Римская карусель (СИ) - Дельта Марк (бесплатные серии книг TXT) 📗
Она вышла из комнаты, чтобы попросить огня у соседей. Солнце уже заходило, и разжигать огонь с помощью собирающего лучи кристалла было поздно. Алкиной ждал жену, присматривая за спящим ребенком и опасаясь, что, если Хлоя замешкается, он опять не успеет вовремя дойти до складов Кирилла, где работал сторожем. Хозяин уже однажды сделал ему замечание из-за опоздания.
Хлоя вернулась с горящей лучиной и принялась махать ладонью, пытаясь разжечь угли в жаровне.
- Осторожно, - в сердцах произнес Алкиной, - во всем доме перегородки деревянные! Не хватало еще, чтобы искра попала на древесину.
Хлоя резко выпрямилась.
- Как же, по-твоему, я согрею похлебку для мальчика? - спросила она, сверкнув глазами. - Вместо того, чтобы постоянно брюзжать, лучше бы начал наконец зарабатывать достаточно денег, чтобы мы могли снять комнату на первом этаже, где есть очаг! А еще лучше - купить собственный дом.
- Я делаю все, что могу, - сухо проговорил Алкиной, направляясь к выходу. - Не надо думать только о мамоне. Ты же христианка. Постыдись!
- А о чем же мне думать?! - повысила голос Хлоя. - О душе?! Что-то я не заметила, чтобы христианские заповеди мешали твоему пресвитеру богатеть с каждым годом! А что ты скажешь о таких христианах, как Вителлий и Титиан? Один торгует дровами, другой стрижет овец и продает шерсть половине Бетики. Да и твой хозяин, Кирилл, тоже, кажется не чурается сестерций и денариев, хоть и христианин! Почему бы и тебе не заняться каким-нибудь настоящим делом? Разве это занятия для свободнорожденного мужчины: разносить амфоры с оливковым маслом или сторожить склады?
- Что ты понимаешь, женщина?! - рассерженный тем, что и сегодняшний день не прошел без упреков, Алкиной больше не следил за собой и говорил довольно громко.
Хлоя гневно топнула ногой. Это выглядело так, словно она собирается пуститься в пляс, и Алкиной на мгновение вспомнил, как завораживающе хороша была она два года назад, когда выступала перед публикой. С тех пор жена располнела, обрюзгла, и вечно недовольное выражение обозначило на ее лице и шее преждевременные складки. Она запустила себя, не ухаживала за кожей и волосами. Алкиною требовались немалые усилия, чтобы напоминать себе, что внешняя привлекательность является лишь уловкой нечистого.
Амвросий захныкал, раскрыв глаза. Говорить в свои год с лишним он еще не начал.
- Так и есть, разбудили, - недовольно пробормотала Хлоя. - Если сейчас не заснет, весь остаток дня будет капризничать. Хотя тебе-то до этого какое дело, у тебя же важная работа - сторожить чужое добро!
Алкиной, не прощаясь, вышел из комнаты.
Вдоль длинного коридора располагалось множество комнат и небольших квартир. Комната, занимаемая бывшими актерами, была на четвертом, предпоследнем этаже инсулы. Выходя на улицу, Алкиной постарался выкинуть из головы семейные неурядицы и обратить помыслы к содержанию последней проповеди пресвитера.
Но в голове его помимо воли возник образ брата. Возможно, потому что Алкиной вспоминал слова Иринея, обратившегося к пастве с приветствием: "Братия и сестры во Христе!". Возникла улыбка, которой близнецы встречали друг друга еще в детстве. В очередной раз после разрыва с семьей Алкиной почувствовал себя человеком, лишившимся правой руки.
- Нет! - воскликнул он вслух, испугав идущих навстречу двух девушек - госпожи и служанки, держащей на плече амфору.
"Нет! - добавил он про себя. - У меня десятки, сотни, тысяч братьев и сестер! В любом месте империи, куда бы я ни пришел, меня будут рады видеть мои братья и сестры"...
...Хлоя, держа ребенка на руках, долго ходила с ним по комнате, говорила ему что-то ласковое и наконец сумела усыпить его. Осторожно уложив мальчика в постель, она подошла к жаровне, думая, что угли уже потухли. К ее удивлению, огонек еще теплился. Она осторожно подула на него.
Совершенно внезапно из глаз брызнули слезы. Сопя и не вытирая лица, женщина вспоминала, как несколько дней назад, тайком от Алкиноя, прихватив мальчика, ходила к Лаодике. Актеры жили все в том же небольшом особняке на окраине города. Вопреки ожиданиям, обеспеченный потомок Сенеки с уходом Хлои не прогнал их из этого дома. Хлоя, проходя мимо зала для репетиций, окинула недружелюбным взглядом новых танцовщиц, и прошла к Лаодике, стараясь ни с кем не вступать в разговоры.
Свекровь приняла ее очень радушно, с интересом расспрашивала, как они живут с Алкиноем, хотела знать все подробности. Приемный сын не баловал ее и Семпрония визитами. В христианской общине ему постоянно напоминали, насколько вредно видеться с упорствующими язычниками, каковыми оказались все его родственники.
Хлоя выплакала Лаодике свои горести, рассказывала, как ей не хватает актерской игры, танца, рукоплесканий, восхищения зрителей, обожания поклонников. И как она боится, что начнутся гонения на христиан, какое замирание ужаса испытывает всякий раз, когда слышит рассказы об истязаниях и мученическом венце.
Лаодика, как могла, утешала ее, говоря, что у нее есть любимый муж и ребенок, а сама думала о том, что надо почаще приносить жертвы Великой матери богов, моля ее простить христианам их мрачное и упрямое суеверие и не допустить, чтобы начались гонения на них.
- Как жаль, что мы почти не видим мальчика! - восклицала она, держа на коленях Амвросия, лепечущего что-то на ему одному внятном младенческом языке.
Где-то в самом уголке души бывшей танцовщицы теплилось почти незаметное для нее желание случайно столкнуться с Александром. Оно было отравлено страхом, что он увидит, как она подурнела. Но молодого этолога в этот час в доме не оказалось.
***
Александр нахлобучил на Кассию парик из длинных черных волос, спускавшихся до самой талии густой раздвоенной копной.
- Ты сейчас похожа на женщину из какого-то неведомого варварского племени, - весело заключил он, подводя возлюбленную к стоящему на столе полированному серебряному зеркалу.
- Зачем ты принес его сюда? - смеясь, спросила она.
- Купил несколько новых париков для труппы. Сейчас примерим и другие, - он потянулся было к лежащему на полу мешку, но Кассия остановила его.
- Подожди, повеселимся попозже. Я собираюсь рассказать тебе нечто весьма серьезное и не предназначенное для чужих ушей. Слушай внимательно и с почтением, помня о том, что я никогда никого не удостаивала чести быть посвященным в мои планы. Об этом я не говорила даже философу в Пальмире, которому рассказала о себе все перед тем, как стереть этот рассказ из его памяти.
Александр почувствовал отчетливое нежелание быть посвященным в эти, пока неведомые ему планы, но ничего не сказал, понимая, что может обидеть собеседницу.
Кассия подошла к окну и закрыла ставни.
- Не задохнемся ли в такую жару?! - спросил актер.
В эти первые дни сентября в воздухе не было и намека на осень.
- Потерпи немного. Я не хочу, чтобы кто-нибудь с улицы случайно услышал нас.
Усадив его в кресло, Кассия села в кресло напротив. Их колени почти соприкасались.
- Послезавтра я отправляюсь в Новый Карфаген, - сообщила аристократка, - оттуда на императорской галере - в Ахайю. Пока не понятно, когда смогу опять посетить Бетику. Это, возможно, будет зависеть от того, что именно я узнаю, находясь в Греции. Перед поездкой мне важно быть уверенной, что у меня есть союзник. Постарайся не отвлекаться, даже если тебе не нравится сидеть при закрытых окнах.
- Я слушаю тебя очень внимательно, - Александр набрался терпения, понимая, что, чем раньше собеседница закончит свой рассказ, тем скорее она впустит в комнату свежий воздух.
- Два орбинавта-союзника могут стать несокрушимой силой, - со значением произнесла Кассия. - Как бы ни был могуществен один человек, наделенный нашим даром, враги способны одолеть его, благодаря своей численности и неожиданности нападения. Орбинавт может даже погибнуть. Но его союзник, тоже орбинавт, в этом случае сотрет трагическое развитие событий, направив их в другое русло. Ты согласен?
