Архив - Шваб Виктория (хороший книги онлайн бесплатно TXT) 📗

— Что ты делал в холле ночью? — спрашиваю я, пытаясь скрыть напряжение. Его лицо никак не меняется, и я уточняю: — В холле на третьем этаже. Было уже поздно.

— Не так уж и поздно. — Он пожимает плечами. — Половина кафе в центре еще работала.

— Почему тогда ты зависал здесь, а не там?

Он лукаво ухмыляется.

— Я люблю третий этаж. Он такой… желтый.

— Прошу прощения?

— Желтый. — Он протягивает руку и постукивает по обоям ногтем, покрытым черным лаком. — Седьмой — фиолетовый. Шестой — голубой. Пятый, — и он обводит рукой вокруг нас, — как ты видишь, красный.

Я бы не была такой уверенной в названии цвета — тут все слишком старое и грязное. Но вслух я ничего не говорю.

— Четвертый — зеленый, — продолжает он. — А третий — желтый. Прямо как твоя бандана в стиле ретро. Очень прикольно.

Я невольно подношу руку к волосам:

— А что со вторым этажом?

— Что-то среднее между оранжевым и коричневым. Жутковато.

Я почти смеюсь:

— А мне они все кажутся одинаково серыми.

— Ты увидишь со временем, — говорит он. — Вы только переехали? Или тебе нравится скитаться по чужим домам и подкладывать под двери… — он сует нос в корзинку, — сладкую выпечку?

— Уэс! — сердится девочка, топая ногой. Но он продолжает ее игнорировать и снова подмигивает мне. Она краснеет от досады и скрывается в квартире. Спустя мгновение она снова появляется и, прицелившись, запускает в него книжкой. Видимо, я моргнула или просто недосмотрела — Уэсли мгновенно поднимает руку, с зажатой в ней книгой. При этом он продолжает смотреть мне в глаза и улыбаться.

— Сейчас буду, Джилл.

Он выпускает книгу из рук, и та с шелестом падает на пол. Уэс в это время заглядывает в корзину.

— Я едва не погиб смертью храбрых под этой корзиной. Думаю, мне полагается небольшая компенсация.

Он уже копается в ленточках и шуршащих пакетиках.

— Конечно, угощайся! — говорю я. — Так ты тоже здесь живешь?

— Я бы так не сказал… О-о-о, с черникой! — Он извлекает один маффин и читает этикетку. — Значит, твоя фамилия — Бишоп, так?

— Маккензи Бишоп, — представляюсь я. — Из 3F.

— Приятно познакомиться, Маккензи. — Он несколько раз подбрасывает маффин на ладони. — И что же привело тебя в наш обветшалый замок?

— Кто. Мама. Она хочет восстановить кофейню.

— Я вижу, ты так и светишься от восторга, — подкалывает он.

— Просто тут все такое старое… — Хватит уже откровений на сегодня, предупреждает голос в моей голове.

Он изгибает черную бархатную бровь.

— Боишься пауков? Пыли? Или привидений?

— Нет. Подобными пустяками меня не запугать. — Здесь все слишком громкое, прямо как ты.

Его улыбка полна лукавства, но глаза смотрят прямо и открыто.

— А в чем тогда дело?

Нас отвлекает Джилл, выглянувшая из-за двери с новой книгой. Мне интересно посмотреть, как этот проныра Уэсли отразит новую атаку с маффином и книгой в руках, но он оборачивается к Джилл, словно признавая свое поражение.

— Ладно-ладно, я иду, мерзкая девчонка!

Он кидает книгу Джилл, и она неловко ее ловит. Затем смотрит на меня со своей фирменной косой улыбкой.

— Спасибо за маффин, Мак.

Мы только что встретились, а он уже зовет меня уменьшительным именем. Я бы с удовольствием надрала ему задницу, но в том, как он произносит мое имя, чувствуется приязнь, и мне почему-то становится лестно.

— Еще увидимся.

Дверь в 5С уже закрылась, но я все еще стою в коридоре. Легкое царапанье в кармане возвращает меня к реальности. Я отхожу к лестнице и достаю листок.

Эта история уже такая взрослая, что ее никак нельзя откладывать. Чем старше они становятся, тем быстрее срываются — иногда имеют значение часы и даже минуты. Оставив корзину на лестничной клетке, я бегу на третий этаж и, подходя к марине, снимаю кольцо. Затем через голову снимаю шнурок с ключом, и пока глаза привыкают к другой картинке, несколько раз обматываю шнурок вокруг запястья. Вот я уже различаю замочную скважину, вставляю в нее ключ и поворачиваю. Раздается глухой щелчок, и на поверхность всплывает дверь, очерченная полоской света. Я шагаю в вечную ночь Коридоров.

Закрыв глаза, прижимаю пальцы к ближайшей стене и тянусь за воспоминаниями. Перед моими глазами предстают те же Коридоры, только мутнее и бледнее. Время отступает назад под моими пальцами, но воспоминания остаются неизменными, как статичная картинка. Ничего не происходит, и тут неуловимой, расплывчатой кляксой мелькает История. Я не сразу его замечаю, и мне приходится остановить время и промотать немного вперед, медленно выдыхая и прокручивая кадр за кадром, пока не нахожу его. Кадры сменяют друг друга в последовательности пусто пусто пусто пусто силуэт пусто пусто. Попался. Я сосредотачиваюсь на изображении и разглядываю подростка в зеленом балахоне с капюшоном — это Джексон — затем запускаю время и смотрю, как он проходит мимо справа налево и огибает угол.

Я моргаю, мир вокруг обретает четкие очертания, я отстраняюсь от стены и следую по тому же пути, что и Джексон. Там я снова проделываю ту же операцию, пока едва ли не в точности могу воспроизвести траекторию его движения. Читая четвертую или пятую стену подряд, я наконец слышу его самого, не заглушенный шепот прошлого, а тихие шаги в настоящем. Оторвавшись от воспоминаний, следую за звуком, обхожу угол и лицом к лицу сталкиваюсь с…

Самой собой.

С отраженным, перевернутым изображением самой себя, с упрямо выпяченной челюстью, в нелепой желтой бандане — в глазах Истории. Чернота уже начала пожирать цвет его радужки, а это означает, что он срывается.

Джексон Лернер стоит, склонив голову набок, и удивленно таращится на меня. Копна спутанных рыжих волос свешивается на скулы. Он такой же тощий, как многие мальчишки в его годы, — складывается впечатление, что его вытянули вверх на каком-то гигантском станке. Я делаю незаметный шажок назад.

— Что за чертовщина? — сердито начинает он, сунув руки в карманы. — Это что, какой-то аттракцион или вроде того?

Я стараюсь говорить без выражения:

— Вообще-то нет.

— Что ж, это было круто, — говорит он, маскируя в браваде страх. Ничто не может быть опаснее страха. — Я хочу выбраться отсюда как можно скорее.

Он переминается с ноги на ногу, производя впечатление живого обычного парня из плоти и крови. Из плоти, если быть точной. Истории не могут истечь кровью. Он еще раз беспокойно переминается на месте, и тут его чернеющие глаза опускаются к моим рукам, туда, где на шнурке болтается ключ. Металл слегка поблескивает в полумраке.

— У тебя есть ключ, — говорит он, следя за покачивающимся ключом. — Почему ты просто не выпустишь меня отсюда? А?

Я уже слышу перемену в его голосе. Страх вытесняется агрессией.

— Ладно. — Дед посоветовал бы мне оставаться абсолютно спокойной. Историям свойственно срываться, но ты не можешь себе такого позволить. Я окидываю взглядом ближайшие двери. Но они все отмечены меловым «X».

— Чего встала столбом?! — рычит он. — Выпусти меня, я сказал.

— Ладно, — повторяю я, слегка подаваясь назад. — Я отведу тебя к правильной двери.

Я делаю еще один незаметный шажок назад. Он не движется с места.

— Просто открой вот эту. — Он тычет в ближайшую дверь с четким «X» сверху.

— Не могу. Мы должны найти дверь с белым кругом, и затем…

— Открой эту чертову дверь! — орет он и протягивает руку к моему ключу. Я вовремя уворачиваюсь.

— Джексон! — одергиваю я, и от неожиданности он замирает. Я пробую другой подход. — Ты должен сказать мне, куда хочешь попасть. Все эти двери ведут в разные места. Некоторые вообще не открываются. А некоторые, хоть и открываются, ведут в очень и очень плохие места.

Злобу, перекосившую его лицо, сменяет растерянность, на лбу появляется горестная морщина, уголки рта печально опускаются.

— Я просто хочу домой.

— Хорошо, — соглашаюсь я, облегченно вздохнув. — Тогда пойдем домой.