже сказал, где «живёт» в виртуальности: очень многие, подобно Затворнику, торчат тут сутками, променяв свои квартиры на созданные геймдизайнерами дома.
Я осмотрелся, про себя отмечая, что подобной картины увидеть не ждал: с учётом вкусов Егорыча ему подошёл бы замок… причём тот, где жил небезызвестный маркиз де Сад.
— Двадцать два ноль ноль… — прочёл я, отыскав взглядом номер. Всё никак не пойму, по какому принципу нумеруются дома в США. Вроде это система координат («север–юг», «запад–восток»), но подробно вникать лень, да и необходимости нет.
— Он что — скупил себе всю улицу?! — Кэсс поразилась своей догадке. — Но зачем?..
— Он любит уединённость, — мрачно ответил я. — С учётом того, что он творит в своём доме, это естественно.
Мы открыли калитку, прошли за ворота. На лужайке перед домом была детская площадка с качелями и турником. На обшарпанной скамейке лежала кукла.
При виде этой куклы я сжал кулаки. Слава богу, тут не было её хозяйки — хотя она точно ошивалась поблизости. Как и с десяток её сверстниц.
«Они неписи, — мысленно сказал я себе. — Просто неписи — и не такие, как Цолфи с Ферзюбрем, а примитивные… Успокойся».
Чтобы не смотреть на куклу, я повернулся к Кэсс:
— Вам лучше остаться здесь.
— Ладно… — она заняла качели. — Притворюсь покорной напарницей Джеймса Бонда. Буду вас ждать без «почему» и «зачем».
Я вздохнул.
— Он нас не впустит, если мы постучимся вдвоём. Поверьте, ему есть, что скрывать.
— Тогда почему он назвал это место? Назначал бы встречу там, где скрывать нечего.
— Потому что его секрет мне уже известен, — хмуро пояснил я. — И он полагает, что винить его не за что, поскольку он ничего плохого не сделал. Если честно, я не знаю, насколько он прав.
Оставив озадаченную Кэсс на качелях, я пошёл к двери.
Стучать не пришлось — замок щёлкнул, едва я взошёл на крыльцо. Дверь со скрипом приоткрылась, в проёме возникло конопатое личико.
— Дядя Петя вас ждёт, — звонко сообщила девочка, глядя на меня снизу вверх. — Он просил передать, чтобы вы вошли один. Если зайдёте вдвоём, он исчезнет.
Я заставил себя кивнуть, понимая, что под «исчезнет» имелся в виду выход в реал. На обладательницу голоса я старался не смотреть.
Она отступила, я шагнул за порог. Дядя Петя, значит…
В холле царил полумрак: окна зашторены, свет выключен. Хозяин дома создал нужную атмосферу: хотел ощутить себя в реале, где ему пришлось бы таиться и избегать взглядов соседей. Это повышало реалистичность происходящего — возможно, девочки в его глазах становились более живыми.
Не выдержав, я спросил:
— Сколько на мыле болотных шипов?
Вопрос был идеален для выявления энписи: в тех сегментах, где они не обозначены (а неписей не везде помечают зелёной точкой, как во «Фрее»), легко запутаться. Но абсурдная фраза это исправит.
— Простите, но ваш вопрос некорректен, — бесстрастно сообщила девочка. — На мыле шипов нет. Кроме того, слова «болотный» и «мыло» практически несочетаемы: мыло — это средство гигиены, предназначенное…
— Умолкни, — буркнул я.
Хоть я и знал, что ребёнок «невзаправдашний», мне всё–таки полегчало.
Под уходящей наверх лестницей скрипнули половицы — где–то там был коридор.
— Она неживая, — произнесли глухим басом. — Всего лишь непись… Из простых, семилетней давности.
— Знаю, — прошептал я. — Но грохнуть тебя всё равно хочется.
— Однажды ты уже это сделал, — под лестницей щёлкнул затвор. — Попробуешь повторить?
— Нет… Я не за этим пришёл.
Возникла пауза, потом из коридора сказали:
— Пойдём в гостиную.
Я не знал, где гостиная, но пошёл наугад — сквозь пыльный сумрак, на скрип половиц.
Как и ожидалось, коридор тоже был полутёмным. В нём никого не оказалось, поскольку Егорыч уже ждал в комнате. А когда я туда вошёл, он на меня наставил ружьё.
— Дробовик, — сказал Егорыч. — Оба ствола заряжены.
— Не сомневаюсь, — сказал я.
Какое–то время мы стояли. Потом Егорыч кивнул на кресло перед журнальным столиком, где были бутылка (почти пустая), стакан и блюдце с салатом — точнее, с его остатками.
Садясь в кресло, я поморщился. Пресытившись виртуальной экзотикой, мы стали беситься с жиру — и дошли до того, что воссоздаём в ней бытовуху… Вот уж не думал, что один из админов «Адреума», потратившийся на «Бентли» и мини–яхту, заскучает по грязным блюдцам.
С Егорычем я познакомился два года назад. Он тогда играл в шутер (названия уже не помню, но что–то про зомби–апокалипсис). В предпоследней локации Егорыч набрёл на засаду и после трёх тщетных попыток её пройти вызвал меня. С засадой я ему помог, но за следующим домом мы нарвались на куст, оказавшийся ядовитым; безобидный с виду кустик хлестнул Егорыча веткой. К слову, это было результатом моего пьянства: накануне я крепко набрался в реале, и в тот день маялся похмельем — вот и забыл про чёртов куст.
Из–за яда, якобы попавшего в его кровь, у Егорыча снесло крышу: периферийка в его кресле ввела соответствующий препарат. Он стал хохотать, попытался со мной драться, а после убежал в заброшенный дом — что–то в составе препарата вызвало двигательное беспокойство. Я отправился следом… и нашёл Егорыча раньше, чем перестал действовать яд.
