Программист в Сикстинской Капелле (СИ) - Буравсон Амантий (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
Впервые за свои никчёмные двадцать три года я понял, кто такие бомжи. У меня по понятным причинам не было в Риме того столетия знакомых, у кого можно остановиться, денег тоже не было, банковская карта превратилась здесь в бесполезный кусок пластика, и ею я не мог расплатиться за жильё. Единственное, что могло представлять хоть какую-то ценность, это мои дорогие механические часы с кварцевым механизмом и корпусом из чёрной пластмассы, да разрядившийся смартфон Samsung Galaxy, который теперь мог применяться разве что в качестве мухобойки.
— Весьма признателен вам за столь интересную экскурсию по городу, — вежливо поблагодарил я своего нечаянного спасителя и прекрасного экскурсовода Доменико. — Но мне необходимо вернуться домой. Может быть, вы посоветуете, каким образом я могу это сделать?
— В Санкт-Петербург? И в двадцать первый век… Увы, здесь я не могу ничем помочь, — ответил Доменико, аккуратно приобнимая меня за плечи, отчего я немного смутился. — Но пока что ты можешь остаться у меня.
Подобные слова, в любом другом состоянии, должны были вызвать у меня некоторые подозрения, но на тот момент я был настолько туп и беззащитен, что хватался за любую палочку какой бы то ни было помощи.
— Боюсь, я не смогу принять ваше предложение, — ответил я. — Все мои сбережения остались… там.
— Вернешь, когда получишь гонорар за спектакль, — усмехнулся Доменико, в его взгляде промелькнуло что-то неуловимое, что-то лисье.
— Какой спектакль? — в очередной раз я был в недоумении.
— Маэстро Альджебри, весьма талантливый композитор, ставит оперу в апреле. Причём, скажу по секрету, несколько вставных арий для неё написал я.
«Очень напоминает нашу коллективную разработку, — подумал я. — Каждый пишет свой модуль и тестирует его, независимо от прочих». Доменико продолжал:
— Думаю, ты неплохо смотрелся бы в роли Филомелы.
Что?! Играть женщину? Нет, это уже слишком! Кто-нибудь, разбудите меня!
Увидев мой явный испуг, Доменико лишь улыбнулся:
— Все «виртуозы» дебютируют в женских ролях. Если ты хочешь стать великим певцом, ты должен пройти через это.
«Ну конечно, а также через диван и объятия какого-нибудь старого сморчка?» — мгновенно домыслил я, премного наслышанный о всех «прелестях» театральной жизни, а также до колик напуганный ужасными вещами, описанными в одном историческом романе о «виртуозах».
— Я старый! — пытался придумать отговорку я.
— Ничуть, мы тебя загримируем, и будешь как новый, — поспешил заверить меня Доменико.
— Послушайте, я, конечно, вам премного благодарен, — наконец я решил высказать то, что меня поистине беспокоило. — Но вам-то я на что сдался?
Доменико с минуту помолчал. На его лице промелькнула едва заметная грусть.
— Знаешь, может это звучит странно. Ты похож на моего друга Алессандро. И я намерен сделать из тебя оперного «виртуоза».
Что поделать, по-видимому, засел я здесь надолго, и выбраться в своё время не представлялось возможным. Сидеть в чужом городе без денег тоже не вариант, потому что, как говорил Хлестаков, «мне тоже есть надо, я так совсем отощать могу!». По профессии я, понятное дело, здесь работать не мог — не на чем. Но, в самом деле, не просить же милостыню на ступенях собора Сан-Пьетро? Скрепя сердце, я принял не самое приятное, но оптимальное в данном случае решение.
— Делать нечего, я согласен играть в этом спектакле, — вздохнул я, подумав, что лучше ему не перечить, а то ещё передумает насчёт своего первого предложения.
— Браво, Алессандро! — воскликнул Доменико и вновь осторожно коснулся моего плеча.
— Но имейте в виду, я это делаю не по доброй воле, а от отчаяния, — буркнул в ответ я, не желая показать, будто бы сдаюсь. Ещё чего!
— Разве не для этого тебя вызвали в Рим, чтобы строить карьеру оперного «виртуоза»? — картинно удивился Доменико.
— Кто вызвал? Голос из космоса? Я сам не понял, как здесь очутился, — с горечью отозвался я. — Я сначала думал, что это мой начальник посадил меня в нетрезвом состоянии в… в карету, и отправил сюда.
— Значит, ты случайно оказался в Капелле? — в глазах Доменико прочиталось беспокойство. — И не помнишь, каким образом попал сюда?
— Нет, напрочь не помню, — честно признался я.
Воцарилась тишина.
— Ох, боюсь, нам не миновать неприятностей, — наконец, произнёс Доменико.
— Почему? — не понял я.
— Понимаешь, после сегодняшнего случая кардинал Фраголини, мой покровитель, обещал Папе, что он выпишет нового солиста. И все подумали, что это ты.
— То есть, вы ожидали другого человека? — до меня, кажется, начало доходить, почему эти придурки так поспешно, без предварительного прослушивания, вручили мне ноты соло. Перепутали малость.
— И если явится настоящий солист, и не дай Бог, о случайной замене узнает Папа… — при этих словах Доменико сжал ладонями виски.
— Понял, мне крышка, — договорил за него я.
— Будем надеяться, что никто ничего не узнает. Вполне вероятно, что новый солист забыл или отказался от приглашения, и тогда я посодействую тому, чтобы на этой позиции оставили тебя.
Вскоре мы подошли к невысокому, зелёного цвета, дому с овальными окнами, украшенными плющом и многочисленными цветами (названия которых я, к сожалению, не знаю).
— Добро пожаловать в скромное обиталище ватиканского монстра, — с усмешкой сказал мой новый товарищ.
Доменико жил здесь с мамой и младшим братом, Эдуардо. Подойдя к крыльцу, я увидел мальчика лет тринадцати, тоже с рыжими волосами и веснушками, который сидел на ступенях и вырезал кораблик из куска дерева.
— Привет, братишка! — громко поприветствовал его Доменико.
— Привет… — пробурчал себе под нос Эдуардо, не поднимая глаз от своего будущего шедевра.
— Как успехи в кораблестроении? — поинтересовался старший брат у младшего.
— Не мешай, — огрызнулся Эдуардо Кассини.
— Синьор, разве вас не учили отвечать на вопросы? — вмешался было я.
Мальчик ничего не отвечал. Но, когда мы покинули его поле зрения, я отчетливо услышал слова:
— Опять кого-то из Капеллы притащил. Надоели эти кастраты!
— Эдуардо не «виртуоз»? — тихо поинтересовался я.
— Именно, — ответил Доменико. — Он мой единственный брат. Кто-то же должен продолжить линию Кассини.
Синьора Катарина Кассини, приятная женщина примерно сорока пяти лет, с выразительным взглядом карих глаз и вьющимися чёрными волосами, встретила «странного гостя с севера» с типично южным радушием.
— Познакомься, мама, это Алессандро Фосфоринелли, наш новый солист.
— Здравствуйте, синьора Кассини, — поприветствовал я хозяйку дома.
— Приятно познакомиться, синьор Фосфоринелли, — ответила синьора Кассини. — Рада вас видеть. Прошу всех за стол.
— Синьору Фосфоринелли необходимо переодеться с дороги. Он прибыл сегодня утром… издалека, — Доменико подхватил меня под локоть и отвёл в свою комнату.
— Ты же не хочешь шокировать бедную женщину своим невообразимым костюмом? Надень пока мой, завтра что-нибудь придумаем.
— Как скажете, — ответил я. А что ещё мне оставалось делать?
Костюм был цвета #006400 (тёмно-зеленый, если я не ошибаюсь), хотя мне было абсолютно всё равно: что зелёный, что серый, что серо-буро-малиновый. Да вот только все эти коды цветов каким-то жутким фронтэнд-проклятием навечно засели у меня в голове после выносящих мозг пар веб-разработки на пятом курсе.
— И парик надень, — строго добавил Доменико.
— Ещё чего! — огрызнулся я, не желая выглядеть идиотом.
— Помнишь, что тебе утром сказал Энрико Роспини (Rospo — жаба (ит.))? (это и был тот толстый коротышка с квакающим тембром).
— Как не помнить, — усмехнулся я.
— Он не прав, но лучше никого не провоцировать, — с участием заметил Доменико.
— Ладно, как говорится, назвался «виртуозом», надевай парик, — вздохнул я. — Хорошо, я согласен.
