Слеза Рода (СИ) - Васильев Андрей (библиотека книг .TXT, .FB2) 📗
Запасной ствол нужен, мой-то в уральских горах остался, лежит сейчас в разобранном виде на дне подгорной реки. Плюс в чьих-чьих, а в словах Петюни можно не сомневаться, раз говорит, что машинка отличная и чистая, значит, так и есть.
— Возьму, — кивнул я. — Он ведь под патрон-«девятку»?
— У меня они всегда есть, — заверил меня оружейник. — Не волнуйся. Нести?
— Не сейчас, — качнул головой я. — После заеду, заберу. Да, и скажи — сколько с меня денежки? За все сразу?
Пока то да се, я чуть на встречу с Севастьяном не опоздал. Нет, приехал за пять минут до, но кряжистый старик, сидевший на лавочке и ждавший меня, все равно недовольно сдвинул седые клочковатые брови, как бы говоря: «Ну вот что еще от тебя ждать?»
— И снова здравствуйте! — Я отвесил колдуну немного шутовской поклон, чем вызвал интерес у пары бабулек, сидящих неподалеку. — Погода нынче хороша, да?
— Ты бы еще дольше добирался, — недовольно буркнул тот, сворачивая газету, которую читал. Интернетам разным колдуны почтенного возраста не доверяют, потому предпочитают узнавать новости по старинке, из печатных изданий и телевизора. — Полчаса уж сижу.
— И не зря, — подмигнул я ему. — Две фемины с соседней лавки явно на тебя глаз положили. Особенно та, что с синими волосами. Ах, Акимыч, ах старый ловелас!
— Ты палку не перегибай! — уже непритворно начал злиться старик. — Нашел себе приятеля!
— Все, неправ, признаю, — мигом добавил извинительных ноток в голос я, подхватывая за локоток закряхтевшего от резкого вставания со скамейки колдуна. — Просто настроение хорошее.
— Потому его другим надо испортить?
— Внук, видать, — донеслись до меня слова старушки с голубыми волосами. — Заботливый, не то, что мои. Какое там в парк вместе сходить, от них звонка по телефону не дождешься. Все некогда, все бегут куда-то.
— Видишь? Завидуют тебе, а ты все ругаешься. — Я выдержал паузу и добавил: — Дедуля.
— Прокляну сейчас, — очень недобро процедил Севастьян. — Замучаешься после прощение выпрашивать.
Чего меня на шутки разобрало? Знаю ведь, что не время и не место, а удержаться не могу.
— Посмеялись — и ладно. А теперь пошли уже в ресторацию, — предложил я. — Скоро время обеда кончится, а мне даже завтрак нынче не перепал.
Кушал Севастьян Акимович долго и с душой. Степенно хлебал окрошку, вдумчиво изучал каждый кусочек котлеты, наколотый на вилку, критиковал черносмородиновый морс за химический привкус и устроил форменный разнос официанту за не слишком свежие, на его взгляд, хлеб и кисловатую сметану. И только к мороженому, которое мы получили в качестве бесплатного комплимента от заведения, у него претензий не возникло.
— За свои деньги всегда надо требовать уважения, — втолковывал он мне, черпая ложечкой сливочный пломбир из креманки. — Ты платишь им, не они тебе. На этом месте раньше пельменная стояла, так в ней почтения к посетителям в старые времена имелось куда больше. Тут к окрошке сметаны дали, как украли, а там столько ее в тарелку плюхали, что пельмешки не разглядишь. Про густоту я уж не говорю! Ложка в ней как хрен у школьника стояла!
— Твоя правда, — поддакнул ему я. — Времена не те, понятия подменены.
— Ладно тебе. Думаешь, не вижу, что ты меня за старого дурака держишь? А сюда позвал, только потому что я один из наших сразу тебя к кикиморам на болото не отправлю осоку драть. Про Матвея хочешь речь вести? Так ведь?
— Про него, родимого, — подтвердил я. — Если верно понимаю, ты с соратниками уже успел поговорить, да?
— Не со всеми, — раздвинул губы в улыбке, показав мне невероятно крепкие для своего возраста зубы, колдун. — Кому дела до всей этой возни нет, кто при себе свое мнение предпочитает оставить и посмотреть, куда кривая выведет. Первые просто дураки, вторые еще хуже, не понимают, чем все кончиться может. Хотя все мы хороши, проглядели, понимаешь, эдакую дырищу в своем кармане. Что ты насторожился? Барыши уже начал считать?
— И в мыслях не было, — возразил я.
— А то не вижу, — прищурил глаз старик. — Только если ждешь, что я тебя сейчас нахваливать начну, а после скажу, что за колдунами старомосковскими должок теперь значится, — шиш тебе!
И мне под нос сунули означенную конструкцию, свернутую из желтых, пахнущих табаком пальцев. Причем очень резко пахнущих, поскольку этот старый хрен курил исключительно термоядерные папиросы, не признавая каких-либо других табачных изделий.
— Про должок точно не думал, — качнул головой я. — Слово даю. Ни тогда, когда о встрече просил, ни сейчас. Мой интерес другой.
А теперь я, между прочим, маленько соврал. Нет, про мзду и правда не мыслил, но вот планы после его слов маленько изменились.
— Про твой интерес после поговорим, — сурово заявил Акимыч. — Ты мне прежде скажи — кто тебе эту пакость заказал найти? Я не про Верховина речь веду, понятное дело, его, паскуду, чего искать?
— Ты серьезно? — удивился я. — Нет, правда думаешь, что я тебе имя нанимателя назову? Понятие конфиденциальности пока никто не отменял, и профессиональную этику тоже. Я же не спрашиваю фамилии тех дам, кто дожил бездетно до нерепродуктивного возраста, а после пришел к тебе, решив все же размножиться?
Что да, то да, по этой части Севастьян был в Москве лучшим из колдунов, но принимал далеко не всякую страждущую и деньги за свои услуги требовал просто невозможные для людей не то, что с маленьким, но и со средним достатком. Потому и клиентура у него была сильно непростая, с фамилиями, которые светились в светских хрониках и официальных бюллетенях. Впрочем, за свой гонорар он качество реально гарантировал, детишки всегда рождались крепкие и здоровенькие. По крайней мере, я о каких-то оплошностях не слыхал.
— А и не надо, — снова растянул губы в улыбке мой собеседник. — Сам ее знаю. Шлюндт, собака такая, тебя нанял. Что, выкусил?
Орест. Больше меня сдать было некому. Ну да, я же с ним в свое время советовался по поводу потенциального заказчика, а два и два ему сложить было несложно. Да и претензию за болтливость ему не выставишь. Мы с ним кто? Так, приятели. А вот Севастьян — другое дело, он Троицкому не просто коллега, а старшак, от слова которого много чего зависит. Прокопий и Фома на ладан дышат, того и гляди именно Акимыч станет главным. А следом и среди старейших места освободятся, ну как свезет?
— Да ладно, не менжуйся, — посоветовал мне колдун, отодвигая от себя опустевшую креманку. — Это у гончих с Сухаревки да кое у кого из ведьмаков к нему счеты имеются, а мне плюнуть да растереть. Больше скажу — очень буду рад, если та отрыжка из древности, за которой все гоняются, именно ему достанется.
— Чего так? — заинтересовался я.
— Что к Паулю в руки попало, то пропало, — пояснил сотрапезник. — Не любит он с таким добром расставаться до ужаса. Деньги — так, чепуха, он им сроду счету не знал, что монетам, что бумажкам. А вот штучки вроде наследия старых богов, оружие с историей, украшения, за которыми кровавый след стелется, точно за товарищем Щорсом, — это да. Это его.
— Два вопроса, — чуть озадачился я. — Первый — почему Пауль? Он же Карл?
— А еще Иоганн, — глуховато засмеялся Севастьян. — У него имен знаешь сколько? Нет? Думаю, он и сам со счета сбился. Не уверен, правда, что ему до того дело есть, все вокруг для него лишь костяшки от домино. И те, кто в Ночи обитает, и остальные прочие… Все! Но мне лично его как Пауля представила в конце сороковых одна знакомица. Помощь знающего кудесника, видишь ли, им позарез требовалась. Выполнить работу выполнил, расплатился он со мной честь по чести, но только второй раз на подобное не сподоблюсь точно. Я колдун черный, зла немало сотворил, и крови на руках хватает, чего не стыжусь, но даже для меня его промысел перебор. Не сверкай глазами, щусенок, все одно не расскажу ничего. Как ты там говорил? Кон-фи-ди-ци-аль-ность. Так вроде? Свои шишки набивай, если жив останешься.
Кто же вы такой, господин Шлюндт? А? Ей-ей, все сильнее хочется узнать правду, хоть нутром и чую, что делать этого не стоит.
