Машина пробуждения - Эдисон Дэвид (бесплатные онлайн книги читаем полные .TXT) 📗
Шкура Пересмешника никогда не позволяла ничему пропасть.
Кроме тех случаев, когда именно это она и делала.
Глава первая
И сердце мое продолжало кричать, споря с самим собой: я существую. Существую. Существую.
Мне не дано знать, для чего рождена, но не Смерти уж ради – точно. Я вижу их, Умирающих, состарившихся душой, с лицами, с которых рутинный мир стер все краски; вижу, как они бредут сквозь храмовой лес под Куполом. Боже мой, до чего же они похожи на птиц! Их так же ведет инстинкт.
Я долго наблюдала отсюда за этими пташками и видела, как они умирают: их тела испаряются подобно дыму, а на лицах в последний миг возникает умиротворенное выражение. Единственный подлинный покой, что доступен им в десятках, сотнях, а то и тысячах жизней. Покой в виде сломанных часов.
И потому я ненавижу их, этих дурацких птиц, ищущих Смерти. Будь в моей власти лишить Умирающих их Смерти, я бы так и поступила. Почему они могут обрести покой, недоступный мне? Сильвия Плат. Пустые небеса и Умирающее искусство
Открыв глаза, Купер первым делом увидел призрак – женщину, баюкающую его голову в своих руках. Лицо его прозрачным розовым облаком окутали ее волосы. У нее были ангельские глаза цвета мокрой соломы, а пахла она пергаментом, старой дубленой кожей. Когда его глаза привыкли к свету, он понял, что веснушчатое личико незнакомки смуглое, почти бронзовое; Купер ждал, когда же она заговорит. «Это небеса, – скажет призрак. – Ты обретешь здесь покой и забвение. Друг, мы исцелим твои раны».
«Добро пожаловать домой, – добавит она. – Тебя не было с нами так долго».
А Купер улыбнется, покорится ее воле, и эта женщина уведет его в место, полное света.
Чего он не ожидал, так это пощечины. Как и второй – еще более болезненной.
И уж тем более он не мог и представить, что ангел вдруг уронит его голову прямо на твердый пол и заявит:
– Я ничем не могу помочь этому придурку.
– Мой друг не ошибся, Сесстри, – прозвучал возмущенный мужской голос. – Только это и делает его моим другом, а не обедом.
Женщина отошла в сторону, и прямо в глаза Куперу ударил свет, почти столь же обжигающий, как и прежде. Сбитый с толку, он мог понять только то, что его ослепляет вовсе не райское сияние, – небо над ним было серым и затянутым тучами, а сам он лежал под дождем на небольшой странной насыпи, поросшей желтой травой. Над ним возвышались два незнакомца, сверлившие взглядами его тело.
И внезапно это самое тело оказалось единственным, что вообще ощущал Купер: наполненное болью и словно обваренное. С чего ему только пришло в голову, будто он умер, не говоря уже о каком-то там покое? Все кости ныли, внутренности будто через мясорубку пропустили, а молния, мимолетно озарившая небо, казалось, ударила ему прямо в голову и вопящей агонией поселилась внутри черепной коробки. Он попытался сесть, но ему это не удалось. Он не мог даже перевернуться на бок, а когда открыл рот, то не сумел выдавить из себя ни звука – словно рыба, выброшенная на берег, мог только шевелить челюстями да беспомощно подергиваться. Стаи птиц казались пришпиленными к небу. Раз за разом раздавался звон колоколов.
«Что произошло?» – Купер отчаянно копался в воспоминаниях, пытаясь собрать события хоть в какую-то непрерывную последовательность. Последнее, что он припоминал, – как вываливается из безграничного пространства сновидений в полудрему лишенных света глубин. Очутившись в ней, он ощущал присутствие каких-то огромных, словно планеты, существ, плывущих сквозь мрак где-то под его воплощением в этом сне. Он не мог их видеть, но каким-то образом знал об их присутствии. А потом он вроде бы прошел сквозь тени. И может быть, увидел город.
– Погребальные колокола, мы только тратим мое время впустую! – вновь прорычал возвышавшийся над Купером мужчина, поднимая ногу. Последний даже не успел осознать происходящее, как удар каблука вновь отправил его в забытье.
Очнувшись в следующий раз, Купер сразу, по одному только освещению, понял, что его перенесли в какое-то помещение. Он слышал голоса, принадлежавшие тем самым мужчине и женщине, и они все еще спорили. Его самого бросили на что-то довольно жесткое, но хотя бы покрытое обивкой, и, когда под его весом заскрипели доски, а под щекой обнаружилась нечто мягкое, он сообразил, что лежит на софе. Он сразу же распознал и этот скрип, и рельеф валика; на долю секунды ему показалось, будто он сломал предоставленное ему ложе. Купер вновь поспешил закрыть глаза, пока никто не заметил, что он пришел в себя, и начал обследовать свое окружение всеми остальными чувствами с такой скоростью, на какую только был способен его сбитый с толку мозг. Он ощутил доносящиеся с кухни ароматы и какой-то приятный запах, напоминающий о цветах или ароматической смеси из засушенных лепестков. Чуть приподняв веки и взглянув из-под ресниц, Купер смог различить размытые силуэты своих спасителей – или пленителей? – мужчины и женщины, занесших его в дом.
– Я закончила осмотр, Эшер. Можешь возвращаться. – Женщина, в чьем голосе звучало раздражение, пригладила светло-земляничные волосы, бледные пряди которых спадали на ее плечи подобно прозрачному розовому шелку. – Здесь я ничем не смогу тебе помочь. Понятия не имею, что там рассказывал твой приятель о том, что ты найдешь на холме, и вообще это касается только тебя и овечьих потрохов, или какую там еще безумную чепуху он использует, чтобы облегчить твои карманы. Я в любом случае не собираюсь ради тебя возиться с каждым покойником, очнувшимся к югу от Коры и Смещения, так что придется тебе самому делать грязную работу.
– Отлично, Сесстри, можешь забыть о своей доле, – отозвался Эшер, и Купер обратил внимание, что этот рослый, широкоплечий – хотя и сухопарый – мужчина является обладателем кожи и волос бледно-серого оттенка обветренных костей или только зачавших будущий дождь облаков. – Я заплатил бы тебе за осмотр тела, но раз уж мне пришлось тащить его до твоего дома, полагаю, мы в расчете.
Купер вновь плотно закрыл глаза и почувствовал, что они подходят ближе и словно повисают над ним.
– Он тяжелый ровно настолько, насколько выглядит, – произнес серый человек.
Сесстри недовольно вздохнула. Куперу не нужны были глаза, чтобы понять: она сейчас очень внимательно смотрит на него. Он даже не пошевелился, когда женщина с силой ткнула пальцем в его грудь.
Но когда Сесстри заговорила вновь, Купер был абсолютно уверен, что она отвернулась.
– Заурядность. Ничем не отличается от других. – Незнакомка помедлила. – Он, конечно, несколько юн для того, чтобы пробудиться здесь, но это еще не показатель. Я и сама прожила только две жизни, прежде чем прийти сюда. Кем бы он ни был, он определенно не тот «особенный», которого ты ищешь.
Женщина вышла из комнаты; Сесстри, похоже, куда более заботил засвистевший чайник, нежели нарушавшие ее покой мужчины.
– Хоть носки там раскидывайте, – крикнула она из-за дверей. – Все равно я не видела домовладелицу со дня, как та вручила мне ключи.
Купер почувствовал, как Эшер наклоняется к нему и проводит по его лбу рукой.
– Теперь можешь открыть глаза, друг мой. Она нам не нужна, – прошептал он, окутав лежащего табачным перегаром, и Купер слегка приподнял веки. Прямо возле его лица повисла серебряная улыбающаяся маска. – Добро пожаловать в Неоглашенград, куда мертвые приходят умирать. В моем городе все старое вновь становится юным, а все юное съедается, словно сладкие желейные червячки.
Купер уставился на серые, точно у призрака, волосы Эшера, когда тот отвернулся, чтобы смахнуть что-то в установленную прямо под окном раковину. За его плечом сквозь стекло проглядывал квадратик лимонного цвета неба с повисшим в нем незнакомым бледно-зеленым солнцем. Когда Купер сел на кровати, Эшер повернулся к нему, держа в руках поднос с грудой намазанных маслом тостов и двумя исходящими паром кружками. Серая кожа незнакомца была удивительно гладкой, а глаза мерцали подобно двум свечам – в них разом плясали красный, голубой и зеленый огни. В его облике было что-то одновременно и притягательное, и отталкивающее. Он казался чем-то вроде невероятно прекрасной мумии. Какое-то странное чувство зашевелилось в сознании Купера, какой-то безымянный инстинкт, но в слова так и не оформилось.
