Программист в Сикстинской Капелле (СИ) - Буравсон Амантий (читать лучшие читаемые книги TXT) 📗
— Пожалуй, у меня есть одна идея. Доменико любит играть в шахматы. Но всегда проигрывает.
— Не совсем тебя понимаю.
— Тут и понимать нечего, — усмехнулся Стефано и, открыв древний пыльный сундук, вытащил оттуда деревянную коробку, на которой были вырезаны индийские слоны.
— Что это? — не без интереса спросил я.
— Пьяные шахматы, — объяснил Стефано. Открыв коробку, я увидел набор хрустальных стопок, на каждой из которых была изображена шахматная фигура. — Семейная реликвия, их ещё нашему прадеду подарил какой-то герцог. Идея игры такая: стопки с красными* фигурами заполняются красным вином, а стопки с белыми фигурами — белым. Если твою фигуру «съели», ты должен выпить стопку с изображением этой фигуры и убрать её с доски.
Что ж, решение найдено, осталось только убедить «клиента» в его необходимости.
В тот вечер железобетонная выдержка «лиса», однако, дала трещину. Напоминание о некоем загадочном Фратти совсем выбило Доменико из колеи, всю последующую дорогу от виа дель Корсо до дома Альджебри Кассини молчал, пряча лицо под маской и укутываясь в меховой воротник. За столом же, с совершенно стеклянным взглядом он, как Герман из «Пиковой дамы», просто «сидел и молча дул вино».
В конце концов я даже начал сомневаться в актуальности «пьяных шахмат»: Доменико и так уже выпил больше, чем надо, чего я ну никак от него не ожидал. Жестами я пытался донести до Стефано, что, мол, не надо добавки, но сопранист меня не понял и всё равно притащил коробку.
— Господа, кто желает сыграть партию в шахматы?
— В час ночи? Кому-то утром топать в Ватикан, — усмехнулся Никколо Альджебри. — Но точно не мне.
Вообще-то все присутствующие были уже «на бровях», за исключением, в кои-то веки, меня (хотя выпить от тоски и гнетущего чувства неизвестности страшно хотелось) и Стефано, поскольку нам предстояла ответственная и рискованная миссия.
— Я готов сыграть, — равнодушным тоном ответил Доменико. — Только на этот раз белыми.
— Прекрасно. Кто составит компанию синьору Кассини?
Сначала хотел вызваться я, так как давно не играл в шахматы и хотел потренироваться, чтобы не потерять интеллектуальный тонус, но потом вспомнил, что игра с сюрпризом и вынужден был отказаться. Бросили жребий, короткую палочку вытянул бедняга Карло.
Весть о том, что шахматы с подвохом, не очень-то обрадовала контральтиста Альджебри, но, будучи по характеру сговорчивым, он быстро уступил под натиском Никколо и Стефано. А вот Доменико пришлось уговаривать долго: сначала он вообще протестовал против подобных игр с алкоголем, поскольку они греховны по своей природе (здравствуй, леди Мэри!), затем, как старик, просто ворчал что-то про современные нравы, но в итоге всё же согласился. По нашему ужасному замыслу, стопки с белыми фигурами мы наполнили белым вином, слегка разбавленным граппой (негодяи, каемся!).
То, что сказал Стефано, оказалось правдой: Кассини абсолютно не умел играть в шахматы, поскольку даже и не собирался продумывать ходы. Мне стало жаль Доменико, и я шепнул ему несколько верных ходов.
— Коня не трогай, он под защитой ферзя, — не успел я договорить, как Доменико в порыве азарта ставит свою стопку с изображением слона на место коня противника и… тотчас теряет и слона, и последние трезвые мысли.
Знали бы мы, чем закончится наш «безобидный» эксперимент, вовсе бы его не затевали. Потому что последствия оказались ужасными.
Растеряв всех пешек, обеих ладей и слонов, к концу игры Доменико уже еле держался на стуле и периодически сползал под стол. Впрочем, я понял, что товарища пора уводить, лишь только после того, как архитектор, напоминавший уже руины своих пока ещё не воплощённых в материи зданий, зачем-то полез под стол (!) его поднимать.
— Синьор Кассини, можно вас на пару минут?
Кассини заплетающейся походкой вышел из-за стола и упал в мои объятия.
— О, это уже интересно! — воскликнул архитектор, в порыве смахнув рукой только что построенный им дворец из деревянных палочек. — Синьор Фосфоринелли, вам помочь?
— Нет, благодарю. Стефано, ты помнишь, что я просил?
— Помню, не переживай.
Просил я его проследить, чтобы возле гостевой комнаты никого не было. С горем пополам мы добрались до комнаты.
— Тебе плохо, Доменико? — обеспокоенно спросил я, уже ощущая угрызения внезапно проснувшейся совести. Зачем мы напоили бедного артиста?
— Не… Я словно старый линкор, входящий в воды Тибра…
— Что за бред ты несёшь? Ты в своём уме?
— Все мы здесь не в своём уме, и я, и ты…
— Откуда ты это знаешь? — я просто опешил, услышав до боли знакомую цитату из уст «виртуоза» восемнадцатого века.
— От кота. Он такой был… Улыбался… — на лице Доменико появилась искренняя, детская улыбка.
— Что за кот? Почему он умел говорить? — по правде сказать, меня даже затрясло от услышанного: «партизан» проговорился, не дожидаясь допроса.
— Ghignagatto*… — мягким, томным голосом промурлыкал Доменико.
«Какой-то кот, не иначе, как Чеширский», — подумалось мне.
— Откуда ты его знаешь? — дрожащим голосом спросил я.
— А… Это секрет, — загадочно улыбнулся Доменико. Старательно завитые утром рыжие кудри растрепались и лезли ему в лицо.
— Ну как же, секрет! Об этом все в курсе. Ты знаешь Алису?
— Alice… Alis… Alessandro! — Кассини засмеялся, но мне вот было совсем не до смеха.
— Как угодно. Кто это?
— Ты не знаешь Алису? Это девочка… её превратили в мальчика и отправили в Ватикан. Но она стала… Красной Королевой.
— Совсем с ума сошёл… — закатил глаза я. Последние слова окончательно меня убили.
— Ты с кем разговариваешь? А? А-т-т-рубить ему голову!!! — крикнул Доменико и упал на кровать. И меня утащил следом.
Нормально? Лежу на кровати в обнимку с захмелевшим «виртуозом», цитирующим Червонную Даму.
— Всё в порядке, — я попытался утешить Доменико, обнимая его за плечи. А сам чувствовал нечто странное: несмотря на отсутствия явного желания, такого, как описывают в книжках, я почувствовал невыразимый приступ нежности (да здравствует окситоцин?) и во что бы то ни стало хотел утешить друга, защитить от всемирной несправедливости. — Ты просто устал.
— Никто не… устал!
— Ладно, как скажешь. Но откуда ты знаешь Алису? И остальных?
— Никого не знаю, — Доменико всё это время пытался расстегнуть пуговицы на моих бриджах.
— Что ты делаешь? — с некоторым удивлением спросил я. Вот что тебе в голову взбрело, принц Чихалья*?
— Я хочу… — капризным голосом ответил Доменико. Изящные пальцы не слушались его, он занервничал.
— Что?
— Игрушку, — невинный взгляд убил меня наповал.
Я понял, о чём речь. Что ж, чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось. Я расстегнул бриджи.
— Что ты планируешь с ним делать?
— Увидишь, — Доменико прищурил глаза и резко скользнул вниз.
— Стой, не надо! — я остановил его. Нет, пока я не буду окончательно уверен, что Доменико девушка, никакой, слышишь, никакой близости.
— Ты… знаешь ты кто? Ты — зайцевский март! Нет, ты марцевский зайт! На тебя этого не хватает… Cappellaio*! Или нет…
— Капельмейстера?
Доменико ничего не ответил, он просто перевернулся и лёг на кровать вниз животом. Вот что? Что мне дальше делать? Несмотря на то, что я смутно понимал, чего он хочет, я всё же пребывал в некотором ужасе. Наивная девочка, думает, что раз я парень, то способен на подобные вещи. Значит, она просто не знакома с «ограниченным функционалом» таких, как я.
— Я так полагаю, пора спать? Реально все устали, я готов откланяться, — мне уже было не до чего, глаза закрывались сами собой.
— Не уходи… Если ты это сделаешь… сделаешь… я не знаю, что, — Доменико, в некоторой панике, попытался хоть как-то поднять подол платья, но у него не получалось. — Что стоишь, помогай! Мне не справиться!
— Может Никколо позвать? — горько пошутил я, зная, что архитектору ничего не стоит сделать то, что «виртуозу» не под силу.
