Ветер странствий (СИ) - Ружникова Ольга (хорошие книги бесплатные полностью .TXT, .FB2) 📗
Нет. У пуфа, портьер и рабынь хоть выбора не было.
Затихает хрип, ровнее — солдатское дыхание позади. Удовлетворенный смех — впереди. Уже не солдатский.
Дверь. Всё.
— Господин, мы доставили рабыню.
— Свободен, — махнул Поппей рукой. Не окровавленной. — Проходите… герцогиня.
— Вы слишком любезны с разоблаченной самозванкой.
Древние законы — о них Элгэ столько читала! — твердили, что незачем вести беседу с тем, кого намерен убить. Они ошибались. Есть, зачем. Чтобы не вызвать подозрений, например.
Граф Адор увидел в ней слабую девчонку. А кого — Поппей Кровавый Пес? Дуру и шлюху? Хорошо бы. Но не после того, как при ней нашли столько оружия.
2
— Виноград? — белая, холеная рука протягивает вазочку.
Нет, уже ясно, что пытал он не своими руками, но всё же…
Сочные лиловые кисти наполовину ощипаны. Хорошо, что винограду не бывает больно. Но вряд ли Элгэ еще хоть раз его захочется. Даже в Иладдэне.
— Налей мне вина, рабыня.
— Налей себе сам, — девушка опустила бренное (пока еще живое и не искалеченное) тело на самый с виду твердый стул — с минимумом набивных шелков.
Возможно, телу, осталось жить несколько мгновений. Если повезет. Крупно.
А если эта мразь сейчас схватит оружие или кликнет стражу — шпилька вонзится ему в глаз. А потом — Элгэ в сердце. Станет ли платой очередная кошачья жизнь или все оставшиеся сразу?
— Ты — по-прежнему дерзка, — усмехнулся Поппей. Потянулся и налил. Себе и ей. — Какие у тебя глаза. Огромные.
Как у Мари?
— Бездонные. Жаль, если последним, что увидишь, станет эта комната. Как думаешь, поверит ли кто слепой уродине — попрошайке на одной из площадей Сантэи, что когда-то она была герцогиней Илладэн?
— Кто был — площадь? — подала плечами девушка.
Диего бы поверил. Кармэн и Александра — тоже. И Алексис — будь он жив. Любовники, может, и отвернутся с отвращением, но семья — никогда. Ей плевать, как ты выглядишь.
А за Гранью поверят во всё. Особенно по предъявлении свежего трупа врага. Что в Бездне, что в Светлых Садах Ирия. А может — на вечных пирах, куда прежде уходили погибшие в битве воины. Там Элгэ уже место придерживают. Алексис и дядя Арно.
Впрочем, можно куда угодно — там вряд ли будут Гуго и Поппей. Уже хорошо.
— Полагаете, уродливая бродяжка не в силах оборвать свое бренное существование?
Усмехнуться. Медленно отпить глоток.
Подлить Кровавый Пес точно ничего не успел — так что в застенках не очнешься. И уж тем более — на площади. Попрошайкой.
Усмехнуться вновь. Столько жила не трусихой — неужели теперь не хватит сил на последний бросок?
— Вы так дешево цените свою жизнь, герцогиня?
— А вы — свои усилия? Не проще ли прикончить меня сразу, не переваливая сей процесс на жертву?
— Неужели зрелище в углу вас не впечатлило? Раз уж комната настолько далеко, а вы оглохли?
Поппей ухмыляется, пьет вино и не понимает, что уже мертвец. Какая прелесть…
Очередные полуголые детишки с Элгэ согласны. Вон как заинтересованно пялятся с потолка. Сами бы кого пришибли, да не дотянутся.
А девочку лучше добить. Между Кровавым Псом и собой. Если хватит времени.
Должно хватить. Элгэ же илладийка.
Как противно переслащенное вино! Почему все встреченные негодяи — обязательно любители сладкого? И ненавистники кислого. Конечно, его любить труднее.
Отхлебнуть еще глоток. Голова не кружится — зелий точно нет. А одной каплей гадости больше, одной меньше — считать уже поздно. Нахлебалась по уши.
— Не впечатлило. Любой дикий зверь в лесу справится лучше. И быстрее. Не говоря уже о том, что своими зубами и когтями.
— Вы — либо слишком смелая, либо дура, герцогиня. — Поппей с удовольствием отхлебнул полбокала переслащенного сиропа. Аж причмокнул от удовольствия.
Забавно — то же самое говорила Элгэ некая придворная дама. В Аравинте. Когда «глупая илладийка» в очередной раз отвергла предложение сильной руки и горячего сердца Виктора.
Точно — дура была.
… — Любовникам не отказывают! — чопорно заявила добродетельная до мозга костей курица. Кузина баронессы Керли. — Мужчина редко делает предложение женщине, уже изведанной им на вкус.
Элгэ могла бы возразить, что еще раз вкусить не хочется только не понравившееся блюдо. Но лишь пожала плечами. И искренне рассмеялась. Это ей читают мораль? Ей, так долго отвергавшей всех кавалеров? Да она — монахиня рядом с большинством дам Кармэн!..
И, как выяснилось, бесстыжая шлюха — в сравнении с женщинами за пределами двора Вальданэ. Искусственного Ирия. Места, где Элгэ могла безбедно прожить всю жизнь — если бы сама себя по дури не вышвырнула вон. Приключений захотелось. «Глотка свежего воздуха».
Наглоталась? Еще не захлебнулась?
Поппей по-прежнему пялится. Поражается ее хладнокровию? Всё еще ждет ответа? А Элгэ просто здесь нет. Она — в Вальданэ. В Арганди. В Илладэне. Да хоть в лесном домике, в объятиях Октавиана — только не здесь!
А детишки на потолке, наверное, представляют себя в светлом Ирие. И им тоже никогда туда не выбраться.
А еще, небось, мечтают наконец одеться.
— Чего вы от меня хотите, патриций? — Убейте ее на месте, но она не назовет эту мразь офицерским званием! — Получить мое тело — валяйте. Убить — аналогично. Предварительно пытать — ваше право. Так что именно?
Этот ленивый голос принадлежит ей? Она — совсем рехнулась? Эта скотина и в самом деле способна в любой миг приказать пытать пленницу или искалечить. Убить себя можно и не успеть. Или не справиться с врагом. Он — не Гуго все-таки.
Смерть — змеи с ней! Но неужели совсем не страшно стать уродиной? Или калекой?
Не страшно. Потому что бояться — всё равно не поможет. Тут толпа успела сотни раз перетрястись. Где они теперь?
— Твое тело? Я получу его. И быстрее, чем ты думаешь.
Она вообще-то думала — он попробует сейчас.
— Но сначала мне нужно зелье, Элгэ. Зелье, о котором я честно сказал твоим новым соплеменникам.
Вот теперь она расхохоталась. Дико и вполне искренне. На весь гаремовидный пыточный подвал.
— Зелье? Тогда воистину не понимаю, зачем вам я. Проще было потребовать самую сильную ведьму табора. Я-то — вообще не банджарон.
Вцепляться в свой язык — поздно. Увы, у некоторых слова летят вперед мыслей. У не слишком умных. Иначе Элгэ хорошо бы подумала, прежде чем подставлять — ладно себя, доказывая собственную бесполезность, — но еще и Азу. И тогда, и сейчас.
— Вы забыли, что ваша Аза, герцогиня, уже у меня. Она — достаточно сильная ведьма, или не будет большой беды, если я вскрою ей горло? Деньги за нее уже уплачены. Я честно веду сделки.
Баро — скотина, если ему плевать даже на собственных соплеменников. И на обычаи его народа. Возможно, такого вожака покарают какие-нибудь боги или духи, но пока от них дождешься! А у Элгэ полно объектов мести и без очередного вождя очередных дикарей.
— В таком случае, может, нам с Ристой и Азой лучше взяться за зелье прямо сейчас? Или у вас сначала есть… другие желания… господин?
— У тебя поубавится наглости уже к завтрашнему дню, обещаю, — ухмыльнулся Поппей.
А Элгэ мигом пообещала себе отныне заткнуться. Если эта скотина тоже получает удовольствие от подобной игры — незачем его доставлять.
— А сейчас принимайся за зелье… рабыня. Оно должно быть готово через три часа. И учти: если что-то перепутаешь — пострадаю не я, а четырнадцать невинных жизней. Невинных во всех смыслах.
Он их украл в ближайшем приюте для малолетних? Хотя — зачем красть? Честно купил. Мы же в стране законного рабства. А Поппей честно ведет сделки.
— А иначе они выживут? — хмыкнула девушка. — Кто эти люди — будущие жертвы отравления? А зелье — противоядие?
— Ты почти угадала, наглая илладийка.
— И кто же их отравил — вы сами? А потом вас вдруг заела ваша несуществующая совесть?
Или требует поделиться чудо-зельем покровитель? Кстати, кем он может быть, если сам Поппей Август — фаворит императора?
