Сказки врут! - Шевченко Ирина (книги .TXT) 📗
Пах приготовленный Серым ужин действительно потрясающе. Но было бы куда лучше, если бы к пряным ароматам не примешивался запах табака: Сокол, как всегда, курил у окна.
— На балкон выходить нельзя? — спросила я недовольно. — Или вообще из квартиры?
— Из квартиры в целях безопасности — категорически нет, — спокойно ответил он, продолжая пыхтеть сигаретой. — А на балконе грязно.
Типа мешаю — тряпку в руки и организовывай мне место для курения. Размечтался! Недолго осталось, потерплю как-нибудь.
— Не так уж там грязно, — вклинился Сережка. — Только пыль смести и пол вымыть. Займусь завтра. А то и правда неприятно, когда…
Темный развернулся к нему. Больше удивленно, чем сердито, но парень все равно стушевался.
— Я-то привык, у меня в бригаде почти все курили — на мороз же не выгонишь? А Настюхе зачем этой дрянью дышать?
Колдун поглядел на него, на меня, на притихшего за столом Антона, уже вооружившегося вилкой, на остановившуюся в дверях Натали и, ни слова не говоря, растер сигарету в ладони. Сдул оставшийся от нее пепел в окно, покосился на стол и пошел к выходу.
— Приятного аппетита, — пожелал он почти из коридора. — Я не голоден, так что можете и мою порцию разделить. А вот от нормального чая, который мне еще утром обещали, не откажусь.
Пока мы молча жевали спагетти, он шумел в ванной, набирая воду, а после гремел чем-то на балконе. Принципиальный какой! А выход на балкон — как раз из нашей спальни. Будет теперь ходить туда-сюда, в комнату дыма натянет, по ночам станет дверьми хлопать…
— Пойду помогу ему там, — поднялся из-за стола Серый.
Антон быстро расправился с макаронными изделиями и смылся, видимо опасаясь, что и его привлекут к внеплановой уборке, а Нат, прихватив яблоко, привычно и без спешки ретировалась к себе, и плевать она хотела и на балкон, и на грязную посуду.
Вот я сейчас тоже уйду читать Бианки, и делайте что хотите!
Но вместо потрепанной книжки взяла отчего-то тетрадку Сокола. Нет, не собиралась я им чаи заваривать — так, посмотреть хотя бы.
Сборы там были самые разные. Какие-то показались мне знакомыми. Кажется, бабуля что-то похожее готовила. Какие-то — совсем новыми, а перечисленные в рецепте травы на первый взгляд и вовсе не сочетались между собой. Одни были простые и назывались так же просто: «Липовый», «Ромашковый», «Противопростудный», «Желчегонный». А другие помимо описания приготовления содержали слова заговоров и носили длинные названия-аннотации. Например, «Волшебный сон в летнюю ночь». Судя по ингредиентам, волшебство основывалось на лепестках дурман-травы и конопляной пыльце. М-да, маги-травники, феи-единороги!
А то еще «Для душевной беседы». Мята, душица и зверобой — один к одному. Листья и сушеные ягоды земляники или лимонник — для вкуса. Казалось бы, отмерь да заваривай! Ан нет! Там еще нужно сперва на север поворотиться, потом на восток поклониться, у матушки-земли силы попросить, дунуть, плюнуть… Тьфу ты! Попыталась представить Сокола, проделывающего все эти манипуляции, и не смогла. Видимо, собирал он этот фольклор, собирал, а потом и отдал за ненадобностью.
— Настюх, а мне тоже чаю сделаешь? — выглянул с балкона Серый.
— Угу. — Я отложила тетрадку. — И тебе нормального?
— А можно? Ты у себя тогда вкуснючий такой заварила.
Да без проблем! Я прошла на пустую кухню, проигнорировала заполненную грязными тарелками мойку и поставила чайник. Будет вам вкуснючий! Сейчас, как тогда, намешаю листиков-веточек — вон, у темного одолжу, у него много — и будет вам эксклюзивный чай, никто больше такого не сделает.
Так, что тут у нас? Мята? А душица, интересно, есть? О, зверобой!
А где тут север?
— На север поворочусь, кликну ветра холодные… — От души забавляясь игрой в ведьму, я кинула в заварник щепотку мяты. — На восход, где живет солнце красное… — Восход у нас в этой стороне? Нет? Без разницы! — Ой ты, мать-земля, травы растила, соком-силой поила…
Главное не смеяться. А то плюхну кипятком на ногу — не до веселья будет.
— Со мною сила твоя, покуда ветра веют, покуда солнце светит…
— А что это так пахнет? — материализовалась за спиной Натали.
— Чай. Будешь?
— И я буду. — Антон уже сидел за столом.
Да пожалуйста! Мне не жалко.
Достала чашки и разлила ароматный напиток. Поставила в центр стола сахарницу и банку с медом — кто чем хочет, пусть тем и подслащивает. А я и так попью.
Сокол появился в кухне последним. Принюхался от двери. Удовлетворенно кивнул.
— Расслабляющий сбор? Нам не помешает.
Расслабляющий? Так бы и писал в своей тетрадке. Сказочник, блин!
Темный взял со стола чашку, принюхался уже к ней…
— Настюх, а бутербродик… — Серый развернулся ко мне, неловко взмахнул рукой, и чай Сокола в мгновение ока оказался на полу.
— Не судьба, — хмуро заключил колдун, глядя в опустевшую чашку. Часть напитка попала ему на джинсы, но это не так его беспокоило, как то, что он в очередной раз пролетел с обещанным. — Как я понимаю, больше нет?
Я кивнула.
— Извини… — промямлил Сергей. — Ты это… На! — Он подал Соколу свою чашку, но тот отмахнулся. — Бери-бери. Я могу и обычного заварить. А лучше какао сделаю. Я вечером больше какао люблю, еще с детства…
Скрипнув зубами от досады, я поплелась к холодильнику за молоком.
— Насть, ты садись, — остановил меня Серый. — Пей, пока горячий. Я себе сам сварю.
Чай, вопреки словам темного, расслабляющего действия на меня не оказывал. Скорее наоборот. Все вокруг раздражало: Сокол с его ухмылками, многозначительное молчание Нат, показная скромность Антона. Даже Сережка, внезапно ставший таким заботливым.
Может, оттого, что выпила залпом? Остальным, похоже, помогло. Отхлебывали по чуть-чуть и наслаждались дарованной кондиционером прохладой. Натали мурчала что-то себе под нос, Антон с мечтательным выражением лица вычерчивал на скатерти таинственные знаки, а Серый сделал себе какао и опять принялся расспрашивать Сокола о его работе.
Темный отвечал уклончиво и в общих чертах, но все же отвечал.
— Опасно это, наверное? — спросил Сережка.
— Нет. Дела, вроде твоего, выпадают нечасто. В основном — скука кабинетная.
— Не, ну я смотрю… — парень смутился, — шрам вот у тебя…
— А, это? — Колдун поморщился, коснувшись виска. — Бытовая травма. Жена попросила помочь люстру вымыть. Влез на стремянку, оступился и улетел вниз вместе с грудой чешского стекла.
На несколько секунд воцарилось гробовое молчание.
— Так ты это… правда женат? — совсем по-детски удивился Серый.
— Был когда-то, — негромко произнес Сокол.
Он оглядел притихшее общество и вновь остановил взгляд на Сером.
— Первая любовь, Сергей, должна оставаться прекрасной и несбыточной мечтой. Навсегда. Так легче.
— Ты не прав, — заговорила внезапно Натали. — Не прав, Сокол. Мечты должны сбываться, пусть даже и так. Потому что в противном случае они ложатся камнем на сердце, и тебе уже до конца своих дней не избавиться от этого груза. Как бы ты ни жил после, плохо или хорошо, даже очень хорошо, все равно будешь вспоминать и думать. Думать, думать, думать… Как бы все сложилось, если бы вы были вместе? И сожалеть. Потому что раз за разом станешь приходить к мысли, что с тем человеком все было бы иначе — намного лучше. И если жизнь даст трещину — плакать ночами. А когда его не станет, поймешь, что мечта так и останется мечтой. Прекрасной и несбыточной, как ты говоришь. Но легче от этого не будет — только хуже…
— Нат, — темный коснулся ее дрожащей руки, — ты никогда…
— Не рассказывала? — скривилась она горько. — А то ты не знал! Все ты знал, Сокол. Все знали. Даже Франц. И он тоже вынужден жить с этим, с моей несбывшейся мечтой!
Мне захотелось сбежать подальше от этих разговоров, спрятаться в комнате, а еще лучше — влезть в шкаф и закрыть дверцы. Но Антон вдруг улыбнулся, словно все только что сказанное прошло мимо него, и протянул мечтательно:
