Ветер странствий (СИ) - Ружникова Ольга (хорошие книги бесплатные полностью .TXT, .FB2) 📗

Дочь лорда-6. Ветер странствий

Часть 1

Глава 1

Часть первая. Дороги.

Глава первая.

Середина Месяца Заката Весны.

Квирина, Сантэя.

1

Сантэя не понравилась Конраду с самого начала. Но с каждым днем последней весны казалось, что прежде город был еще довольно мил.

Во всяком случае, раньше по улицам шаталось меньше пьяных — среди бела дня. Меньше смутной тревоги грозовой тучей висело в воздухе. Меньше фанатиков орало о скором (ну вот прямо завтра или сегодня вечером!) конце света. И уж точно было меньше слишком уверенных служителей Солнечного Храма. Слишком наглых.

Ярым фанатиком веры в Творца Эверрат никогда себя не считал. И против солнца ничего не имел. Да и святилища прежним богам бок о бок с церквями стоят не только в Квирине. Что Илладэн, что Ормхейм со Словеоном всегда были весьма веротерпимы.

Просто Конраду не нравился именно этот храм. И не только ему. И даже не только своим. Сюда вообще мало кто ходит.

Ну, кроме ближайших лизоблюдов нынешнего императора.

На редкость роскошное здание. В Лютене таковы только дворцы.

Величие колонн, безупречные линии статуй, дразнящая прохлада фонтанов во дворе. Золото, фрески, лепнина. Яркие, слепящие краски.

А сходить лишний раз полюбоваться почему-то неохота ни одному эвитанцу или бьёрнландцу. Даже мерзавцу Николсу. Да и местным, говорят, тоже не особо.

При том, что явно языческий храм Вареза посетили все. И не по одному разу. Некоторые там часами торчат.

Варез… Прежний бог войны. А Солнце — знак Творца. Новый храм даже не оскорбляет официальную церковь. Символ Творца, символ мудрости. Разве что на церквях не рисуют справа от солнечного круга знак змеи.

Тоже красиво, кстати. А вот видеть лишний раз не тянет.

Хотя чем Эверрату мудрость помешала — решительно непонятно. Разве тем же, чем ее храм.

Конрад ничего не имел против жизни в Сантэе — с тех пор, как здесь появилась Эста. Если бы не… храм со змеей. И постоянно растущая тревога. Мертвящая какая-то…

Гладиаторские бои… так, как это устроил Анри. Эста, ее дикие соплеменники…

Да, в Эвитане остался дед… Но лучше внук-изгнанник, чем смертник на плахе.

Так где же опасность? Почему чем дальше — тем сильнее не по себе?

Армия вышвырнула их. А так называемая родина приговорила к казни. С Анри и Раулем об этом говорить незачем. Но Эвитану ни один из трех с лишним сотен изгнанников не должен ничего. Ни медного лу, ни капли крови.

Разве что — месть. За Арно Ильдани и Алексиса Зордеса. Да и за друга Анри — генерала Коэна. И за ребят, что погибли под Лютеной, в Ильдани, в Вальданэ, в Лиаре…

Регенты еще получат свое. И Конрад к этому с удовольствием самолично приложит усилия, но… Анри мог бы и не отдавать безоговорочного приказа всем перейти в гладиаторы. Эверрат, не колеблясь, сделал бы это добровольно. Кого он должен стыдиться — эвитанских подонков, вероломно захвативших власть? Или тех, кто угодливо подтявкивал или трусливо повизгивал в угоду этой мрази? Или молчал, когда убивали лучших людей Эвитана?

Кор два года старался не вспоминать ничего, что случилось потом… за последним боем. Когда сдались прощенные и отступали те, кого побоялись простить. И тогда, и сейчас он гордился быть в числе последних. И Конрад, и застреливший всеславовского майора Крис. Известно ведь, что чем подлее и ниже негодяй — тем скорее возненавидит тех, кто лучше и чище его самого.

А потом был бой — последний и неизбежный. А потому и не страшный. Конрад убивал… а потом убили его. И всё померкло.

Он точно помнил, что последними перед угасающим взором вспыхнули точеные черты Эсты. Ярко-ярко — как в детстве, в сиянии увиденной в далеком детстве кометы… Или самого жаркого осеннего костра. Когда деревья убраны золотом и багрянцем, сложившие в закрома урожай крестьяне ведут хоровод. А где-то пляшут под цимбалы банджарон…

Конрад еще успел тогда подумать, что в черных очах Эсты пылают золотые звезды. Только небесные светила холодны, а ее глаза — ярче самого жгучего огня. Как она сама — ожившее пламя.

Потом Эверрату рассказали, что именно это он и бормотал — все три дня. Пока валялся в лихорадочном бреду — между жизнью и Бездной. Про звезды и глаза. Про глаза — как звезды. И звал Эстелу. Всё время. Пока не охрип.

Трясучая телега. Жар и холод — несмотря на целый ворох чужих плащей. Встревоженные лица Рауля и Анри. Керли хромал. Рука Тенмара — на перевязи, на груди — повязка. Он был смертельно ранен меньше двух месяцев назад, а теперь — опять. Разве что на сей раз не смертельно. За него — Конрад.

Бледнее снега — Крис. Его даже не задело — прикрывали старшие товарищи. Но парень извелся за жизнь кузена. Его, Кора.

Эста… Эстела с ее звездными очами осталась там — за тем боем и той смертью. Узнает ли, что живы ее брат и… А кто он ей?

Они никогда не клялись друг другу в вечной любви. К концу первого месяца в Сантэе Конрад наконец решился признать: Эста вообще ни разу не сказала «люблю». Он читал это в ее зовущем взгляде… в затуманенных страстью глазах… Но мало ли что там прочтет влюбленный? Разве трудно обмануться — если сам жаждешь этого?

Да и Конрад… Разве хоть раз думал, что ему будет настолько не хватать Эстелы? Нет — пока не оказался у роковой черты.

Ну что ж — понял, прозрел… и забудь. Кому теперь нужна твоя слишком поздно проснувшаяся любовь? Ты — изгнанник. Отныне и навсегда — вне закона.

Полтора года… много это или мало? Достаточно, чтобы вновь научиться смеяться и любить жизнь. Жизнь без Эсты.

Достаточно, чтобы забыть любые чувства — если действительно этого хочешь. Чтобы убедить себя, что и сам давно забыт.

Любовь вообще — много короче ненависти. Твой Кор погиб под Ланном, Эстела. Тот, кто воскрес в старой телеге, — уже не он.

Жажда мести в душе так и не угасла. А вот Эсты там больше не было. Пока она не пришла сама.

Эстела-Звезда и ее братья и сестры по вольной жизни танцевали на пыльных площадях Сантэи. Эста ждала встречи. И нашла любимого в первый же день… выпавший на его увольнение. Совпадение, чудо, сказка? Запоздалая сказка для сгоревшего сердца.

Эста, ты не виновата, что Конрад Эверрат умирал и звал тебя — а ты не пришла. Звал, чтобы сказать… то, что теперь давно сгорело дотла.

На следующий день после встречи с Эстелой Анри Тенмар и негодяй Николс вытащили по черному камню. Если б Конрад Эверрат умер тогда — ему не пришлось бы лгать. Глядя в глаза бывшей любимой.

2

Сантэя, вечный город, столица Квирины. Просто светлый Ирий для богатых, жаждущих развлечений бездельников. Вроде Алексиса Стантиса.

Жаль, нельзя остановиться в гостинице. Но с другой стороны — дядя может ввести племянника-иностранца в высший свет. А там Алексис мигом обзаведется веселыми товарищами, с кем так хорошо завалиться в кабак. Или к дорогой куртизанке… и чтобы там играли в карты. Или в кости.

Средств хватит, а надо будет — отец вышлет еще. Самое время начать жизнь заново. И потом — Алексис знает меру. И в вине, и в… дамах, и в игре. Теперь — знает.

Последний раз в Квирине юный мидантиец был лет в двенадцать. Но улицу Роз нашел сразу. Самые богатые особняки расположены именно здесь.

Впрочем, отцовский им ничуть не уступает. Ни в роскоши, ни в красоте архитектурных форм. Построен, когда еще Стантисы жили на широкую ногу. Совсем на широкую.

А уж если вспомнить особняк дяди Юлиана Гадзаки… Или его злейшего врага — Октавиана Кратидеса. Мидантийского Леопарда.

Алексис стиснул зубы. Всё это осталось в далеком прошлом. Мидантия, мидантийские вдовы, Мидантийские Скорпионы. Вместе с Мидантийскими Леопардами и Пантерами. Богатый бездельник Алексис Стантис поклялся об этом забыть. И забудет. Ему неполных девятнадцать. Всё еще будет хорошо… Прямо завтра! С утра.