Сотня. Трилогия (ЛП) - Морган Кэсс (читаем книги онлайн .txt) 📗

Кэсс Морган

Сотня

Copyright © 2013 by Alloy Entertainment

© Наталья Арустамова, обложка, 2014

© Ольга Кидвати, перевод, 2014

© ООО «Издательство АСТ», 2014

Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ( www.litres.ru)

Глава 1

Кларк

Дверь отъехала в сторону, и Кларк поняла: пришло время умирать. Взгляд остановился на ботинках охранника, и девушка ощутила приступ страха, вернее – отчаянной, неконтролируемой паники. Но когда она приподнялась на локте (рубашка нехотя отклеилась от пропотевшей койки), единственным ее чувством стало облегчение.

Кларк перевели в изолятор после нападения на охранника, но для нее не существовало понятия одиночного заключения: голоса она слышала везде. Голоса взывали из темных углов ее узилища, заполняли паузы между двумя ударами сердца, вопили в самых глубоких тайниках сознания. Не то чтобы Кларк жаждала погибнуть, но если смерть была единственным способом заставить их замолчать – что ж, тогда она готова умереть.

Кларк посадили в Тюрьму за особо тяжкое преступление, но правда была много ужаснее, чем можно вообразить. Даже если каким-то чудом после пересмотра дела ее помилуют, легче не станет. Ее воспоминания тяжелее самого сурового заключения.

Охранник кашлянул, прочищая горло, и переступил с ноги на ногу.

– Заключенная номер 319, пожалуйста, встаньте.

Он был моложе, чем она ожидала. Долговязая фигура терялась под свободной униформой, выдавая в ее обладателе новобранца. Нескольких месяцев на усиленном военном пайке оказалось недостаточно, чтобы изгнать призрак недоедания, вечно преследовавший Уолден и Аркадию, нищие корабли Колонии.

Кларк глубоко вздохнула и поднялась на ноги.

– Вытяните руки вперед,– сказал охранник, извлекая из кармана своего синего мундира металлические наручники. Девушка вздрогнула, когда он коснулся ее кожи: с тех пор как ее бросили в изолятор, она не видела ни одной живой души, и тем более не ощущала ничьих прикосновений.– Слишком туго? – резко спросил охранник, но в его тоне сквозила нотка сострадания, кольнувшая сердце Кларк. Слишком много времени прошло с тех пор, как Талия – ее бывшая сокамерница и единственный во всем белом свете друг – ей сочувствовала.

Кларк покачала головой.

– А теперь присядьте на кровать. Доктор вот-вот будет.

– Они сделают это прямо тут? – хрипло спросила Кларк: слова словно скребли ей горло. Визит доктора мог означать только одно: отказ в пересмотре дела. Что ж, удивляться тут нечему.

По закону Колонии, взрослых казнили сразу после вынесения приговора, а подростков содержали в Тюрьме, пока им не исполнится восемнадцать, после чего давали еще один шанс на правосудие. Но в последнее время приговор приводили в исполнение через несколько часов после повторного рассмотрения дела. На казнь шли даже те, кто еще несколько лет назад мог смело рассчитывать на помилование.

Однако поверить в то, что они сделают это прямо в ее камере, было трудно. Как ни странно, Кларк предвкушала последний поход в больницу, где так много времени провела, будучи студенткой-медичкой. Это был ее последний шанс почувствовать нечто привычное, знакомое – пусть даже это всего лишь запах дезинфекции и гул системы кондиционирования – прежде чем она навсегда утратит способность что-либо ощущать.

Избегая встречаться с ней глазами, охранник произнес:

– Просто сядьте.

Кларк сделала несколько маленьких шажков и напряженно опустилась на самый краешек своей узкой койки. Хотя она знала, что одиночество искажает восприятие времени, ей все равно трудно было поверить, что она отсидела в этой камере – совсем одна – почти шесть месяцев. Год, проведенный с Талией и их третьей сокамерницей, Лизой (девушкой с суровым выражением лица, за все время улыбнувшейся один-единственный раз: это произошло, когда уводили Кларк), казался вечностью. Но иного объяснения происходящему просто не было. Сегодня ее восемнадцатый день рождения, и ей уготован единственный подарок: шприц, который вызовет паралич всех мышц. И ее сердце перестанет биться. А потом, как это принято в Колонии, безжизненное тело отправят в космос, и оно будет всю оставшуюся вечность дрейфовать по Галактике.

В дверях выросла человеческая фигура, и в камеру шагнул высокий, стройный мужчина. Его длинные седые волосы падали на плечи, частично закрывая значок на вороте белого халата, но Кларк не нуждалась в знаках различия, чтобы узнать в пришедшем главного медицинского координатора Совета. Перед тем как ее арестовали, она почти год училась у доктора Лахири и бессчетное количество часов провела рядом с ним во время хирургических операций. Остальные стажеры завидовали ей и жаловались на кумовство, ведь доктор Лахири – один из ближайших друзей отца Кларк. Ну, или был им до тех пор, пока ее родителей не казнили.

– Привет, Кларк,– любезно приветствовал он девушку, словно они встретились в больничной столовой, а не в тюремной камере-одиночке.– Ну как ты себя чувствуешь?

– Думаю, гораздо лучше, чем буду минут через десять.

Раньше доктор Лахири всегда улыбался мрачным шуткам Кларк, но сегодня он вздрогнул и повернулся к охраннику:

– Не могли бы вы снять с нее наручники и дать нам пару минут? Пожалуйста.

Охранник поежился:

– Я не имею права оставлять ее без присмотра.

– Вы можете подождать прямо за дверью,– подчеркнуто терпеливо произнес доктор Лахири.– Это всего лишь безоружная семнадцатилетка. Я думаю, что смогу контролировать ситуацию.

Избегая взгляда Кларк, охранник снял с нее наручники, кивнул доктору Лахири и вышел.

– Вы, наверно, хотели назвать меня безоружной восемнадцатилеткой,– выдавливая подобие улыбки, сказала Кларк.– Или вы превратились в одного из безумных ученых не от мира сего и не знаете, какой год стоит на дворе?

Именно таким был ее отец. Он забыл запрограммировать суточный цикл освещения их квартиры и, в конце концов, стал ходить на работу к четырем часам утра, слишком погруженный в свои исследования, для того чтобы заметить полное отсутствие людей в коридорах корабля.

– Тебе все еще семнадцать, Кларк,– в голосе доктора Лахири звучали те спокойные, медлительные нотки, которые он обычно приберегал для очнувшихся от наркоза пациентов.– Ты провела в камере-одиночке три месяца.

– Тогда что вы тут делаете? – спросила Кларк, не в силах скрыть вновь охватившую ее панику.– Закон гласит, что вы должны дождаться моего восемнадцатилетия.

– Наши планы несколько изменились. Это все, что я уполномочен сказать.

– Значит, вы уполномочены казнить меня, но разговаривать со мной вам нельзя?

Она вспомнила, как наблюдала за доктором Лахири во время суда над ее родителями. Тогда она думала, что его мрачное лицо выражает неодобрение происходящего, но теперь не была в этом уверена. Он ничего не сказал в их защиту, ни единого слова. Просто сидел и молчал, когда Совет признал ее родителей – двух самых блестящих ученых Феникса – виновными в нарушении Доктрины Геи. Так назывался свод правил, установленных после Катаклизма для выживания человеческой расы.

– А как насчет моих родителей? Их тоже убили вы?